Читать интересную книгу Скандинавский детектив. Сборник - Мария Ланг

А мы снова набросились на Хилдинга. Он, по крайней мере, не мог уйти домой. Филипп Бринкман лукаво ухмылялся — видно, приберег что-то про запас.

— Послушай, Хилдинг, — сказал он, — Эллен звонила тебе вчера без четверти десять. И ей никто не ответил. Я знаю это наверняка, потому что она спросила, удобно ли звонить так поздно. «Хилдингу — удобно», — сказал я. — Немного помолчав, он добавил: — Речь шла об обществе «Бернелиуса».

Хилдинг устало посмотрел на него, как бы вспоминая, что еще произошло в тот злополучный вечер.

— Странно, не мог же я так долго пробыть в погребе. Должно быть, я был еще где-нибудь. Возможно, в туалете… Или… Может быть, Эллен так спешила, что неправильно набрала номер? Такие вещи случаются.

Он уцепился за эту возможность, как утопающий за соломинку.

— Студент Турин нам сказал, — вмешался Харалд, — что секретарь факультета встречался в тот вечер с фру Хофштедтер. Очевидно, после следственного эксперимента.

Хилдинг быстро взглянул на Турина. Турин и бровью не повел.

— Об этом я уже говорил раньше, — коротко ответил Хилдинг.

Но Харалд как ни в чем не бывало продолжал:

— По словам Петерсена, после следственного эксперимента он довез фру Хофштедтер до здания филологического факультета. У нас есть данные, подтверждающие этот факт. Кроме того, мы беседовали с профессором Карландером. Он сказал, что пришел на факультет около девяти, точнее — в двадцать один десять. В гардеробе он увидел дамскую шляпу и дамское пальто. Профессор обратил на это внимание по двум причинам. Во-первых, он собирался поработать в факультетской библиотеке, полагая, что будет там один, и был весьма раздосадован присутствием еще кого-то. А во-вторых, пальто висело на вешалке, которую профессор по многим соображениям считал исключительно своей. Потом он перевесил дамское пальто на другую вешалку, а на первую повесил свое пальто. Он специально постарался запомнить, как выглядит это пальто, чтобы при первом же удобном случае дать понять его хозяйке, что не стоит посягать на его вешалку. Профессор Карландер опознал это пальто: оно принадлежало фру Хофштедтер.

— Ну и что с того?

— Если Турин говорит правду, — продолжал Харалд, — секретарь факультета действительно провожал вчера вечером фру Хофштедтер. Во всяком случае от здания филфака после двадцати одного десяти. Марту Хофштедтер убили в «Каролине» между двадцатью одним тридцатью и двадцатью одним сорока. В результате вскрытия нам удалось установить момент смерти с большой точностью, и, вероятно, именно эти десять минут были роковыми. Два человека независимо друг от друга утверждают, что вас не было дома примерно между двадцатью одним тридцатью и двадцатью одним сорока пятью. Вы по-прежнему утверждаете, что в указанное время были дома?

Хилдинг вдруг резко переменил тон. Он очень твердо посмотрел Харалду в глаза, улыбнулся и сказал:

— По-моему, прокурор забыл, что здесь не полицейский участок. И у нас не допрос, а вечер, посвященный памяти Марты. И прокурору пора отведать грога. Равно как и прочим гостям…

Обстановка немного разрядилась, гости столпились вокруг стола, где был приготовлен грог. Я решил не торопиться, Эрик Бергрен тоже остался на месте.

— Почему ты ничего не пьешь? — спросил я.

— Мне нельзя, — ответил Эрик, — я на машине. Кроме того, я сегодня не в форме. Что-то неважно себя чувствую.

— Желудок?

Он кивнул. Действительно он был какой-то вялый.

— Мне все здесь не по душе, — раздраженно буркнул Эрик. — Даже поговорить не о чем.

— Выпей все же немного, — посоветовал я. — Иногда помогает.

— Вряд ли… Мне просто не надо было приходить.

— Не один ты так думаешь, — заметил я.

Бринкман и Рамселиус со стаканами вернулись к нашему столу. Тогда я тоже направился за выпивкой. Себе я налил виски с содовой. В углу стояли Петерсен и Харалд. Я подошел поближе.

— С какой просьбой вы обращалиеь к фру Хофштедтер? — спросил Харалд. Он ни на секунду не забывал о работе.

— С какой просьбой? — повторил Йоста. — Я что-то не понимаю…

— В записной книжке фру Хофштедтер множество всяких пометок. Большая их часть не имеет для нас никакого значения. Это всякие там мелочи: купить молока и тому подобное. Но есть и такая запись: «Не забыть о просьбе Йосты!»

— О какой просьбе? — подумал вслух Йоста.— Что это могло быть?

Он замолчал и задумчиво потягивал грог.

— Возможно, речь идет об Италии — это единственное, что мне приходит в голову, — сказал он после долгого раздумья. — Я попросил Марту дать мне адреса нескольких отелей, хороших и недорогих. Конечно, она не могла их все держать в памяти. Но это было давным-давно. У этой записи есть какая-то дата?

Харалд покачал головой.

— Даты нет, но она была сделана всего несколько дней назад, — сказал он.

Йоста вдруг перешел в контратаку.

— А вы допросили собственного братца? Ведь он тоже оказался возле «Каролины» в самые критические минуты.

— Меня уже допрашивали,— сказал я. — С протоколом и прочими формальностями. Но меня допрашивал Вальграв. Я хотя бы сразу рассказал без утайки все, что знаю.

— Ну, это еще неизвестно, — пробурчал Йоста.

— Расследование ведется совершенно объективно, без всякой предвзятости, — сухо сказал Харалд.

Неподалеку от нас началась перепалка между Эриком Бергреном и Урбаном Турином. Эрик сидел на диване, а Турин стоял перед ним с сигарой в одной руке и со стаканом грога в другой.

— Вы не говорили, что именно вы нашли труп Марты, — заметил Эрик.

— А вы не сказали, что именно с вами у нее было назначено свидание в четверг вечером, — в тон ему ответил Турин, прихлебывая из стакана.

— Я полагал, что вам нет до этого никакого дела,— фыркнул Эрик.

— Мне тоже казалось, что вас не может интересовать, кто ее нашел, — возразил Турин.

Мы с Харалдом подошли к ним и сели рядом с Эриком. Эрик взял стакан с минеральной водой, который стоял перед ним на столе.

— Можно задать один вопрос? — спросил Харалд.

— Пожалуйста, — немного натянуто ответил Эрик.

— Лундберг читал ту книгу Шауна, о которой вы говорили?

— Да-а, — несколько неуверенно протянул Эрик. — Я не знаю, прочитал ли он всего Шауна. Но во всяком случае он прочитал главу о праве давности, которую мы с ним обсуждали. Как раз сейчас я об этом пишу. И Манфред знал, что меня в данном случае может заинтересовать.

— Самое удивительное то,— сказал Харалд,— что у Лундберга этой книги никогда не было. Очевидно, он все-таки заказал ее, но из магазина книгу прислали только в четверг. И ее получила фру Лундберг.

Эрик отхлебнул воды.

— Он мог прочитать какой-нибудь другой экземпляр, — сказал он. — Возможно, эта книга есть в библиотеке юрфака.

— Вы знаете, что такая книга там есть?— спросил Харалд.

— Нет, не знаю,— сознался Эрик.— Но у меня есть свой экземпляр.

Эрик был очень бледен и казался совсем больным.

— Извините, — сказал он, — я пойду в туалет.

Я наклонился к Харалду.

— Эта книга есть в нашей библиотеке? — спросил я, понизив голос.

— Тише, — цыкнул Харалд и продолжал почти шепотом: — Там есть один экземпляр — у библиотекаря, он нужен ему для каталогизации. А экземпляр, принадлежащий «Каролине», с самого начала был выдан Герману Хофштедтеру.

— На дом или для пользования в читальном зале?

— В читальном зале.

— Тогда все ясно,— сказал я.— Манфред мог сесть за стол Германа в «Каролине» и прочитать книгу.

— У Хофштедтера нет своего стола в «Каролине». Он держит свои книги на полке. Эта книга и сейчас там.

— И все равно Манфред мог взять ее там, — настаивал я.

К нам подошел Юхан Рамселиус со стаканом в руке.

— Я вижу, здесь затевается маленький заговор, — пошутил он. Потом сел рядом со мной, заглянул в свой стакан и сделал основательный глоток.

— Совершенно верно, — отозвался Харалд. — Мы обсуждаем следующий ход.

Харалд запрокинул голову и стал смотреть в потолок. Над ним висела старинная люстра из богемского хрусталя. Ее покрывал толстый слой пыли.

— Доцент Хофштедтер подозревает профессора Рамселиуса в том, что он был в близких отношениях с его женой, — сказал Харалд.

Рамселиус отставил стакан.

— Весьма польщен, — сухо ответил он. — Но у Марты не было ни малейшего пристрастия к старикам. Она всегда отдавала предпочтение молодежи. И пусть прокурор обратит внимание на следующий факт: когда я пришел в «Каролину», в четверг вечером, на мне были галоши Карландера. Если бы я прихватил еще и галоши Манфреда, мне пришлось бы нести их в руках, о чем уже говорил молодой Турин. А ведь именно галоши Манфреда вы нашли под окном туалета.

— Но вы могли пойти на хитрость, — сказал я, — и взять галоши Манфреда, чтобы надеть их вечером и тем самым направить полицию по ложному следу. Вы раньше всех ушли из «Альмы», и, кроме вас, в вестибюле больше не было никого. И вовсе не обязательно было держать галоши в руках, можно было спрятать их под пальто.