Дебз отдернула голову от двери, и я тоже выпрямился. Потом она шагнула к двери напротив и прижалась ухом к ней, но уже спустя секунду дернулась, будто кто-то ткнул ее ножом сквозь замочную скважину. Однако лицо ее, что напугало меня еще больше, озарила широкая улыбка. Дебз радостно кивнула на дверь и одними губами сказала: «Николас!» А потом, ничего не объясняя, она всучила мне свое ружье, повернула дверную ручку и вошла в комнату.
Брайан в ужасе на меня посмотрел и рванул было ее остановить, но было уже поздно. Дебз была уже в комнате и быстро шла по толстому ворсистому ковру. Брат мой отошел от двери, встревоженно оглядываясь. Я же пошел в комнату следом за Дебз.
Дети были здесь, все четверо. Коди и Эстор спали на ближайшей от входа кровати, прижавшись друг к другу. Малыши Лили-Энн и Николас – на соседней. Николас шевелил во сне ногами и шумно бурчал – и именно по этому бурчанию узнала его мать. Но дети в комнате были не одни: рядом с малышами спала молодая коренастая женщина. У нее были темные волосы, а одета она была в розовую фланелевую рубашку, что показалось мне немного странным нарядом для няньки наркобарона.
Надеяться, что она так и будет спать, пока мы выведем отсюда детей, не приходилось. Я знал, что молчать она будет только в одном-единственном случае, поэтому, как только Дебз осторожно подняла Николаса, я вынул свой разделочный нож из чехла и шагнул вперед… Но ладонь Деборы железной хваткой сомкнулась у меня на руке.
– Нет! – яростно прошептала Дебз. – Только не так!
Я раздраженно на нее посмотрел. Нашла время для сочувствия! Если эта женщина хотя бы пикнет – нам всем конец, но нет, убивать мне ее не разрешалось.
– Как тогда? – спросил я шепотом.
Дебз лишь покачала головой и кивнула на Коди и Эстор.
– Разбуди их, – мягко велела она.
Я обошел сестру и подошел к кровати, на которой спали брат с сестрой. Прислонив ружье к стене у кровати, я осторожно потряс Эстор за плечо. Она закряхтела, нахмурилась и открыла глаза. Несколько раз моргнула. И вдруг подскочила на кровати.
– Декстер! – воскликнула она.
Я лихорадочно замахал руками, веля ей сидеть тихо, и она закусила губу и кивнула. Затем я дважды потряс за плечо Коди, и он уставился на меня ясным взглядом.
– Я знал, что ты придешь, – сказал он, и в его голосе сквозила радость.
– Давайте быстрее, – сказал я им мягко, но настойчиво. – Только тихо! Поднимайтесь вверх по лестнице и идите назад, там привязана моя лодка. Быстрее!
Дети заморгали, глядя на меня, потом переглянулись.
– Быстрее! Вперед! – повторил я, и только тогда Эстор подскочила на месте, схватила Коди за руку, и они помчались прочь из каюты.
Дебора нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, стоя посреди комнаты и держа в одной руке пистолет, а в другой – Николаса. Я обошел ее снова и остановился у кровати, где спала Лили-Энн. Она безмолвно лежала возле спящей няни, мирно посасывая пустышку. Я наклонился, осторожно просунул одну руку ей под голову, а вторую – под ножки и бережно поднял на руки, как вдруг она завертелась во сне и выплюнула пустышку. Я задержал дыхание, но Лили-Энн вновь уснула. Я поглядел на кровать, надеясь найти упавшую соску, но тут же понял, что это невозможно. Соска упала прямо на няню, и няня, проснувшись, смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
Глаза ее на миг расширились еще сильнее, рот открылся от удивления, и я, обхватив Лили-Энн одной рукой, второй крепко сдавил няне горло.
– Silencio, – прошептал я как можно более пугающе. – Ni un sonido[59].
Она закрыла рот и энергично закивала. Я сделал шаг назад, не отводя от нее взгляда, и передал Лили-Энн в руки Деборе.
– Отнеси их на лодку, – велел я.
Дебора взяла Лили-Энн в охапку, но сделала лишь шаг назад. Обернувшись к ней, я понял, что она хочет возразить, но никто из нас не успел сказать и слова, потому что Брайан сунул голову в каюту и яростно прошипел:
– Что вы так долго? – А потом увидел няню с круглыми глазами и прибавил: – Черт вас дери! Она же сейчас завизжит. – И двинулся к ней с ножом наперевес.
Но он ошибался. Няня не завизжала. Она не произнесла ни слова. Заметив моего брата, несущегося на нее с ножом, она спокойно вынула из-под подушки револьвер и выстрелила в него почти вплотную.
Я был уверен, что Брайан ранен, хотя и не видел куда. Однако, несмотря на это, он прыгнул на нее с невероятной скоростью и, прежде чем женщина выстрелила вновь, прижал руку с револьвером к кровати и всадил нож женщине в глотку. Брыкалась она недолго. Я не увидел, что сделал Брайан, но он сгорбился над ней, и вдруг она замерла.
Брайан медленно поднялся, его руки, рубашка и штаны были пропитаны кровью. От перерезанных глоток всегда много крови, поэтому, вероятно, большая часть этой крови принадлежала няне. Большая, но не вся.
Брайан выпрямился, слегка покачнулся и прижал руку к животу прямо над пупком. Забавная штука наш мозг, правда? Я так и не понял, отчего закружилась у меня голова – то ли от громкого выстрела, то ли еще от чего, но на секунду я вдруг подумал, что Раулю понадобится новая няня. Интересно, что будет говориться в объявлении? «Ищу няню. Должна говорить по-испански и по-английски и уметь обращаться с револьверами».
Но Брайан вдруг снова покачнулся, и я прогнал эту глупую мысль.
– Брайан, – выдохнул я и замолчал.
В глубине яхты послышался крик – сначала один, потом другой. Выстрел в каюте – прекрасный будильник, который наверняка разбудил всю охрану на судне.
– Дебз, уходи! – воскликнул я, и в этот раз она не стала спорить.
Развернувшись и держа под мышками детей, она побежала прочь, к моей лодке.
– Брайан, – выдохнул я снова, подбегая к нему. – Ты цел? – Вопрос был дурацкий, учитывая, что я видел, как в него стреляли, а значит, «целым» назвать его было никак нельзя.
Но Брайан лишь мучительно на меня посмотрел.
– Кажется, мы потеряли свой эффект неожиданности, – фальшиво улыбнулся он, но я так волновался, что не обратил на это внимания.
– Можешь бежать? – спросил я его.
– Выбора особенно нет, – ответил он. Потом бросил на пол свой нож, вынул пистолет и кивнул на ружье Деборы. – Это нам понадобится.
Я схватил его, и мы побежали прочь из каюты. Как только мы оказались в коридоре, я очень обрадовался, что ружье было заряжено, потому что дверь напротив, из которой доносился храп, осторожно приоткрылась. Даже не пытаясь прицелиться, я направил на нее ружье и хорошенько пальнул.
Грохот был оглушающий, гораздо громче, чем хлопок от няниного пистолета, зато результат прекрасный: в двери, теперь болтавшейся на петлях, чернела дыра размером с баскетбольный мяч. Я развернулся и поспешил вверх по лестнице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});