Читать интересную книгу Темная игра смерти. Том 2 - Симмонс Дэн

Зная, что это приснится ему с самого начала, Сол смирился и заснул.

Глава 62

Остров ДолменнВоскресенье, 14 июня 1981 г.

Тони Хэрод наблюдал за прибытием Вилли. За час до захода солнца реактивный самолет мягко опустился на посадочную полосу, перечерченную тенями высоких дубов. В конце ее, в маленьком терминале с кондиционерами собрались Барент, Саттер и Кеплер. Хэрод почему-то сомневался, что Вилли окажется в самолете, и чуть не раскрыл рот от изумления, когда тот появился в окружении Тома Рэйнольдса и Дженсена Лугара.

Остальные, похоже, отнеслись к этому совершенно спокойно. Джозеф Кеплер принялся знакомить всех, словно был старым другом Вилли. Джимми Уэйн Саттер поклонился и загадочно улыбнулся, пожимая ему руку. Лишь Хэрод продолжал стоять, вытаращив глаза, пока Вилли не обратился к нему:

– Вот видишь, друг мой Тони, остров – это и есть рай.

Барент более чем любезно поздоровался с гостем и дипломатично взял его под локоток. Вилли был в вечернем смокинге и черном галстуке.

– Как же долго мы ждали этого удовольствия! – улыбнулся Барент, не выпуская руки продюсера.

– Да, воистину, – улыбнулся в ответ тот.

Вся процессия двинулась к особняку в сопровождении картов для гольфа, подбиравших по дороге прислугу и телохранителей. Мария Чен, просияв, встретила Вилли в Главном зале, подставив для поцелуя щеку.

– Билл, мы рады, что вы вернулись. Мы скучали.

– Я тоже соскучился по твоей красоте и проницательности, дорогая. Если ты когда-нибудь устанешь от дурных манер Тони, пожалуйста, поразмысли над тем, чтобы стать моей помощницей. – И его выцветшие глаза озорно блеснули.

Мария Чен рассмеялась:

– Надеюсь, скоро мы все снова начнем работать вместе.

– Возможно, даже очень скоро, – кивнул Вилли и, взяв ее под руку, последовал за Барентом и остальными в гостиную.

Обед превратился в настоящий банкет, длившийся до начала десятого. За столом присутствовали более двадцати человек, но когда Барент поднялся и направился в Игровой зал в западном пустом крыле особняка, к нему присоединились только четверо.

– Мы ведь не сейчас начинаем? – осведомился Хэрод с некоторой тревогой. Он не имел ни малейшего представления, сможет ли использовать ту женщину, привезенную из Саванны, остальных же суррогатов он и вовсе не видел.

– Пока нет, – ответил Барент. – Мы по традиции обсуждаем в Игровом зале дела клуба и лишь после этого выбираем объекты для вечерней Игры.

Хэрод огляделся. Помещение выглядело впечатляюще, напоминая одновременно библиотеку, английский викторианский клуб и кабинет. Две стены с балконами и лестницами были заставлены стеллажами с книгами, повсюду – мягкие кожаные кресла с настольными лампами, посередине бильярдный стол, у дальней стены – массивный круглый зеленый стол, освещенный единственным светильником. Пять кожаных кресел, окружавших его, утопали в тени.

Барент дотронулся до кнопки на скрытой панели, и тяжелые шторы бесшумно поползли вверх, открывая тридцатифутовое окно, выходящее в залитый светом сад и длинный, мерцающий японскими фонариками коридор дубовой аллеи. Хэрод не сомневался, что стекло было непроницаемым с внешней стороны и, уж конечно, пуленепробиваемым.

Барент поднял руку ладонью вверх, словно демонстрируя Вилли Бордену помещение и открывающийся из окна вид. Продюсер равнодушно кивнул и опустился в ближайшее кресло. Верхний свет превратил его лицо в морщинистую маску, оставляя глаза в тени.

– Очень мило, – произнес он. – Чье это кресло?

– Э-э-э… мистера Траска… было, – ответил Барент. – Но вполне логично, что теперь оно станет вашим.

Саттер указал Хэроду на его место, и все расселись вокруг стола. Тони погрузился в старинное роскошное кресло, сложил руки на зеленом сукне столешницы и подумал о трупе Чарлза Колбена, которым три дня питались рыбы, прежде чем его обнаружили в темных водах реки Шилкил.

– Неплохой клуб, – заметил он. – А что мы будем делать сейчас: заучивать наизусть тайную клятву или петь песни?

Барент снисходительно усмехнулся и оглядел присутствующих.

– Двадцать седьмая ежегодная сессия Клуба Островитян считается открытой, – объявил он. – Остались ли у нас старые нерешенные дела? – Молчание было ему ответом. – Тогда перейдем к тому, чем нам предстоит заняться сегодня.

– А будут ли еще пленарные заседания, на которых можно обсуждать насущные вопросы? – осведомился Вилли.

– Конечно, – ответил Кеплер. – В течение этой недели любой человек в любое время может созвать сессию, за исключением тех моментов, когда будет идти Игра.

– Тогда я приберегу свои вопросы до следующей сессии. – Вилли улыбнулся Баренту, и его зубы блеснули в резком верхнем свете. – Я должен не забывать, что я тут новичок, и вести себя соответственно своему положению, не так ли?

– Вовсе нет, – возразил Барент. – Здесь, за столом, мы все равны. – Он впервые пристально посмотрел на Хэрода. – Если на сегодня никаких вопросов нет, готовы ли вы совершить экскурсию к суррогатам и сделать свой выбор?

Хэрод кивнул.

– Я бы хотел использовать одного из своих людей, – сказал Вилли.

Кеплер слегка нахмурился:

– Билл, я не знаю… то есть ты, конечно, можешь, если хочешь, но мы стараемся не пользоваться нашими… э-э… постоянными людьми. Шансов выиграть пять вечеров подряд очень мало, и нам не хотелось бы кого-нибудь обижать или уезжать отсюда с неприятными чувствами из-за того, что кто-то лишен ценного источника.

– Да, я понимаю, – кивнул Вилли, – и все же я бы предпочел одного из своих. Это ведь разрешено?

– Конечно, – подтвердил Саттер, – но если он останется в живых сегодня, он должен быть осмотрен и отправлен в загон к остальным.

– Согласен. – Вилли снова улыбнулся, отчего еще больше усугубилось впечатление, будто говорит безглазый череп. – Как мило, что вы идете на уступки старику. Ну что ж, осмотрим загоны и выберем фигуры на сегодня?

Хэрод впервые оказался к северу от охраняемой зоны. Подземный комплекс поразил его, хотя он и догадывался, что где-то на острове должен находиться штаб охраны. Несмотря на то что на сторожевых постах и в контрольных пунктах всегда толклись человек тридцать в камуфляже, это было ничто по сравнению с армией телохранителей в неделю проведения летнего лагеря. Тони подозревал, что основные силы Барента сосредоточены в море – на яхтах и патрульных катерах, и внимание их направлено на то, чтобы не подпускать никого к острову. Интересно, что думают эти охранники о суррогатах и Игре? Хэрод два десятилетия работал в Голливуде и знал, что есть люди, готовые за деньги совершить с себе подобными все, что угодно. Он был уверен, что Барент, даже не прибегая к своим способностям, с легкостью мог обеспечить себя необходимым контингентом службы безопасности.

Загоны для суррогатов были вырублены в природной скале и находились в коридоре, гораздо более древнем и узком, чем остальная часть комплекса. Хэрод, следуя вдоль ниш, где, скорчившись, лежали обнаженные тела, в который раз подумал: вот отличный сюжет для фильма. Но если бы какой-нибудь сценарист принес Тони нечто подобное, он задушил бы его, а потом посмертно исключил из гильдии.

– Эти загоны были построены еще во времена плантатора Вандерхуфа, а некоторые существовали уже при Дюбуа, – рассказывал Барент. – Нанятый мною археолог высказал предположение, что именно эти камеры использовались испанцами для размещения мятежных элементов индейского населения острова, хотя испанцы редко имели базы так далеко к северу. Как бы там ни было, эти камеры высечены в скале еще до 1600 года нашей эры. Интересно отметить, что первым рабовладельцем этого полушария был Христофор Колумб. Он переправил на кораблях в Европу несколько тысяч индейцев, и еще несколько тысяч было порабощено им и убито на островах. Он истребил бы все коренное население, если бы не вмешался Папа Римский, пригрозивший ему отлучением от церкви.