Но к их сожалению, большинство уходит назад, отбор установлен очень жесткий, причём, как и раньше учитывается не только умение бегать и драться, но и желание творить добро и справедливость, а в последнее время учитывается способность к учебе. Восьмушка (месяц) карантина и печальные лица тянутся в свои земли рассказывать небылицы об увиденном. А что? Здесь полно чудес. Одни только фонари чего стоят, светят и днём и ночью, не гасить же их с утра.
Сейчас вся служба сведена к разведке. По договоренности короля с падишахом, налёты на Сарпанию прекращены. Конечно, все понимают цену такой договорённости. Исподтишка будут лезть, зондировать, пробовать на зуб новую границу так что без быстрых ног и зорких глаз не обойтись. Уже полгода тихо, и то хорошо.
Пока что хватает золота. Выкуп за воинов, рента, которую получает командующий южными войсками, пополняют казну, поэтому можно не скупиться. А вот что будет через год? Два? Девушки начнут выходить замуж, как бы они не ерепенились, и не называли себя "воинами", значит, потребуются дома, вода, уют, а там, глядишь, и городок образуется. И что ещё страшно? То, что всё это свалится как поток в Тёщином гнезде. Почти все ровесники, значит сотни свадеб и детишек пойдут лавиной!
Но тогда нужно заранее спланировать территорию, иначе это будет базар, а не поселение. И надо решить, что делать с теми, кто не захочет больше служить у него, у Мрогана, оставлять ли их здесь, или отправлять назад, к себе? Это сейчас легко, когда его ребята не обросли ещё ни женами, ни детьми, ни хозяйством, ни жиром на боках, а что потом? Не выгонять же!
А свободные ириты могут и плюнуть на сухой закон, на все их нововведённые правила, кто им помешает? А за ними могут и нормальные "поехать" в сторону. Глядишь, ещё и воровство заведётся, тогда полицию нужно, суд, тюрьму, палача! Чушь какая!
-..меня?!! Мроган!! Ты слышишь меня?! Оглох, что ли? Ты где?
— Да слышу, слышу. Ну, задумался.
— А с кем я тут разговариваю в таком случае?
— И много я пропустил важного? Ну, ладно, извини, говори, Канче, я весь твой…
— Нет, ты слушай! Она мне говорит, вы, кларонесса, совершенно не умеете ходить. Представь! Я ей говорю, это ты, коза ни ходить, не бегать не умеешь, давай завтра в поле, там увидишь, кто не умеет! А она губки поджала, так, жеманненько, я, мол не за то жалование получаю, чтобы с Вами по полям скакать. Нет, ты слышишь, Мроган? Опять уплыл, что ли?
— Нет. Нет, я только не расслышал, о ком ты говоришь??
— Я?! О себе! Ты можешь раз в день поговорить с женой, Мроган?
— Да я не об этом! Ты сама ничего не слушаешь! Кто тебе говорит, что не ты умеешь ходить?
— Как кто?! Мэтрелла Ларет-Та.
— А-а! Учительница?.. Ну. И чем всё кончилось?
— Чего кончилось? Ничего и не кончилось, только началось. Напялила на меня мешки шелковые, скользкие, не люблю, и давай указывать: "Надо двигаться мелкими шажками, так чтобы эти юбки не шелохнулись и не смотреть на ноги, только на прэд-мэт! Только на прээд-мэээт!"
Последние слова цитаты Канчен-Ка произносит занудливым, омерзительным голосом, передразнивая наставницу, которую ей прислал из столицы принц, и Мишка поневоле хохочет, представляя эту сцену.
— Если бы не принц, она бы уже, наверно, катилась бы во Дворец, своими ногами, да?
— Сейчас! Станет эта мэтреска ноги топтать! Ей надо доршез лаковый и аралтаков одинакового"…цвэ-эта! Оди-накового!.. Воспитанная дама ни-ког-да нэ позволит себя везти аралтакам разного цвэ-эта! Это непри-лично!"
— Канче, но ты же неправа! Ты представь, как ей тут с нами тоскливо, до тошноты. Сколько у неё здесь служанок?
— Две! Хорошие девки, простые! Ой, чего они про эту рассказывают… Ладно, тебе ещё рано!..
— Ну вот, две, а во Дворце — десяток бегает! Там балы, да танцы, а тут умываться в ручье, а опрастаться — на улицу!
— Станет она умываться в ручье! Ей из кувшина поливают девчонки.
— Ну, потерпи, постарайся научиться чему-нибудь. А вдруг придётся ехать на приём?.. Пусть не танцы, Свет с тобой, но хоть подойти к королю правильно ты сможешь?
— Пусть сам подходит! Вон, ваш Гирбат Богатый к тебе подходил? Ты ещё мальчишкой был! А чем наш хуже?
— Не знаю, ещё ни разу не видел. Только придётся уж тебе всё делать по церемониалу. И кланяться, как положено. И чтобы юбки не колыхались, раз это так нужно.
— А почему ты не учишься?
— Во-первых, я учусь. И во Дворце смотрел, кто, как и что выполняет. А во-вторых, я — мужчина. От меня главное — мои дела. Если я буду лентяем и бездарем, то как бы ни кланялся, никакой король о таком пустобрёхе и слышать не захочет. А ты — женщина. Твоя сила в красоте и, поверь мне, это страшная сила!
— Ой, что-то ты не договариваешь, милый. Ну-ка, подробнее…
— Нет, ты дослушай… Ты же знаешь, принц не такой дурак, чтобы просто так в эту дыру присылать своих подданых, делать ему больше нечего? А раз прислал, значит что-то знает такое, о чём мы и не догадываемся… Ну?!
— Чего, "ну"? Ну неохота мне!
— Ну!
— Разнукался! Ну, ладно, раз уж принц…Ну, сказала, попробую!.. А о чём ты думал?
— Смеяться будешь!
— Ну и что плохого? И посмеюсь, не всё ж тебе одному!
— Я думал, понадобится ли нам тюрьма?
— Что?!! Тюрьма? Может ещё и палач?
— И он тоже.
— А больше тебе не о чем думать?
— Например?
— Ну, о чём-то хорошем.
— Давай, давай! О чём?
— Ну, дома надо строить, не зимовать же опять в пещерах?
— Хорошо. Дальше.
— Ну… Да не знаю я, чего ты пристал?
— Я пристал?!! Это ты спросила! Сама! А теперь "нукаешь".
— Ну, как в городе!
— Что "как в городе"?
— Ну, дома, площадь, рынок, храм какой-нибудь, этот, с водой, ну, чтобы брызгало…
— Фонтан, что ли?
— Ну, да, я же и говорю, фонтан!
— Вот, на тебе! Плащадь! Фон-тан! — Мишка засыпает песком часть стола, выравнивает и кладёт в центр круглый камень — Вот тебе до-ма', - расставляет вокруг другие камни, поменьше — землю для растений — посыпает участки песком, так что постепенно возникает макет городка в миниатюре — всё?
— Ну, нет, это даже не городок, селение!
— Храм нужен!
Голос сзади принадлежит одной из девушек-дежурных, которым игра понравилась. Они все давно уже дышат в затылок, уж больно интересно! Тихонько ржали, слушая перепалку молодых кларонов, но не вмешивались. Но город!.. Это же будущее, фантастика!
Она протягивает призму, камень, высокий, ровный и отличающийся от мишкиных булыжничков. "Храм" ставится на площади, для этого снимается лишний "дом". Мишка набирает маленьких обломков и ставит их рядами в стороне от "площади", это "рынок".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});