Как землевладельцы и вместе богатые и влиятельные люди, существовали особые местные бояре во всех краях Новгородской Земли. Были бояре ладожские, водские, русские (из Русы), но-воторжские, лужские (из Луги), ижорские, двинские. По своим правам они не выходили из сословия бояр Великого Новгорода; вообще богатые бояре, владевшие землями разом в нескольких землях новгородских, принадлежали тем самым в одно и то же время к разрядам различных местных бояр. Но случалось, что те, которые имели земли в одном только краю и притом отдаленном, и постоянно проживали в этом краю, отстранялись от дел свего Великого Новгорода, и держались за свои местные интересы, которые не сходясь почему-нибудь с требованиями, заявляемыми в Новгороде, доводили их наконец до столкновения с новгородским правительством.
Из боярского сословия стали выделяться вперед лица, которые прежде имели должности посадских и тысячских и оставили их. В древности этого отличия не существовало: избранный посадник терял свою должность тогда только, когда оказывался недостойным; если же умел угодить народу, то оставался в ней до смерти; но мало-помалу вошло в обычай, что посадники и тысячские переменялись часто и за смененными посадниками удерживалось название их должностей, с прибавлением эпитета старый: старые посадники, старые тысячские, а часто и без этого эпитета. Вероятно, это делалось с желанием оставить при смененных посадниках честь, во свидетельство того, что они сменены не по винам своим. Первый раз о нескольких посадниках упоминается при договорной грамоте 1317 года, где приложено одиннадцать печатей, из которых четыре посадничьих, а три тысячских [62]. Потом, в 1372 году упоминаются носящие титул посадника, кроме степенного, о котором там же говорится [63]. По мере того, как выборы посадников степенных стали чаще, носивших звание посадников становилось больше. К ним, без сомнения, причислялись и те, которые посадничали в пригородах и сложили свое звание. Таким образом составилось как бы сословие посадников. Ни из чего не видно, чтобы они в сущности отличались от бояр какими-нибудь правами; продолжая принадлежать к боярскому сословию, они образовали в нем как бы почетный класс, и в грамотах, при исчислении сословий новгородских [64], упоминаются прежде бояре. Им, как людям более других опытным, поручали те обязанности, которые обыкновенно давались боярам. Так, например, было в обычае для заключения договоров посылать по пяти человек бояр, и по пяти человек житых от каждого конца города; в таких случаях из бояр выбирали преимущественно старых посадников, а иногда старых тысячских, вместе со старыми посадниками.
Лица, которых ум и обстоятельства выдвигали на первый план и которым народ поручал управление, передавали своим детям дань уважения, каким сами пользовались. Таковы были по духу народа и времени понятия о родственной чести. Сын посадника сознавал свое происхождение и гордился им. Таким образом, возник как бы особый класс в народной массе — детей посадничьих и тысячских. Пользуясь уважением массы к своим родителям, они смелее говорили с народом, смелее изъявляли свои домогательства. Название — сын посадничий показывает, что народ признавал такое лицо достойным особой чести именно по его происхождению от лица, занимавшего должность. Это уважение, конечно, содействовало тому, что сыновья посадничьи и сыновья тысячских являются предводителями войска, и встречаются в числе бояр, на челе значительных посольств.
Как от посадников возник особый класс сыновей посадничьих, так от бояр возник особый класс детей боярских. Со званием боярина соединялись, как мы сказали, владение землею, богатство и влияние на управление. Если бы родовое начало не подрывалось в народе другими, противными понятиями, то боярство сделалось бы званием наследственным и оставалось бы только в известных родах. Но родовое начало не достигло в народных понятиях такого значения. Масса всего народа, в том числе и черного, имела верховную власть; значение боярства зависело от нее: боярин был боярином — пока народу было угодно; поэтому, в смысле человека влиятельного боярство могло и не переходить на потомство, если народ этого не захочет; могло оно не переходить и по владению землею, то есть можно было владеть землею и не быть боярином, хотя бы предки и находились в числе бояр; можно было, наконец, происходя от предков боярского звания, не владеть вовсе землею. Хотя первоначально боярин означал владельца земли, но по мере того, как другие отрасли, а не одно владение землею, становились источником богатства, а вместе с ним и влияния,и силы, неизбежно стало, что владелец земли был боярином тогда только, когда его владение было значительно и велико; или же, когда оно было только дополнительным, а не главным признаком силы и значения. Новгородцы любили делиться, как это показывают их старые духовные. С разветвлением боярских родов, при дележе имений, все члены боярского рода не могли в равной степени быть богатыми; потомки владельцев многоземельных и доходных имений делились с небогатыми собственниками, сами лично не приобретали для себя иными путями влияния и силы, а следовательно не могли быть боярами. Наконец, так как влияние на дела зависело от народа, то случалось, что бояре при материальных средствах теряли это влияние,и потому уже никак не могли передать детям своего почета. Таким образом, от разных причин дети и потомки бояр не могли быть боярами, т.е. богатыми и влиятельными; — родовая честь их ограничивалась сознанием, что они происходят от тех, которые были боярами.
Примирение родового начала с началом личной свободы и правом верховной власти за народною массою произвело сословие детей боярских. Это уже не были только дети бояр-родителей, но и внуки, и правнуки их во всех разветвлениях носили такое название. Эти дети боярские были незначительные землевладельцы, помещики, и составляли обыкновенно новгородское военное ополчение. Первый раз являются дети боярские под 1259-м годом и затем в 1364; с тех пор имя это попадается чаще и чаще, и почти всегда в служебных отношениях. Если сопоставить то положение, в каком являются дети боярские впоследствии по всей Русской Земле, именно как помещики, владеющие землею с обязанностью служить за наделенный им участок, — с тем положением, какое они занимали в Новгороде ранее, то кажется правдоподобным, что в Зеликом Новгороде раздавали этим детям боярским земли с такою же обязанностью, как это делалось в прочих краях Руси. По крайней мере, когда Иван III-й завоевал Новгород, то нашел в Земле Новгородской детей боярских — владельцев новгородских земель, которых переселил в Московию, а оттуда вывел в Новгородскую волость таких же, взамен выведенных. Известно, что Новгород отдавал князьям свои земли в кормленье, т.е. в управление и пользование, с оставлением за собою полного права собственности. Слово кормление встречается первый раз в XIV-м веке, а самый факт й XIII-м. Это побуждает предполагать, что задолго до падения новгородской независимости таким же образом раздавались земли не одним князьям.
Торговый класс обозначается в Новгороде сословным названием купцов. Это не было сословие в том значении, как мы привыкли понимать это слово, т.е. с особыми гражданскими правами. В Новгороде это было занятие, доступное по праву для всех. Из массы торговцев по достоинству, которое измерялось в глазах народа богатством и широтою торговых оборотов, выделялись гости, или добрые купцы. Кроме новгородских купцов, были местные, жившие в пригородах и волостях: напр., обонежские, русские, ладожские. В самом городе они различались по предметам их торговли, напр., купцы-прасолы, торгующие съестным, купцы-суконники и пр. Торговля, важнейшее занятие Новгорода, естественно делала купцов влиятельными, значительными людьми. И они являются участниками государственных дел, напр., при заключении договора с немцами в Изборске в 1391 году. Иногда они участвовали в сражениях. Купцы в Новгороде разделялись на сотни, во Пскове на — ряды и выбирали между собою старост для управления своими торговыми делами.
Житыми людьми назывались собственно те, которые имели свои дворы и оседлость в городе в концах. Боярин и купец могли не иметь своего двора в Новгороде и быть участниками новгородского гражданства, — первый как землевладелец и человек, приобревший влияние, второй — как торговец в Новгородской Земле; и тот и другой могли иметь оседлость не в Новгороде, а где-нибудь в пригороде или в волости. Здесь представляется недоразумение, неразрешаемое при наших сведениях: были ли в числе житых людей бояре, имевшие дома в Новгороде, или тут были только разные мастера и ремесленники-хозяева и вообще такие домовладельцы, которые не могли считаться ни между боярами, ни между купцами, — кажется, было последнее. Житые, отдельно от бояр и купцов, как сословие, являются в политических делах, депутациях, договорах, когда от каждого Конца частей города посылались депутаты, и говорилось, что они посылаются от житых людей. Нет указаний на то, назывались ли житыми людьми те хозяева, которые имели свои дома в пригородах.