внутри очень дорогие наряды.
Она примерила черное платье из кроличьего меха, украшенное сусальным золотом, затем откинула его и надела соболиное платье, отороченное бархатом, оно выглядело поскромнее. «Вот и всё, осталось дождаться утра — и можно отправляться ко дворцу». Вампирша всю ночь слонялась по дому, пугая слуг, сна не было ни в одном глазу, думать ни о чём совершенно не хотелось. Она знала, что Эрик скоро пришлет личную стражу и слуг, которые будут охранять ее покой.
Время тянулось невыносимо долго, она уже книги перечитала, вышила крестиком и начала плести из бисера дерево, когда наконец часы пробили два дня. Тогда вампирша засобиралась, надела соболиное платье с пайетками взамен вчерашнего. Она закурила трубку, нервы пошаливали: всё-таки она не отошла еще от вампирской революции, и ей по углам мерещились враги. Докурив трубку, она успокоилась, взяла веер и двинулась к выходу, велев подать карету.
Вампирша прибыла во дворец ровно в три дня, лакей ее проводил к императрице. Екатерина Алексеевна сидела за столом и писала письмо, закончив его, она велела передать конверт послу. После чего обратила внимание на Екатерину Дашкову.
— Слава Богу, Вы здоровы, Екатерина, садитесь, нынче весна выдалась холодной. Сейчас принесут чаю. Рассказывайте, как Ваши дела, — обратилась императрица к Дашковой, пересев на кровать.
— Поместье прибыль приносит, а на душе кошки скребутся и воют, у меня сын умер, — сказала с болью в голосе Дашкова, смаргивая набежавшие слезы.
— Боже, дорогая, как я сожалею, — Екатерина Алексеевна приобняла подругу, и Дашкова не удержалась и всхлипнула. Императрица ее поглаживала по голове несколько минут, позволяя выплакаться.
— Лучше бы я умерла, — выла княжна.
— Что Вы, нельзя думать о смерти, у Вас еще дочка, Вы не можете ее бросить одну, — испугалась императрица. Дашкова перестала плакать и красными от слез глазами посмотрела на подругу.
— Вы правы, я не имею права так расклеиваться. Меня так измотала болезнь, что мне кажется, что я окончательно приду в себя только через месяц. Но не стоит беспокоиться, я в полном порядке. Я закончила пьесу, которую Вы заказывали, принесла ее с собой, можете почитать, — улыбнулась Дашкова, протягивая рукописи.
Екатерина Алексеевна углубилась в чтение и, кивнув, сказала:
— Хорошая, я думаю, ее можно поставить. Я слышала, что скоро Михаил Дашков вернется из Польши.
— С нетерпением его жду. Я слышала, что в войсках поднялся ропот, солдаты не хотят воевать против Дании.
Екатерина Алексеевна приложила два пальца к губам, призывая к тишине:
— Не забывайте, моя дорогая, стены тоже имеют уши, а я очень уж в шатком положении. Нам лучше больше не видеться, пока всё не решится, некоторые приближенные начинают подозревать меня с Вами в заговоре.
— Что бы ни произошло, я прикрою Вас, и весь гнев императора падет на меня.
— Это очень благородно с Вашей стороны, но постараемся обойтись без жертв. С каждым днем мы ходим всё по более тонкому льду, и стоит его слегка продавить, он хрустнет — и все наши планы пойдут прахом.
— Абсолютно с Вами согласна. Нам надо быть вдвойне осторожнее.
— Я рада, что Вы прибыли, я очень переживала за Ваше здоровье. Как поживает Настенька?
— Растет, играет, на волчатах катается, я иногда боюсь, как бы они ее не покусали.
— Настя растет такой же смелой девочкой, как ее мать, — улыбнулась Екатерина Алексеевна.
— Благодарю Вас.
— Думаю, нам лучше разойтись, пока император ничего не заподозрил. Берегите свое здоровье, — попросила императрица, и Екатерину Дашкову служанка проводила до выхода.
* * *
В июне император пригласил Екатерину Дашкову в свой дворец сыграть в карты. Дашкова закатила глаза, она уже устала от настойчивых приглашений императора и его попыток перетянуть ее на свою сторону. Екатерина надела черное бархатное платье, атласные перчатки, накинула теплую кофту и вышла на улицу. На удивление, сегодня Санкт-Петербург расщедрился на теплую погоду, что вызывало невольную улыбку. «Ладно, стоит сходить на прием, послушать сплетни во дворце, тем более погода располагает». Она села в карету и поехала в Ораниенбаум.
Прибыв во дворец, Екатерина повелела посмотреть за лошадьми и проводить ее к императору. Она шла легкой походкой, Петр III находился на плацу с бокалом вина в руках, Екатерина Алексеевна тоже была здесь. Дашкова улыбнулась императрице, подошла к императору и сделала реверанс.
— Можете присесть рядом, сейчас мы будем смотреть, как Разумовский строит полк, — улыбнулся император. — Как вам новая форма военных?
— По-моему, русская форма сидела лучше. Но не мне судить об обмундировании войск, я всего лишь женщина, ничего в военных вещах не смыслю, — любезно улыбнулась Екатерина Дашкова, заняв свободное место. Слуга немедленно подошел с подносом, на котором стояло вино. Вампирша с благодарностью приняла бокал игривого и пригубила немного, смотря, как военные выстраиваются в шеренгу.
— Смирно! — скомандовал фельдмаршал Разумовский. Все военные вытянулись по струночке.
— Смотрите, какие у нас великие войска, мы Данию сомнем как коробок спичек, — улыбнулся император. Екатерина кивнула, а Петр III продолжал наблюдать за построением Измайловского гвардейского полка.
— Налево! Бегом марш! — скомандовал Разумовский.
Екатерина Дашкова со своего места видела, что на лбу фельдмаршала выступили капельки пота, так он волновался. Гвардейцы резво побежали, и когда прошла разминка, Разумовский повелел им разбиться на две группы. Они сначала отжимались, потом преодолевали полосу препятствий с оружием, а затем сошлись в сражении. Когда демонстрация силы закончилась, Разумовский получил полное благоговение императора. Екатерине Дашковой оставалось лишь фыркнуть. Император поднялся со своего места, сказал:
— Посидели на свежем воздухе, пора и обедать, — государь, вполне счастливый, отправился со своей свитой обедать. По пути император заметил своего любимого слугу-негра, сцепившегося с гвардейцем. — Молодец, покажи, на что ты способен! — велел император. Однако стоило подойти ближе, как лицо императора помрачнело: негр Нарцисс сражался, но соперником его был полковой мусорщик. Промеж бровей государя пролегла складка, и Петр III вскрикнул с досадой: «Нарцисс потерян для нас навсегда!» Что он разумел под этим — трудно было понять. Разумовский спросил государя:
— Ваше Императорское Величество, чем Вы недовольны? Нарцисс с достоинством защищался.
— Как, — сказал император, — разве вы, военный человек, не понимаете, что я больше не могу допустить его к себе после этой позорной и унизительной драки с мусорщиком?
Маршал, как болванчик, закивал и сказал:
— Государь, Вы совершенно правы, мы можем спасти честь Нарцисса, проведя его под знаменами полка.
Петр III пришел в совершенный восторг и, поймав пробегавшего мимо слугу, сказал:
— Приведи мне Нарцисса.
Мальчишка с черными кудрявыми волосами, одетый в зеленую рубаху и штаны такого же цвета, поспешно закивал:
— Будет исполнено, — и быстро скрылся,