– Ясно, – вздохнула я.
Мне действительно все стало ясно как божий день. Я поняла, почему моя мать смогла позволить себе эти сказочные путешествия и почему родители в школе вели себя так враждебно. Я поняла, почему Мэтт постоянно бегал к почтовому ящику и почему получал столько писем. Поняла я и то, что его недавно пробудившийся усиленный интерес к современным событиям на самом деле означал совсем иное. Я пришла в ярость от того, что моя мать поощряла интерес Мэтта к авантюрам, а не к учебе.
– Эллис-Джонс и Томпсон были сами не свои, – признался Мэтт. – Они сказали, что это я виноват.
– Сколько денег они вложили?
– Сотню. Сначала у них получилось шестьсот с небольшим, а потом снова почти до сотни. Но я их предупреждал, что все может быть. Они, в общем, знали, на что идут.
– О боже, – вздохнул Питер, – Значит, ты рисковал долгами. Ладно. Теперь нам все известно.
– Не совсем, – вмешалась Кейти. – Директор тоже рискнул поставить деньги. Для строительства нового крыла. Рассчитывали догнать до трех миллионов, но тоже много потеряли.
В таких обстоятельствах мы решили не оставаться на чаепитие. Дети забрали чемоданы, и мы молча поехали домой. Мне было страшно подумать, до какой степени Мэтт запустил учебу. Конечно, все это нужно прекратить. Придется отправить всем родителям письма с извинениями и – о боже! – вернуть деньги. А мне придется серьезно поговорить с мамой. И еще хотелось бы мне знать, почему Джос обманул меня с компьютером. Совершенно бессмысленный поступок. Я гадала, будет ли он дома, когда мы вернемся, и почувствовала облегчение, когда выяснилось, что он ушел. Его ложь про ноутбук вывела меня из равновесия, и я была не готова познакомить его с Питером. В любом случае после пережитого стресса я совершенно обессилела.
Как только я повернула ключ в двери, Грэм взвился ракетой. Увидев Питера, пес пришел в такой неописуемый восторг, что едва не сбил его с ног. Грэм захлебывался, чуть ли не пел от счастья, когда Питер опустился на колени.
– Привет, Грэм! Здравствуй, дорогой. Скучал по мне?
Грэм лизал ему уши и повизгивал от радости.
– Тебе нравится, что вся семья собралась вместе? Верно? Все твое маленькое стадо?
– Да, – подтвердила Кейти. – Так и есть.
– А где же Джос? – спросил Питер. – Слушай, Грэм, неужели ты…? Вот это нехорошо. Боюсь, мамочка будет очень сердиться. Фейт! – позвал он меня, когда я уже была на кухне. – Боюсь, Грэм съел Джоса.
– Нет, не съел, – беспечно откликнулась я, читая в это время записку Джоса.
– Честно, Фейт. По-моему, съел. У Грэма такой виноватый вид.
– Джос жив и здоров, – ответила я. – Он ушел всего полчаса назад.
Джос оставил Грэму воды и печенье, которое пес не тронул. Но теперь, обрадовавшись нашему возвращению, он ринулся к своей миске. Питер вошел следом за ним на кухню и остановился в дверях: точь-в-точь портрет интересного мужчины в раме.
– Хочешь поужинать с нами? – спросила я его.
– Хочу, – услышала я в ответ.
– Отлично.
– Но, к сожалению, не могу. Вот как.
– Жаль, – небрежно отозвалась я. – А почему? – не удержалась я от вопроса, хотя, конечно, знала ответ.
– Энди ждет меня.
Я кивнула.
– Я сказал, что вернусь домой к восьми.
– Пап, ты же дома, – твердо сказала Кейти.
– В общем, да, – уныло отозвался он. – Наверно, так и есть.
Он взглянул на меня и улыбнулся. Это была безнадежная улыбка смирения. Мы стояли в нескольких шагах друг от друга, но были так далеки…
– Что ж, – бодро воскликнула я, – в таком случае не будем тебя задерживать. Спасибо за то, что подхватил меня. Я хотела сказать – подвез. До школы. Вот.
Я взглянула на Кейти, которая насмешливо уставилась на меня. Не понимаю, что у этой девицы на уме!
Питер расцеловал детей, потрепал Грэма по загривку. А потом, к моему удивлению, как-то неловко, но крепко обнял меня и на мгновение щекой прижался к моей щеке.
– До встречи, – прошептал он.
– До встречи, – повторила я.
– А ведь пятнадцать лет были вместе, – произнес Питер. После чего повернулся и вышел из дома. Пока я слушала его удаляющиеся шаги, меня с головой накрыла волна сожаления. Я знала, что Грэм испытывает те же чувства, потому что после ухода Питера он уселся у окна и, казалось, решил не сходить с этого места.
Июль
Продолжение
С утра пораньше я оставила Джоса спать, а сама потихоньку выскользнула из постели и пошла в церковь к восьмичасовой мессе. Мне хотелось спокойно поразмышлять о недавних событиях, о том, что же такое вина – и наказание.
– Чтобы подготовить себя к мессе, – говорил священник, – давайте вспомним наши грехи.
Мне не давали покоя не собственные грехи, а грехи моей матери. У нас с ней состоялся крупный разговор по телефону.
– Мы просто немного позабавились, – сказала мама.
– Позабавились! – воскликнула я.
– Мэтту нравится заниматься расчетами, а это был наш маленький секрет.
– Еще бы! Папа никогда бы этого не одобрил, знай он об этом. А уж мои взгляды на этот счет тебе прекрасно известны. Это все равно что прямиком отправиться в казино.
– Дорогая, биржа – совершенно добропорядочное учреждение, – спокойно заявила моя мать, – до тех пор, пока ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь.
– Видимо, про Мэтта этого нельзя сказать, – с сожалением заключила я. – Это и не удивительно, ему всего двенадцать. Поверить не могу, что ты использовала собственного внука в корыстных целях.
– Фейт, я делала это не ради корысти, – запротестовала она. – Я даже представить себе не могла, что мы получим столько денег. Я просто думала, что для него это будет развлечение.
– Да ну?
– Что это расширит границы его знаний. То есть, я хочу сказать, чтобы толком этим заниматься, нужно следить за тем, что происходит в мире. Теперь я разбираюсь в политическом положении в Боливии, – с энтузиазмом добавила она. – И знаю все об урожаях сои в Штатах.
– Да, но он запустил учебу, – ответила я ей. – Он отстает по латыни, с древнегреческим вообще полный кошмар. А по французскому и истории отметки у него хуже некуда. Мама, ты не представляешь, как я зла!
– Прости, Фейт, – ответила она. – Но я придумала, как поправить дело.
Так что на прошлой неделе они с папой на месяц уехали с детьми во Францию. Возле Бордо они сняли маленький домик. Теперь Мэтт сможет поупражняться во французском, а мама собирается помочь ему нагнать упущенное. Вот такое ей выпало наказание. Очень даже неплохое, размышляла я, как и все, склоняя голову в молитве. Гораздо интереснее, чем бесчисленное множество раз прочитать «Слава Марии». Дети были в восторге. Я тоже довольна. Но не потому, что теперь могу больше времени проводить с Джосом. Когда он сказал мне про ноутбук, я действительно очень расстроилась. Мне не понравилось, что Джос солгал мне. Мне это очень не понравилось. Но когда я наконец поняла, почему он солгал, то испытала облегчение и благодарность.