иногда через боль и нежелание, но это необходимые составляющие возмужания.
– Кто спит? – переспрашивает Миша.
– Отец, – снова говорит мама.
Ребята идут в дом и из-за занавески тихонько смотрят на спящего отца. Потом лезут на чердак и достают из старого чемодана хранящуюся там давнюю фотографию.
– Это он, – со счастливой улыбкой говорит Антон. – Точно он.
Миша молча разглядывает фотографию. Он почти не помнит отца. И пока не уверен, что рад его возвращению.
И вот первый совместный ужин. Отец немногословен, спокоен.
– Ну, здравствуйте, – приветствует он сыновей.
– Здрасте, – бурчит Миша.
– Здравствуй, папа, – отвечает Антон неуверенно.
– Мы с вами в поход пойдём, – объявляет отец.
И на следующий день они выезжают на отцовской машине в дальний поход с ночёвкой. Антон задрёмывает на переднем сидении рядом с папой, Миша – на заднем. Оба просыпаются, когда машина останавливается, и отец выходит позвонить.
– Ну чего там, далеко ещё? – спрашивает Миша брата. – Я есть хочу.
– Терпи, – спокойно отвечает Антон. – До города недалеко.
– А я сейчас хочу! – с вызовом заявляет младший и возмущённо смотрит на старшего.
Да, очевидно, что Миша всегда заставлял остальных членов семьи выполнять свои прихоти. И сейчас, во время поездки, он будет постоянно демонстрировать свои претензии к отцу, который почему-то не пляшет под его дудку.
Доехав до города и остановив машину, отец говорит:
– Давай-ка, Антон, узнай, где здесь можно поесть.
– Это как? – растерянно спрашивает тот.
Парень не может выполнить простейшее дело – выйти из машины и спросить у прохожих, где ближайшее кафе или столовая. Эта задача поставлена перед ним «командиром» – старшим в их маленьком коллективе. Антону не стоило бы переспрашивать, как это делать – ведь не поведёт же отец его за ручку на поиски кафе. Ему стоит включить голову и самому сообразить, какие действия предпринять.
Между прочим, есть немалая прослойка людей, которые на каждое лёгкое поручение задают десяток уточняющих вопросов, изображая дурачков. Для чего они это делают, как вы думаете? Может быть, они действительно тупицы? Да нет, суть в другом: товарищи надеются, что собеседнику надоест растолковывать примитивные вещи и он пойдёт и сделает дело сам. И в дальнейшем не будет приставать с поручениями к этим «умникам».
А в нашей истории старший сын получает первый урок отца: если есть задача, которую нужно решить в интересах всего коллектива, нужно быстро и молча выполнить её.
– Ты что, тупой? У людей спроси, найди! Давай быстро – одна нога здесь, другая там.
Подбодрённый этим напутствием, Антон бежит искать, где пообедать.
Вот вторая сторона урока: я тебе доверяю, ты можешь это сделать – сделай.
Миша, оставшись в машине, напряжённым взглядом сверлит затылок отца. Вероятно, он уже догадался, что ему не удастся вертеть отцом так же, как матерью, что у отца иммунитет к его капризам, и расстановка сил меняется.
После довольно долгого ожидания отец заводит мотор и собирается уезжать.
– А как же Антон? – озабоченно спрашивает Миша.
– Захочет – нас найдёт, не маленький.
Но Антон скоро попадается им на глаза. Он занят чрезвычайно важным делом, которое помешало ему вернуться к машине: поедает мороженое, издалека разглядывая каких-то местных мальчишек. Голодные отец и брат забыты, урок ещё не выучен.
– Антон, иди сюда, – невозмутимо говорит отец. Ему придётся ещё не раз учить сыновей думать о других, а не только о себе.
– Что ты тут делаешь? – интересуется папа.
– Я? – Антон включает дурачка.
Если перед вами кто-то вот так же играет идиота, имейте в виду: это он вас считает идиотом. Такое поведение иногда нужно пресекать достаточно жёстко, чтобы прекратить эти игры раз и навсегда.
– Я тебя спрашиваю: что ты тут делаешь?
– Пап, я нашёл ресторан, там можно поесть, – Антон думает, что это его оправдывает.
– Ты искал его три часа?
– Я просто хотел посмотреть, пап! – а это вообще железная отмазка. Она всегда работала раньше, когда Антон объяснялся с матерью.
– Мы там ждём тебя, а ты тут смотришь стоишь?
Антон молча опускает голову. Молчит и отец. Потом произносит:
– Думаю, это больше не повторится. Так? («Надеюсь, сын, ты понял, что поступил неправильно. Я верю в то, что ты больше так поступать не будешь».)
– Я просто хотел посмотреть, – продолжает Антон свою песню.
– Так? – повышает голос отец.
Он знает, что нельзя давать сыну возможность и дальше разыгрывать дурачка.
– Я больше не буду, папа, – наконец выдавливает из себя Антон.
– Ну и отлично, – говорит отец с улыбкой, сразу снимая напряжение ситуации. – Пойдём, пообедаем.
Антон нашёл в себе силы признать правоту отца и свою вину, нашёл в себе силы изменить свою обычную стратегию. Отец видит это, и он доволен.
Но тут включается Миша и начинает свою партию.
– Пойдём, Миша, – говорит ему отец.
– Я не пойду, – мрачно заявляет сынок.
Мы помним, что ещё три часа назад он жаловался, что хочет есть. Но сейчас для него важнее притянуть к себе внимание и продемонстрировать своё неподчинение. Видя, как старший брат понемногу поддаётся влиянию отца, младший решает вступить с батей в конфронтацию. Он же всегда чувствовал себя главным и не собирается сдавать позиции.
– Почему? – интересуется отец.
– Я не хочу есть.
– Ты же только что хотел.
– Перехотел, – хамит Миша, исподлобья глядя на отца.
Он рассчитывает, что папа с братом хором станут его уговаривать, как это было раньше с мамой.
– Да оставь его, папа, он упрямый как осёл! – вмешивается Антон.
– Ешьте сами, я вас здесь подожду, – продолжает Миша.
Младший даёт разрешение отцу и брату пойти поесть! («Я здесь главный и я решаю, кто куда идёт, а кто остаётся».) Нет, эта тактика не срабатывает.
– Пойдёшь вместе со всеми, – подталкивает его отец.
Но потребность Миши капризничать и привлекать к себе внимание сильнее голода. В кафе он сидит с кислой рожей перед тарелкой с супом, отталкивает ложку, чуть не пролив суп. Подсознательно упрямец чувствует, что наевшись, он расслабится и подобреет. А ему нужно поддерживать себя в недовольном, агрессивном состоянии. И ради этого он готов идти на жертвы.
Закончив обед, отец спрашивает:
– Ну что, все сыты и довольны?
– Да, спасибо, папа, – откликается Антон.
– Да, – отвечает Миша, так и не притронувшийся к еде.
Но голод – не тётка, и Миша скоро захочет есть ещё сильнее. Однако в кафе он об этом не думает. На данный момент его задача была – попытаться прогнуть других людей под себя, даже если это вредит ему самому. Способность мыслить долгосрочно у него начисто отсутствует, он не осознаёт, что возможность поесть следующий раз появится через несколько часов в