появлялась.
Стиснув зубы и видя, что строй разломан, а воины бросая щиты и копья начинают бежать с поля боя, едва напротив них оказывались странные всадники, Бурна-Буриаш понял, что бой проигран, поскольку эти из неоткуда взявшиеся ездоки верхом на лошадях, полностью перевернули битву. Брат царя, скрипя зубами от злости, приказал горнистам трубить отход, пока всё войско не бросилось в бегство. Тягучие звуки горнов разнеслись по равнине, и понурая армия с облегчением выполнила отданный вовремя приказ.
Глава 31
Я легко соскользнул с мерина и бросившиеся ко мне на помощь Хопи с Танини, помогли снять с меня шлем и подшлемник. Свежий ветер и холодок сразу вызвали мурашки, поскольку я сильно пропотел в броне за весь бой, но пот не кровь, так что я повернулся в сторону остальных катафрактариев, которым также помогали спуститься с меринов и снять шлемы. Кругом я видел только восторженные взгляды и на новую элиту войска смотрели словно на только что спустившихся с небес богов. Пятнадцать всадников полностью перевернули битву, клонившуюся к поражению и это понимали все. Даже я не сильно рассчитывал на подобный эффект, поскольку слабо представлял себе, что такое таранный рыцарский удар на одоспешанных конях, с глубоким седлом и стременами. Нет, из истории я знал, что это эффективно было против пехоты, но чтобы настолько…
Мы просто раскидывали людей как кегли ударами копий на скаку, когда масса крупного животного с человеком на нём складывалась с энергией скорости, которую набирал конь. В общем финальный эффект рыцарской конницы образца века двенадцатого, пусть у нас и вместо железных кольчужных доспехов были пластинчатые бронзовые, но против слабо вооружённых ополченцев Вавилонии Бронзового века, этого оказалось более чем достаточно. Отсюда и общий эффект людей, когда мы вернулись в свой лагерь. На всех всадников смотрели широко раскрытыми глазами и открыв рот, поскольку люди никогда ничего подобного не видели в своей жизни. Ну и нужно не забывать, что я специально приказал так начистить доспехи, что они сияли в свете солнечных лучей, это также послужило дополнительной мистической составляющей, которой были подвержены все люди этого времени.
— Мой царь, — ко мне подошёл тоже взмокший и абсолютно счастливый Тушратта, с которого успели снять шлем, но не доспехи, — а набор в катафрактарии ещё открыт? Я напишу домой и уже через месяц у Его величества будут сто новых всадников.
— Когда появятся кони, тогда и напишешь, — улыбнулся я ему и подозвал к себе остальных всадников, которые спустились с коней и построились.
— Всеми вами горжусь, — я ласково к ним обратился, — наши тренировки были не зря и сегодняшний бой это отлично показал.
Аменмос, глаза которого горели восторгом, как и у митаннийского принца, склонил голову.
— Всё благодаря Его величеству, я никогда не видел ничего подобного! Так что считаю великой честью, что мой царь выбрал меня в качестве своего боевого спутника.
Остальные катафрактарии это подтвердили восторженными возгласами.
— Идите отдыхайте мои друзья, вы это заслужили, — улыбнулся я, поскольку действительно всех пятнадцать я знал в лицо и до начала наших тренировок, поскольку хоть с кем-то да пересекался во время штурмов или битв. Так что пусть по именам я не всех знал, но лица точно мне были знакомы ещё в момент собеседования. Сейчас же, после стольких часов тренировок я всех знал не только по именам, но и ещё их родословные.
Вскоре в лагерь стали возвращаться и другие всадники, выглядящие не сильно весело. Колесницы себя в бою проявили хорошо, вопросов ни к кому из военачальников у меня не было, но всё же они понимали, что битву выиграли вовсе не они и это наложило отпечаток на то, с какими выражениями на лицах они пришли ко мне.
— Вы просто красавцы, — широко улыбался я фальшивой улыбкой, — так идеально провели свою часть боя! Колесницы идеально выполнили всё, что мы планировали! Всем позже объявим премию, я вам обещаю.
— Это так мой царь, — промямлил задумчивый Ментуиуи, — но победу принесли увы не мы.
— Победа куётся из маленьких кусочков Ментуиуи, — я подошёл ближе и поощрительно похлопал его по плечу, — часть внесли легионы, часть колесницы, часть требушеты. Не будь одной из этих частей, ничего бы не получилось!
Поскольку я говорил правду, да ещё и старался быть сильно воодушевлённым, озадаченные лица военной элиты немного смягчились и расслабились, они стали не такие угрюмые, как когда только пришли ко мне.
— Танини, неси нам поесть и вина, моего лучшего, — позвал я парня, а сам показал всадникам садиться за стол, — давайте пообедаем и обсудим сражение.
— Как прикажет Его величество, — Иамунеджех слабо улыбнулся и сел за стол.
— Его величество не хочет позвать к нам катафрактариев? — вроде бы невинно, но я видел, как осторожно поинтересовался у меня Менхеперресенеб.
— Думаю им лучше отдохнуть, к тому же они путь и элитные, но пока всё же простые воины, — не попался я на эту удочку, выяснить их реальный статус, — если только Аменмос достоин такой чести. Вы и легаты, мои полководцы, с которыми мы можем обсудить всю битву целиком.
От моих слов они окончательно расслабились и во время всего разговора старательно обходили тему катафрактариев и их влияние на ход битвы. Старались больше рассказать о действиях колесниц, ну и немного о легионах, всё же привычное для них формирование. Я старательно слушал, пил только сильно разбавленное вино, зато много их хвалил, ведь у меня было всего пятнадцать всадников и полторы тысячи колесниц, понятное дело, что до полноценной тяжёлой конницы было ещё очень далеко. Так что сохранить хорошие отношения с воинским сословием пока для меня было очень нужно.
Наши посиделки со всадниками закончились ближе к вечеру, так что я отправился отдыхать, послав предупредить легатов легионов, чтобы прибыли ко мне на завтрак вместе с самыми отличившимися центурионами. Нужно было и им уделить внимание, чтобы не чувствовали себя обделёнными.
Подобные посиделки после них, повторились ещё дважды, сначала с Третьим легионом, потом с