Читать интересную книгу Перед тобой земля - Вера Лукницкая

АА перебирает свои листки с записями о Николае Степановиче.

Когда сегодня днем я диктовал АА даты и сведения, полученные от Кузмина, там попалась такая строчка (то есть то, что пишет Кузмин): "Вячеслав Иванов грыз Гумилева и пикировался с Анненским".

АА обрадовалась: "...и пикировался с Анненским! Так-так. Очень хорошо; это уж я не забуду записать! Это для меня очень важно! И пикировался с Анненским!.."

Из разговора о Николае Степановиче записываю следующие слова АА: "Цех собой знаменовал распадение этой группы - Кузмина, Зноско и т. д. Они постепенно стали реже видеться, Зноско перестал быть секретарем "Аполлона", Потемкин в "Сатирикон" ушел. Толстой в 1912 году, кажется, переехал в Москву жить. И тут уже совсем другая ориентация... Эта компания была как вокруг Вяч. Иванова, а новая - была враждебной "башне" (Вячеслав тоже уехал в 13-ом году в Москву. Пока он был здесь, были натянутые отношения). Здесь новая группировка образовалась: Лозинский, Мандельштам, Городецкий, Нарбут, Зенкевич и т. д. Здесь уже меньше было ресторанов, таких -"Альбертов", больше заседаний цеха, больше символизма. Менее снобистской была компания".

О стихотворении "Сон Адама" АА сказала:

"Что-то такое от Виньи... Он очень увлекался Виньи. Очень любил "La col re de Sampson" (я считала, что это очень скучно). ... Гете совсем не чувствовал и не понимал, оттого что немецкого языка не знал, отчасти оттого, что германская культура была ему совсем чужая. Я помню, как Фауста читал в 12-м году - совсем без пафоса читал".

О биографических чертах в "Отравл. тунике", в "Гондле", в "Черном Дике", в "Принцессе Зара", в "Романтических цветах" и в "Пути конквистадоров".

Некоторые из замечаний АА по поводу "Жемчугов" и "романтических цветов" я, вернувшись домой, отмечу на своих экземплярах.

АА посвящены, кроме других: "Озеро Чад" ("Сегодня особенно грустен..."), "Ахилл и Одессей" и "Я счастье разбил с торжеством свяотатца".

АА, сообщая все это и умоляя меня ни в коем случае этого не записывать, сказала, что все это рассказывает, только чтоб я сам мог уяснить себе кое-что в его творчестве.

Откровенность АА действительно беспримерна. Я все записываю - не все, конечно, далеко не все, - и совесть меня мучает... Но если бы этого всего я не записал, я бы и не запомнил ничего.

АА говорит, что много горя причинила Николаю Степановичу, считает, что она отчасти виновата в его гибели (нет, не гибели, АА как-то иначе сказала, и надо другое слово, но сейчас не могу его найти. Смысл - "нравственный").

АА говорит, что Срезневская ей передавала такие слова Николая Степановича про нее: "Она все-таки не разбила мою жизнь". АА сомневается в том, что Срезневская это не фантазирует...

Я: "Николай Степанович слишком мужественен был, чтоб говорить Срезневской так..."

АА: "Да... Наверное, Валя фантазирует!.." - и АА приводит в пример того, как мало о себе говорил Николай Степанович, вчерашние слова Мандельштама...

АА грустит о Николае Степановиче очень, и то, чему она невольно была виной, рассказывает как бы в наказанье себе.

АА рассказывает, что на даче Шмидта у нее была свинка и лицо ее было до глаз закрыто, чтоб не видно было страшной опухоли... Николай Степанович просил ее открыть лицо, говоря: "Тогда я вас разлюблю!" АА открывала лицо, показывала.

АА: "Но он не переставал любить!.. Говорил только, что "вы похожи на Екатерину II"".

АА считает "Гондлу" лучшим произведением Николая Степановича. "Звездный ужас" - любит, считает хорошим произведением.

"Отравленная туника" АА не нравится.

"Актеона" АА, считавшая совершенно обособленным произведением, после обдумывания и размышлений над ним в течение этих дней, склонна изменить свое мнение...

АА просит, чтоб я в ее книжке проставил даты "Огненного столпа"...

О друзьях Николая Степановича АА говорит, что друзей, близких, которым бы Николай Степанович сообщал о своей личной жизни все, не было. Зноско, Кузмин и др. - типичные литературные приятели. С Городецким было другое, чем с ними. Потому, что у Николая Степановича с Городецким были общие цели, добивались одного, были такой "боевой группой"...

Настоящими друзьями считались двое: Лозинский и Шилейко. Но если Лозинскому Николай Степанович что-нибудь и рассказывал, то это как в могиле... Лозинский никому ничего не скажет.

"Товарищ" (Жемчуга). АА говорит, что это более взрослое, по сравнению с другими стихами того периода, стихотворение.

Про "Огненный столп" (в линии отношения Николая Степановича к женщине) АА говорит: "Жестокая книжка!.."

"Отравленную тунику" Николай Степанович принес АА в 1919 году, летом (записываю это в исправление прежних записей, если они не такие)...

АА: "В 1919 году Николай Степанович часто заходил. Раз я вернулась домой и на столе нашла кусочек шоколаду... И сразу поняла, что это Коля оставил мне"...

13.06.1925

Когда АА читала стихи "Вечера" на "башне" или в других местах, люди спрашивали... а что думает Николай Степанович об этих стихах. Николай Степанович "Вечер" не любит. Отсюда создавалось впечатление, что Николай Степанович не понимает, не любит стихов АА.

Николай Степанович никогда, ни в Академии стиха, ни в других местах, не выступал с критикой стихов АА, никогда не говорил о них. АА ему запретила.

Николай Степанович не любил стихотворение АА "О это был прохладный день", - оно автобиографическое очень.

АА: "Он это не выражал, но я чувствовала, что ему неприятно. Не любил: "Муза-сестра заглянула в лицо".

АА про учеников Николая Степановича говорила ему: "Обезьян растишь".

Часто повторял и очень любил строчку Клюева: "Как взойду я новобрачно по заре на эшафот".

АА эту строчку только от Николая Степановича и слышала, не читала.

28.06.1925

Разговор про советы Николая Степановича своим ученикам, как надо писать стихи. Я передал АА рассказ В. Рождественского о том, как Николай Степанович, взглянув на Царскосельский вокзал, сравнил его с верблюдом. АА улыбнулась и привела цитату из Гамлета:

- "А Гамлет... (дальше о том, как Гамлет сравнил облако с верблюдом и его придворный поддакнул: "Да, ваше высочество...") Гамлет сказал тогда: "Нет, это не похоже на верблюда, это похоже на..." - "Да, ваше высочество, удивительно похоже".

Я напоминаю АА о том, как Николай Степанович в своих лекциях говорил о количественном соотношении главных и согласных у разных поэтов - у Пушкина 50% гласных, у Державина меньше и т. д.

АА улыбнулась и ответила, что, конечно, у Николая Степановича и в мыслях никогда не было самому в своих стихах заниматься такой математикой... И что бездарные ученики его слушали и пытались делать именно то, что он говорил...

"А настоящий поэт все бы наоборот сделал!.. У него не было ни гласных, ни согласных, и мост лежал бы!" (Последняя фраза относится к тому, что я рассказывал с чьих-то слов о том, как Николай Степанович советовал, взглянув на Троицкий мост, увидеть его поднявшимся на дыбы и писать стихи так, оставляя все прочие предметы в их неприкосновенности...)

Николай Степанович советовал это, думая такими средствами пробудить учеников к уменью ощущать предметы по-новому, отрывать их от шаблона и т. д. ...

О стихотворении АА в письме Николаю Степановичу, где он протестует против "Архангела" - "из религиозного чувства протестовал".

Николай Степанович протестовал также против слова "еле" в строке АА: "И голос музы еле слышный..."

Да. Для него муза не могла говорить "еле слышным" голосом. Ему она являлась в славе лучей и звонко говорила ему...

В 1909 году АА, провожая Николая Степановича (ездила с ним из Lustdorf в Одессу на трамвае). Николай Степанович все спрашивал, любит ли она его. АА ответила: "Не люблю, но считаю вас выдающимся человеком..." Николай Степанович улыбнулся и спросил: "Как Будда или как Магомет?"

К записи 28.06.1925

Николай Степанович Фета не любил. АА всегда говорила ему: "Почитай Фета, почитай Фета", - не потому, что сама его очень любила, а потому, что считала, что "Фета, вообще говоря, неудобно не читать". Николай Степанович брал книгу, но, кроме строчки "Волшебный какой-то сук", не находил ничего хорошего.

3.07.1925

АА, рассказывая нижеследующее, сказала: "Не записывайте этого, душенька, потому что выйдет, что я хвастаюсь..." И рассказала, что когда она первый раз была на "башне" у Вяч. Иванова, он пригласил ее к столу, предложил ей место по правую руку от себя, то, на котором прежде сидел И. Анненский. Был совершенно невероятно любезен и мил, потом объявил всем, представляя АА: "Вот новый поэт, открывший нам то, что осталось нераскрытым в тайниках души И. Анненского"... АА говорит с иронией, что сильно сомневается, чтоб "Вечер" так уж понравился Вяч. Иванову, и было даже чувство неловкости, когда так хвалили "девчонку с накрашенными губами"...

А делал это все Вяч. Иванов со специальной целью - уничтожить как-нибудь Николая Степановича, уколоть его. Конечно, не могло это в действительности Николая Степановича уколоть, но Вяч. Иванов рассчитывал.