За шеренгами оборотней стояли угрюмые керутты, потомки диких вепрей. Эти, напротив, были облачены в доспехи и вооружены короткими кривыми мечами и двулезвийными топорами.
Далее Бельфеддор разглядел зеленокожих семургов, жителей болот, над шеренгами которых колыхался лес пик с костяными наконечниками, и косматых сеххов с шипастыми дубинами, обитателей далеких сырых чащоб.
Тень привела к побережью практически всех древних обитателей саванн и джунглей. Никто из жителей Черного берега не видел их прежде, да и сам Бельфеддор знал о большинстве из них лишь со слов верховного жреца Ночи, показавшего ему армию Тени в Токкато.
Из-за спин воинов вражеской армии вышел чернокожий человек в золотистых одеждах. Увидев его, Кетанга нервно сжал свое копье и что-то произнес.
– Что он говорит? – полюбопытствовал Бельфеддор.
– Он узнал этого человека, – пояснил Гиссерий. – Это Гованга, верховный жрец Акатании.
Между тем жрец что-то прокричал, обращаясь к защитникам побережья. Тон его голоса был повелителен и требователен.
– А этот чего лопочет? – снова спросил Бельфеддор своего боевого товарища.
Гиссерий пожал плечами и ответил:
– Ничего оригинального. Требует сдаться на милость его богов.
– Не дождется, ублюдок, – мрачно ухмыльнулся Кронго.
В подтверждение его слов один из племенных вождей выступил вперед и метнул в сторону жреца-отступника свое копье. Гованга в страхе попятился назад и едва не упал, споткнувшись. Копье вонзилось в землю в двух шагах от жреца.
Вся равнина содрогнулась яростным ревом. В едином порыве защитники побережья выразили решение биться насмерть за свою свободу. Вверх взметнулись жезлы с бунчуками чернокожих племен, развернулись и затрепетали на ветру знамена ногарских легионов.
Гованга поспешил убраться прочь. Неожиданно вся армада Тени быстро и слаженно перестроилась, из рядов ее воинов вырвались акатаны верхом на мастодонтах. Мощные звери живыми таранами помчались на шеренги противников. В воздухе засвистели стрелы, градом осыпая мастодонтов и их седоков. За частоколами укреплений звонко защелкали катапульты и баллисты, в наступающих врагов полетели каменные ядра и длинные стрелы. Получая серьезные увечья от снарядов и стрел, мастодонты с оглушительным ревом тяжело валились на землю и били ногами в предсмертных судорогах. Тем не менее большинство монстров вломилось в ряды защитников побережья, превращая их в кровавое месиво из сломанных костей и раздавленной плоти.
Кетанга размахнулся и метнул копье в приближающегося зверя. Острие копья ударило мастодонта в правый глаз и пронзило мозг. Подавшись назад, гигант поднялся на дыбы, коротко взревел и повалился на спину, подмяв под себя своих седоков.
– Молодец, парень! – похвалил Бельфеддор чернокожего. – Валите этих зверюг на землю! – приказал он своим бойцам.
Чернокожие воины племен встречали мастодонтов длинными бамбуковыми копьями, упирая их концами в землю. Натыкаясь на эту преграду, грузные животные собственной массой насаживались на копья, ломая их, как соломинки. Сотни дротиков и камней, выпущенных из пращей, поражали стрелков, сидевших в тростниковых гнездах на спинах мастодонтов. Опрокидывая могучих животных на землю, чернокожие воины облепляли их со всех сторон, добивая ударами копий и топоров вместе с седоками.
Ногары раскручивали над головой снаряды бола[19] и метали их в надвигавшихся гигантов, сминающих своей внушительной массой ряды императорских солдат. Так табунщики в ногарских степях ловили диких гиппарионов-тарпанов. Срабатывал этот прием и сейчас – бола опутывали ноги мастодонтов, и стреноженные гиганты валились на землю.
Равнина задрожала от топота множества ног, вся армада Тени устремилась вперед, переходя с шага на бег. Ногарские солдаты вскинули луки и взвели тетивы скорпионов,[20] чернокожие воины завертели пращами. На наступающих обрушился град стрел, камней и дротиков. Противники не остались в долгу. Приблизившись на достаточное расстояние, воины Тени на бегу вскинули сабаканы[21] и засыпали защитников побережья отравленными стрелами. Вслед за этим легкая пехота Тени из акатанов, марози, семургов, сеххов штормовой волной ударила в ряды противников новой веры.
Повсюду закипел отчаянный бой. От жестоких ударов трещали щиты и кости, изрубленные тела валились наземь, где их, еще живых, втаптывали в чавкающую кровавую кашу собственные товарищи по оружию и враги, продолжая бой. В воздухе разлился металлический запах крови.
Сейчас были бесполезны какие-либо тактические уловки: две огромные армии просто сшиблись щит в щит, вся ставка с обеих сторон делалась лишь на выносливость и сноровку бойцов. Воины разных народов, племен и вероисповеданий безжалостно истребляли друг друга, ярость боя овладела всеми без исключения.
Бельфеддор неистово орудовал клинками, отбивая удары и рассекая вражескую плоть. Грозный Мрак забивал копытами врагов, наседавших на его хозяина. Рядом бились верные боевые товарищи капитана. Верлан разил воинов Тени своим длинным мечом с обычной невозмутимостью – спокойно, без излишней нервозности и суетливости. Кронго, напротив, яростно орал, поднимал противников на щит, перебрасывал их через себя, бил головой в лицо, а сходясь вплотную, даже рвал зубами. Гиссерий, закинув щит за спину и держа секиру обеими руками, молча отбивал удары и бил сам с такой силой, что щиты врагов разлетались в щепки. Так же молча бились воины из клана белых волков – их плащи стали темно-красными от крови, хлеставшей из рассеченных вен противников.
Боевой клич чернокожих племен и солдат ногарских легионов, яростные крики бьющихся насмерть воинов, вопли раненых, стоны умирающих, рев животных – все смешалось в единый неумолчный вой и гул, повисший над равниной.
Погонщик-акатан поднял своего мастодонта на дыбы, намереваясь обрушить его всей массой на Бельфеддора. Капитан пришпорил своего гиппариона – Мрак без колебаний устремился вперед. Проскочив под передними лапами мастодонта, Бельфеддор нанес удар по задней, рассекая сухожилия под коленом животного. Глухо ухнув, гигант повалился на бок, подминая своей тушей живых и мертвых воинов противоборствующей армии. Один из ногарских солдат вскочил на шею поверженного зверя и всадил копье в его ухо, пронзив мозг. Тушу умирающего животного со всех сторон облепили воины Тени и Ногары, продолжая неистово истреблять друг друга.
Солнце поднялось над равниной в самый зенит. Защитники побережья уже еле держались на ногах, а Тень посылала в бой все новые и новые силы, не считаясь с потерями. Передвигаться по равнине стало почти невозможно: залитые кровью мертвые тела громоздились под ногами, стесняя движения. Мириады мух слетелись на поживу, облепляя обнаженные внутренности трупов и окровавленные потные тела еще живых бойцов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});