Читать интересную книгу Китайская невеста - Майкл Скотт

Смех веселившихся у костра эхом отзывался в окрестных холмах. Вдруг торопливо приблизилась взволнованная женщина-повар и сказала:

— Хен-хо пропала!

Кай рассердился:

— Если ее нет в своей комнате, она, вероятно, прогуливается в саду или отдыхает в пагоде, или еще где-нибудь на территории имения.

Повариха покачала головой.

— Садовники, служанки и я искали ее повсюду. Все ее вещи на месте, кроме плаща и башмаков, которые надевают, отправляясь в дальнюю дорогу. Поэтому мы решили, что ее нет здесь.

Кай сразу же понял, что девушка расстроилась гораздо сильнее, нежели он полагал.

— Мы отыщем ее, — сказал он.

Джонатан настоял на том, чтобы тоже принять участие в поисках; трое, служивших раньше под его началом, добровольно вызвались помочь, на что он с радостью согласился. Он уже вооружился метательными ножами, когда кто-то вручил ему длинный и тяжелый кумин. Джонатан был доволен, что научился обращаться с этим необычным, но смертельно опасным оружием.

Джонатан возглавил одну группу, Кай другую. Выйдя за пределы имения, они разошлись в разные стороны, договорившись, что каждая группа прочешет широкое пространство. Если та или другая группа отыщет молодую женщину, тотчас же разведут костер.

Джонатан и его люди рассеялись веером, как они поступали прежде во время операций, и начали карабкаться вверх по покрытым лесом склонам. Американец отметил, что по-прежнему отлично видит в ночной темноте и может двигаться легко и беззвучно, не уставая. Теперь он знал, что полностью поправился.

Он не имел ни малейшего представления, почему Хен-хо так глупо покинула имение, но не слишком беспокоился по этому поводу. Она всю жизнь провела в этой области и знала каждую тропинку в лесу.

По мере того как опускалась ночь, и ни его, ни группа Кая не обнаружили никаких следов девушки, в нем начало расти беспокойство. Разумеется, Хен-хо достаточно благоразумна, чтобы рисковать в сельской местности, где по ночам рыскало множество бандитов. Однако до наступления рассвета Джонатан отказывался признать поражение и приказал сократить расстояние, отделявшее его группу от группы Кая.

Джонатан двигался вперед все быстрее, не обращая внимания на боль в коленях, затем, увидев членов братства из группы Кая, застывших неподвижно полукругом на склоне холма, бросился бегом.

Никто не проронил ни слова, когда подошли вновь прибывшие. Джонатан протиснулся в передний ряд и застыл на месте.

В нескольких футах от него лежало растерзанное тело Хен-хо. Невидящие глаза смотрели в предрассветное небо. Девушку изнасиловали, кромсали ножами и забили насмерть, чтобы она не смогла указать на насильников.

Кай склонился над ней, его темные глаза потухли, лицо не выражало никаких эмоций. В этот миг Джонатан с особой отчетливостью понял, как сильно любил девушку его друг и как глубоко он сейчас страдал.

Не говоря ни слова, Кай завернул Хен-хо в ее плащ, поднял безжизненное тело на руках и медленно направился в имение Суна.

Бандиты, изнасиловавшие и убившие ее, — знал Джонатан, — смогут почувствовать себя в безопасности, лишь навсегда покинув этот район.

Офицеры и команда «Лайцзе-лу» высыпали на палубу, когда на борт клипера вместе с Чарльзом Бойнтоном поднялась Молинда. Ее коробки сложили в просторной каюте Чарльза. Однако его личная жизнь была сугубо его личным делом, и поскольку вся команда знала, что капитан Эллисон терпеть не мог сплетен, то матросы предпочитали держать свои мысли при себе. Они также отметили, что сам Толстый Голландец нанес короткий прощальный визит незадолго до отплытия корабля и что девушка крепко обняла и поцеловала его на прощание, а Чарльз с признательностью жал ему руку. Даже Хомер, который отлично знал, какое положение Молинда занимала в штате голландца, был ошарашен.

Чарльз никому не представил никаких объяснений. Пользуясь прерогативой хозяина, он питался с Молиндой в своей каюте и часто прогуливался с ней по палубе, а как-то днем повел осматривать клипер.

Хотя сразу же бросалось в глаза, что она не была уроженкой Запада, Молинда надевала только неброские платья западного фасона, и когда корабль, проследовав мимо Макао, вошел в дельту Жемчужной реки, весь ее облик излучал скромность. Лишь несколько иностранных кораблей стояли на якоре в Вампу. Портовые рабочие не устремились, как прежде, на причал, когда Хомер осторожно подвел корабль к пирсу. Каковы бы ни были повреждения, причиненные пакгаузам при обстреле, их уже устранили, и множество китайцев продолжали сновать по своим делам на джонках и сампанах вдоль портовой набережной.

Наиболее явным признаком войны было отсутствие капитанов иностранных судов. Никакой иностранной торговли не велось, хотя несколько гражданских лиц из числа французов, шведов и голландцев, проживавших в факториях, бесцельно бродили поблизости от набережной.

Когда Чарльз и Молинда сошли на берег, какой-то француз окликнул их по-английски.

— Вам известно, что вы пристали к свободному причалу Суна, сэр?

— Разумеется. Причалы унаследованы членами моей семьи.

Теперь заговорил другой офицер, его компаньон.

— Оуэн Брюс и его новый партнер надеялись завладеть этими факториями и причалами, как только будет подписан мирный договор.

— На каких бы условиях ни договорились англичане и китайцы, — сказал Чарльз, обращаясь к окликнувшим его людям, — эти фактории принадлежат компании «Рейкхелл и Бойнтон». Теперь, если вы извините меня, джентльмены, я пройду осмотреть пакгаузы.

И Чарльз в сопровождении Молинды и Хомера направился в сторону комплекса строений Суна.

Все товары, лежавшие в пакгаузах, давным-давно исчезли, а из конторских помещений вынесли даже мебель. Но Молинда живо интересовалась всем вокруг, расспрашивая о размере складских помещений, внимательно изучая каждое свободное помещение.

— Эта комната, — сказала она, когда они прошли в самую большую с угловым окном, выходившим на доки, — должно быть, была кабинетом Сун Чжао.

— Да, — ответил Чарльз.

Едва заметная улыбка появилась в уголках ее губ и в глазах.

Хомер был удивлен, обнаружив, что хотя Молинда и была с головы до ног затянута в одежды, а голову венчала большая шляпа, и на лице отсутствовала какая бы то ни было косметика, однако она притягивала к себе, словно магнит.

— Значит, у Брюса новый партнер, — пробормотал Чарльз, когда они возобновили осмотр. — Кем бы он ни был, этот человек, наверняка он проходимец.

Он и не предполагал, что Брэкфорд Уокер, увидев знакомые очертания клипера, входившего в бухту, позаботился о том, чтобы не попадаться на глаза прибывшим, и отсиживался в старом пакгаузе Брюса. Ни при каких обстоятельствах он не хотел быть узнанным кем-либо из Рейкхеллов или Бойнтонов, или же работающими у них, кто мог рассказать о его прошлом.

Он стоял в маленькой тесной комнатке, отведенной для него, и не удивился, когда к нему присоединился Брюс, очевидно, в скверном настроении.

— Я только что с причала, не поверишь, этот проклятый Чарльз Бойнтон вошел в порт и уже осматривает собственность Суна.

— Очень скверно, — сказал Уокер. — Если бы он тут же не объявился, мы могли бы найти этим складам неплохое применение.

— Я не собираюсь отступать, — ответил Брюс с ледяной усмешкой. — Молодой Рейкхелл скорее всего мертв, а молодой Бойнтон слишком благородный, чтобы провести свою жизнь на набережной китайского порта. Посмотрим, кого назначат представлять компанию, тогда уж решим, каким будет наш следующий шаг. Пошли, выпьем джина в таверне.

Опасаясь, что его может узнать кто-либо из членов команды «Лайцзе-лу», Уокер заколебался:

— На сегодня спасибо, — сказал он. — Я все еще не могу привыкнуть к такой жаре в это время года, и я… у меня болит голова. Пойду-ка я лучше к себе в номер и отдохну там.

Тем временем, осмотрев владения Суна, Чарльз и Молинда вернулись на корабль. Половина команды сошла на берег, но Хомер Эллисон ждал Бойнтона.

— Чарльз, — сразу же начал он, — кули, который отказался назвать себя, поднялся на борт без приглашений, сказал, что разыскивает тебя. Когда я попросил его сойти обратно на берег, он выхватил свой жуткий нож, Я подумал, что лучше не поднимать из-за этого шума.

— Где он?

— В твоей каюте.

— Пойдем со мной, посмотрим, в чем дело, — ответил Чарльз.

Невероятно высокий и массивный кули, в полинялой соломенной шляпе, сидел в каюте и сразу же поднялся, когда туда вошел Чарльз.

— Приветствую отца Дэвида и надеюсь, он в полном порядке, — произнес кули на кантонском диалекте.

Пораженный Чарльз уставился на него, затем, поняв, что стоявший перед ним сбрил свои усы, тут же узнал его.

— Ло Фан!

— Лучше не упоминать имен. Есть такие, что готовы заплатить деньги за мою голову, — улыбаясь, сказал Ло Фан. — Мне передали, что огромный клипер, который узнает любой даже самый темный из моих необразованных сообщников, вошел в порт, поэтому я переоделся в наиболее неприметную одежду и пришел приветствовать тебя.