– Это меняет дело, – тут же сказал Фальк. – Мне нечего скрывать и совершенно ни к чему покрывать этого… преступника. Здесь его знали как Элберта. Настоящее это имя или вымышленное – не знаю. Он приходил раз, иногда два раза в неделю, играл исключительно в бильярд. Всегда по крупному. Порой ему везло, порой не очень. Кто он, чем занимается и где живет, я не в курсе. Элберт никогда не доставлял нам никаких проблем.
– Если честно, Фальк, мертвецы меня мало интересуют. Мне гораздо важнее узнать того, кто натравил старину Элберта и его подельщиков на мой дом. Я, видишь ли, несколько обижен данным обстоятельством. Мне надо узнать, с кем последний раз этот человек здесь разговаривал.
– Спросите чего полегче, чэр, – буркнул владелец «Ивы». – Здесь сотни посетителей. Разве можно за всеми уследить?
– Уверен, что ты знаешь все, что происходит в твоем заведении. У тебя на каждый фут с десяток ушей и глаз, иначе в «Тщедушной иве» проходу не было бы от шулеров. Я помню, как здесь работает система слухов. Не ошибусь, если скажу, что ты не отказался от того, что создал Сантьяго. Если не помнишь ты, возможно, кто-то из наблюдателей за столами может знать, с кем разговаривал Элберт в свой последний приход сюда.
Помятое лицо Фалька выражало только одно – огромное желание избавиться от меня как можно быстрее.
– Хорошо, чэр, – сдался он, не желая иметь никаких дел с серыми жандармами. – Элберт приходил несколько дней назад. Как раз чтобы выкупить часы, так что я видел его. Потом он играл. С переменным успехом. С ним было еще трое или четверо. Никогда их раньше не видел. Затем они поговорили с каким-то человеком и ушли.
– Этого человека ты тоже никогда раньше не видел?
– Вот именно, чэр, – впервые Фальк ухмыльнулся. – Он был здесь в первый и последний раз. Не терплю, когда играть приходят обдолбаши.
– Наркоман? – вскинулся я.
– Да.
– Описать сможешь?
– Старик. Худосочный и слабый, – пожал плечами глава «Тщедушной ивы», показывая, что не собирается держать в памяти такие незначительные подробности. – Охрана отобрала у него дурь и вышвырнула на улицу, как только он перестал интересовать наших клиентов. Слишком непрезентабельный вид.
– Какой наркотик?
– Порошок из корней лунного дерева. Он не искал сложных путей достигнуть блаженства, если вы понимаете, о чем я.
Решение у меня созрело практически мгновенно:
– Было бы просто чудесно получить отобранное у него.
– Ничем не могу помочь, чэр. Я не держу при себе запрещенные средства, которые могут отправить за решетку на целое десятилетие. Дурь выбросили сразу же.
– Он не врет, – шепнул Стэфан.
Да я и сам по глазам Фалька видел, что тот говорит правду. Такой осторожный человек, как он, не станет рисковать и держать у себя в письменном столе или сейфе наркотик, запрещенный в Рапгаре к использованию для всех, кроме мяурров.
– Кто сейчас торгует таким удовольствием?
– Есть несколько поставщиков из тех, кого еще не поймали синие мундиры. Но ни один из них не связывается с лунным корнем. Поговорите с Ракель, я слышал, вы приятели. Возможно, она сумеет пролить свет.
Мы сухо попрощались, я вышел, стал спускаться по лестнице и увидел, как далеко внизу, между столов идет невысокая девушка с каштановыми волосами.
– Эрин! – выдохнул я. – Забери меня Всеединый, если это не она!
Я понесся вниз, совершенно неприлично перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Ее ни в коем случае нельзя было упускать!
Оказавшись на улице, я оглянулся, но не заметил никого, хотя бы близко похожего на девушку. Справа был тупик, так что у нее была лишь одна дорога для бегства – налево, туда, где находилась центральная улица. Я довольно быстро достиг ее, но и здесь Эрин не было. Какая-то высокая женщина в черном платье и с вуалью, полностью скрывающей ее лицо, садилась в ожидающий ее экипаж. Я хотел спросить у нее, возможно, она видела беглянку, но, зная, что неприлично подходить на улице к незнакомым благородным чэрам без представления, подавил это желание. Чуть дальше стояли две проститутки и какой-то парень свирепой наружности, смотревший на меня с плохо скрываемой алчностью. Я не стал беспокоить их вопросами.
– Видимо, тебе показалось, – предположил Стэфан.
– Второй раз подряд показалось? Не думаю, – я испытывал страшное разочарование от полной бесполезности поездки в Яму и оттого, что упустил Эрин.
Анхель ворчала, что опять у меня на пути оказалась эта девчонка, от которой я совершенно теряю голову.
– Чэр! Чэр! – кто-то окликнул меня едва слышным, писклявым голоском.
Рядом с мусорной корзиной, прыгали и махали руками трое из маленького народца. Я с любопытством подошел к ним, не понимая, чего хочет эта мелюзга. Двое мелких, у них были крылышки, подхватили за шкирку своего нелетающего приятеля и, взлетев, подняли его на уровень моего лица.
– Мы копались в помойке, чэр… – пискнул малыш.
– Очень интересное заявление.
– Да. Очень, – важно кивнул он, опасно раскачиваясь в руках у красных от натуги друзей. – И нашли то, что вы искали.
– А я разве что-то искал? – удивился я.
– Порошок из корня лунного дерева, – понизил тот голос.
– Откуда вы знаете об этом?
– Мы живем под окном господина Фалька. На подоконнике, со стороны улицы. Оно было открыто. Мы слышали ваш разговор, чэр.
Один из летающих чихнул, и главный переговорщик опасно закачался, испуганно пискнув, а затем пронзив виновника недовольным взглядом.
– Положим, это так, – сказал я, желая узнать, что будет дальше.
– Мы копались в помойке, чэр.
– Вы это уже говорили, ребята. Переходите к сути.
– Нашли выброшенный порошок. Его остатки. Совсем чуть-чуть. Собрали его в бумажку. Продадим, если дадите хорошую цену, – на одном дыхании хором сказали они.
– Сколько?
Они назвали совершенно смешную сумму.
– И деньги вперед, – шмыгнул носом малыш.
Я отдал ему бумажную купюру, в которую при желании он мог завернуться, словно в одеяло. Его спустили на землю, и один из летунов, подхватив денежку, упорхнул, только его и видели.
Вернулся он меньше чем через минуту, кинув мне в ладони свернутый конфетный фантик. Я поднес к нему нос, почувствовал характерный для наркотика, ни с чем несравнимый запах влажных пряностей.
– Мы деловые люди, – обиделся один из маленького народца.
– Доверяй, но проверяй, – сказал я ему и протянул еще двадцать фартов. – Это вам за хороший слух и сообразительность.
Оставшись довольны друг другом, мы разошлись в разные стороны.
– И что ты будешь делать теперь? – с сомнением поинтересовался у меня Стэфан. – Снова пойдешь к Ракель?
– Нет. Есть способ гораздо лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});