– Может, яд? – Предложил Шаркави. – Нашу пищу они не едят, но может, ядовитый газ?
– А если не подействует? Что тогда? Хотите, чтобы он и здесь устроил то же самое? Чего ему это стоит?
– Без нас ему не улететь отсюда. Сами умрут. Нужно только потянуть время. – Предложила женщина. – Сделаем вид, что готовим корабль, скажем, что там что-то повреждено, что мы налаживаем, а когда им станет хуже… что-нибудь придумаем.
– Они всё-таки спасли наших детей. – Неуверенно произнесла мать близнецов. – Они спасли их, успокоили, вылечили. Защитили. Они и нас защитили, убив бандитов.
– Откуда ты знаешь, какие мотивы у них были при этом? Может, они полагали, что из детей и женщин сделать рабов легче, чем из взрослых и сильных мужчин?
– Я не знаю. Но мне не хочется их убивать. Я не могу этого позволить!
– Никто не собирается их убивать, если только они сами нас к этому не вынудят. Но и с Чотал их выпускать нельзя.
Гэвэнто слушал всё это, лёжа в соседнем помещении, и сомнения терзали его. Он верил пришельцам, пока был с ними; он успел по-детски влюбиться в Ива, его восхищал Ош, как всякого подростка восхищает такой сильный и необычный человек. Он уже успел проникнуться предвкушением того, как полетит куда-то в другой мир; ему немножко жаль было Чотал, но он ничего не оставлял здесь. Родители его были мертвы; взрослые, которым было нисколько не жаль, что он скоро умрёт, его пугали. Он хотел бы как-то пообщаться с пришельцами, предупредить их, но ему становилось всё хуже. Нос не дышал; глаза были словно песком набиты, по всему телу расползались пятна и волдыри, а хуже всего было то, что и ртом дышать становилось всё труднее. Давление изнутри на лоб и переносицу становилось нестерпимым, он чувствовал раздражение и страшную усталость. Ёо, которая пришла утешить его, он обозвал тупой дурой; заплакав, она выбежала прочь. Гэвэнто сел. В вертикальном положении было немного легче голове и носу, но сильная усталость тянула прилечь. Те лекарства, которые дали ему взрослые, не помогали, ему казалось, что от них только хуже. Такого отчаяния он никогда не испытывал! А когда он увидел, что ногти его стали почти синими, со зловещими белыми пятнами, ему захотелось заплакать.
Ёо выскочила наружу, вытирая слёзы обиды и жалости. Ну, почему так?! Гэвэнто спас их всех, а пришельцы тоже помогли – а теперь с ними поступают так несправедливо? Кто сказал, что они непременно вернутся, чтобы захватить Чотал? Она не могла поверить, что синеволосый пришелец, который так ей понравился, может быть таким злым! С раннего детства она была влюблена в Гэвэнто, но теперь ей казалось, что она любит и этого пришельца. Она и Гэвэнто продолжала любить, и не могла видеть его в таком состоянии и знать, что он неизбежно умрёт! Женская логика подсказывала, что когда не помогают честные способы решения проблем, помогут нечестные. Вряд ли ей вернут лекарства пришельцев, чтобы помочь Гэвэнто. Но их можно было украсть? Она сразу же прикинулась испуганной и возмущённой, когда ей рассказали про пришельцев все эти ужасы; поэтому её никто не подозревал. В диспетчерской сидели Догар и Мод, его подруга, они следили, чтобы никто не вошёл в комнату пришельцев, но Ёо туда и не собиралась, а на другие её передвижения никто не обращал внимания. Другое дело близнецы, которые устроили настоящий скандал своим родителям, доказывая, что пришельцы спасли их и взрослые поступают подло. Глупенькие! Всё, чего они добились – это того, что их заперли от греха! Ёо сделала чай и вошла к Шаркави и Барве, которые пытались изучить файлы пришельцев на своём компьютере.
– Я сделала чай! – Мило улыбнулась Ёо. – Вы так давно здесь сидите! Барва, не хочешь чаю?
– Хочу, спасибо, Ёо. – Устало ответила та.
– Не получается? – Участливо спросила Ёо, присаживаясь рядом. Лекарства – знакомые Ёо голубоватые, похожие на крохотные снежки, шарики лежали неподалёку, на полке, среди каких-то инструментов.
– Ёо, ты плохо разбираешься в компьютерах. – Вздохнула Барва.
– Мне просто скучно. – Надула губки Ёо. – Все остальные так разозлились из-за пришельцев, и вообще, так всё неприятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Это скоро пройдёт. – Сказала Барва. – Прости, детка, мы очень заняты.
– Ой, можно мне взять телескоп? – Воскликнула Ёо. – Я хочу посмотреть на кого-нибудь!
– Возьми. – Позволил Шаркави, не поворачивая головы. – Только верни, когда я скажу.
– Спасибо! – Изображая инфантильную дурочку, пискнула Ёо. Никто не заметил, что она уронила на полку комочек ваты и забрала один шарик.
– Гэвэнто! – Прошептала она, вновь входя к нему. – Возьми! Помнишь, как говорил Ош? Положи под язык и глотай потихоньку.
Гэвэнто выхватил у неё лекарство с поспешностью, продиктованной силой его страданий.
– Приляг? – Робко предложила Ёо.
– Не могу лежать! – Резко ответил Гэвэнто. – Где взяла?
– Спёрла. Они пытаются загрузить в компьютер файлы пришельцев, только ничего у них не получается.
– Если у меня не получилось, у Шаркави и подавно не выйдет. Он – никто!
– Как думаешь, пришельцы умрут?
– Мы все умрём. – Мрачно ответил Гэвэнто. – Это в благодарность за спасение. Бандитов нет больше, и мы больше не нужны. Они даже лекарство у меня отобрали; им плевать на меня!
– Нужно что-то делать. Но я так не хочу, чтобы ты улетал!
– А чтобы я умер, хочешь?! – Резко спросил Гэвэнто, которому всё ещё было очень плохо. – Ты – как они! Пусть я лучше сдохну!!!
– Нет! – Воскликнула Ёо со слезами на глазах. – Как ты можешь говорить такое?! Я сделаю всё, чтобы тебе помочь, но я не знаю! Я придумала, как украсть лекарство, но я не знаю, как вытащить тебя и их отсюда! Вам нужны те файлы, правда? Они же не улетят без них! Гэвэнто, ты хоть чуточку пожалел бы, бросая меня?
– Ёо!
– Пожалел бы?!
– Ёо.… Ну, зачем ты глупые вопросы задаёшь? – Хоть и совсем юный, Гэвэнто был мужчиной, и не понимал, как рискует, стараясь в этой ситуации быть честным. Но глаза Ёо были полны слёз, и он всё-таки покривил душой:
– Если бы был хоть самый малюсенький шанс остаться с тобой и не умереть, я остался бы. Ты очень много значишь для меня.
– Ты меня любишь?
– Ну… да. Ты же знаешь!
– Я тоже тебя люблю, Гэв. – Призналась Ёо. – Мы вытащим файлы, и вы сбежите. Я что-нибудь придумаю. Только не забывай! Не забывай меня, пожалуйста!
– Не забуду. – Гэвэнто почувствовал, что она ждёт этого, и быстро поцеловал её в щёку, хотя ему всё ещё было так плохо, что ни о чём таком даже думать не хотелось. Ёо заулыбалась сквозь слёзы, поцеловала его в ответ и потянула за собой. Они проникли в комнату, где она спала вместе с двумя маленькими девочками, и Ёо вытащила из-под постели шокер.
– Их там всего двое. – Сказала шёпотом. – Понимаешь?..
Ош принял лекарство и дал такое же Иву. Не смотря на препараты и на то, что они не ели и не пили ничего на Чотал, признаки отторжения уже появлялись – синевой на ногтях, сыпью на коже, краснотой глаз. Вышел из комнаты – в диспетчерской по-прежнему дежурили двое, посмотрели на него, но ничего не сказали, глядя, как он идёт в сортир. Ош закрыл дверь и огляделся. В их с Ивом комнате окон не было, что и заставило чотальцев поместить их туда. В сортире окна были, небольшие, под потолком. Ош колебался и не знал, как поступить. Убивать было нельзя – чотальцев и так оставалось мало, слишком мало, а этот корабль мог быть не последним. Не смотря на их неблагодарность, он, в отличие от Ива, зла на них не держал: они вели себя соответственно своим представлениям и своему менталитету, иначе они просто не могли. В мире, где воевали друг с другом представители одной и той же расы, люди и не могли думать и чувствовать иначе. Гэвэнто нужно было спасти; не только потому, что он был почти то же, что Анна, но и потому, что он мог помочь Анне самим фактом своего существования. Чем больше было Мессейс, тем сложнее с уверенностью вычислить среди них двойника. Гэвэнто был бы даром судьбы для Анны и Кейва, которых Ош любил, обоих. Но как это сделать, не мог решить.