Джулиан и Корвин, частично восстановившие боеспособность своих потрепанных во вчерашнем сражении корпусов, окружили войско Авеля на севере и методично громили блокированных с помощью пробившейся из Хаоса драконьей кавалерии Деспила Блейз на западном направлении выбил амазонок и замбезийцев с поспешно оборудованных позиций и теперь почти беспрепятственно наступал на Серпентин, истребляя бегущих в панике наемников Анжелики и Христофора. А на юго-востоке нирванская армия под командованием вроде бы самого Кула отразила контрудар механизированного корпуса, задействовав неожиданно многочисленную группировку тяжелых танков. По словам Далта, передовые бронечасти противника прямой наводкой стреляли по окраинам Серпентина.
— С нами покончат в несколько часов, — сказал Далт. — Пора уходить.
Когда Вервольф закончил переносить на карту оперативные данные, Фернандо выругался и схватился за голову. Изучив карту, Девлин негромко проговорил:
— Как только падет Серпентин, Бенедикт без труда возьмет Кунем, и тогда Беохок окажется в плотном кольце. Далт прав — надо бежать, пока не поздно.
— Nevermore! — каркнул Фердинанд и приказал Далту: — Немедленно козырни в Беохок все лучшие части. Остальным рассредоточиться и перейти к партизанской тактике.
Отключив не очень довольного таким заданием брата, он поручил Вервольфу определить позиции для прибывающих из Серпентина войск. Нирванец уточнил скучным голосом:
— Будем размешать их на дальних подступах? Фердинанд задумался, потом кивнул:
— Да, разумеется.
Вервольф с готовностью очертил на карте исключительно удобный для обороны плацдарм, имевший малозаметное слабое место — дислоцированную здесь армию будет нетрудно окружить. «Как там Меф и Фау?» — подумал он с неожиданной тревогой. Оборотень не видел братьев с самого начала войны, а время поджимало, и он должен был как можно скорее передать своим столь тщательно составленную карту. Рядом с ним сидела, кусая губы, Санд. Девочка явно была подавлена и пробормотала:
— Бэнни, ты не находишь, что мы затеяли ужасную глупость?
— Война, принцесса, — Вервольф равнодушно отмахнулся. — Сладких пирожков на всех обычно не хватает. Кому-то обязательно достается тюремная баланда.
Опустив голову, она произнесла еле слышно:
— Мы с Девлином были против этой авантюры. Фернандо долго уговаривал нас. Обещал, что все закончится быстро и без большой крови. И вот оказалось, что правы были мы, а не он и Авель.
— Те, кто были правы, первыми попадают в число виноватых, — сочувственно сказал Вервольф.
За окнами громыхнуло сильнее обычного, над складами взметнулся столб пламени, ударная волна прокатилась по ущельям улиц, победоносно дребезжа оконными стеклами. Небоскреб отеля содрогнулся, словно под Беохоком сдвинулись тектонические плиты.
«Склад амберского пороха бабахнул», — с чувством глубокого удовлетворения резюмировал Верви. Секундой позже ту же мысль, только вслух и в истеричной тональности, выразил Фернандо.
А нирванец вспомнил первую артиллерийскую дуэль под Севастополем, когда его батарея без перерыва посылала ядра и бомбы в сторону вражеских люнетов. К вечеру на неприятельской стороне взорвалось не меньше трех пороховых хранилищ, союзникам пришлось надолго отложить генеральный штурм. Когда опустились сумерки, Фау, безбожно матерясь, извлекал чугунный осколок из раздробленного плеча младшего брата и, точно заведенный, повторял доктору Пирогову: мол, говорил я сосунку, чтоб не лез на рожон.
В таком состоянии Вервольф видел его потом лишь однажды, в день Балаклавы, где полегла английская бригада легкой кавалерии. После того боя в лазарет привезли драгунского ротмистра Мефодия Тоффеля с гроздью картечин в разных частях тела, и Фау опять бесился, промывая и зашивая раны, а бесчувственный к наркозу Меф дымил трубкой и без конца шутил, тщетно стараясь успокоить брательника.
Впрочем, был еще последний штурм, после коего они, подорвав пушки, собрали отряд моряков и пластунов и, прорубившись через цепи пьемонтской пехоты, ушли к Перекопу. Другой подобной сечи Вервольф не мог припомнить, разве что восточнее Царицына, но там у него был десяток тачанок…
Он прогнал воспоминания и успокоил дрожь в руке.
Тем временем мятежники переругались. Ринальдо готов был бежать куда угодно, лишь бы залечь на дно в любом незаметном Отражении. Девлин безучастно отмалчивался, сидя у стены, а побледневшая Санд стояла рядом, сжимая плечо брата-близнеца.
Потом в штаб козырнулся легкораненый Авель, сообщивший, что сумел вывести из-под удара часть своих войск. Вервольф дотошно отметил на карте позиции новых частей, записав рядом численность штыков, сабель и тяжелого оружия. По соседству, уплотняя линию обороны, разместились гвардейские резервы из Серпентина и две бригады Христофора.
Сам Авель, единственный толковый генерал среди примкнувших к мятежу амберских бастардов, мрачно изучил условные значки, нарисованные на карте, после чего сказал:
— Серпентин потерян. Завтра они возьмутся за нас.
— Зато против Хаоса мы имеем полный успех, — бодро заявил Вервольф. — Гориллы взяли Хеллимбоу, и принц Гуамкинава развивает наступление. Армия Фафнира разгромлена, у Мерлина остался последний резерв — личная гвардия.
— Если под Беохоком станет совсем худо, я переброшу оттуда Лунных Всадников, — хмурясь, сказал Фердинанд.
Авель резко возразил:
— Ни в коем случае! Это — наш последний козырь на случай контрудара королевской гвардии, тяжелой конницы Драконьих Птенцов и прочей мрази.
Вервольф тоже присоединился к его мнению, настаивая, что под Беохоком создана мощная оборона, которую врагам ни за что не одолеть. Авель рассвирепел, велел всем заткнуться и пообещал привести из Теней тьму непобедимых воинов с танками и самолетами. Он только потребовал, чтобы Фернандо подготовил для них запас пороха и дал в сопровождающие нескольких принцев или принцесс — переправлять рекрутов к Беохоку.
— Девлин и Санд, от вас здесь все равно толку мало, — немедленно отозвался Фердинанд. — Пойдете с Авелем.
— Возьмите и меня, — взмолился Вервольф. — Я совсем скис от штабной жизни.
— Ты от рождения кислый, — захохотал Авель. — Мне там колдуны не нужны. Тем более кривоногие уродцы-южане. В тех краях уважают сильных людей нордической расы.
Они с Девлином вышли. Санд задержалась, с неожиданной теплотой в голосе пожелав старине Бэнхоу удачи. Выглянув в окно, нирванец смотрел им вслед, пока три фигурки в мундирах не скрылись в соседнем Отражении. Судя по колебаниям Мощи, они направлялись к примитивным аналогам Земли. В штабе между тем нарастала суматоха, от века сопутствующая фронтовым неурядицам. То и дело хлопала дверь, вбегали и выбегали посыльные и вестовые; козырялись или звонили по всевозможным средствам связи многочисленные генералы и полковники, докладывавшие о новых успехах противника. По их сообщениям можно было понять, что передовые дозоры амберитов и нирванцев уже начинали щупать оборону южнее Беохока, а части авалонской армии занимали позиции левее корпуса герцога Мефисто. Последний же подтянул еще четыре гаубицы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});