Читать интересную книгу "Его Мишень - Евсения Медведева"

ты из меня не вытащишь, – Гера скинул одежду и абсолютно наглым образом вторгся в душевую кабинку.

Я мгновенно вспыхнула румянцем, до сих пор не привыкнув к тому, что рядом с ним все иначе. Тело не слушается, мозг плавится, а коленки дрожат, как на вступительном экзамене.

– У нас очень мало времени, – шептал он, разворачивается меня к стене. Прижал грудью к холодной каменной поверхности, потянул за волосы, откидывая мою голову назад, чтобы встретиться губами. А я послушно доверилась его сильным и одновременно нежным рукам. Гера задрал мои руки, заставив обвить его шею, приподнял и, как ни в чем не бывало, налил в ладони гель для душа. Ароматная вязкая жидкость превратилась в пену, он скользил по груди, играя с соками, спускался к животу ласкал бедра, пока я не выронила стон… вот так всегда. Мне не нужны были долгие прелюдии, мешок комплиментов, лишь его горячее тело, бесстыдные пальцы, знающие о моих слабостях все, и хриплое дыхание…

Прижал меня к стене ещё сильнее, чуть развел ноги и вошёл… Не резко, а медленно, будто вбирая каждое ощущение, смакуя и наслаждаясь. Вот он Гера, даже когда у него нет времени, он никогда не упустит своего удовольствия. И этим удовольствием была я. Он познавал меня, да, черт возьми, я сама познавала себя, заново знакомилась с телом и с тем, что оно может испытывать.

– Мишель… – выдыхал он моё имя, делая резкие, мощные толчки. А я дышать не могла, потому что внутри все воспламенялось, бурлило, сжималось и начинало дрожать так, что стучали зубы. Я откинул голову на его плечо, чтобы видеть дикий взгляд, наполненный страстью, желанием, интересом. Ему я была нужна. Я…

– Гера…Гера… – по щекам текли слезы, я ногтями впилась в его спину, рассыпаясь по частичке в его объятиях. Каждый оргазм был своеобразным, но итог всегда был один: я ещё несколько минут рыдала, пытаясь понять, что это не сон, а реальность. Герман привык, поэтому уже отработанным жестом брал меня на руки и обнимал до тех пор, пока мутность в глазах не рассеется, являя его довольную улыбку кота Чеширского. Как только я успокоилась, Герман вымыл сначала меня, а потом и себя.

– Ты очаровательная, – поцеловал он, вырубил душ и, завернув меня в полотенце, вынес из спальни. – Уходим, а то все планы сгорят.

– Что надеть? Куда мы идем? Гера, ну дай мне чуть больше информации?

– Надевай шорты, футболку, кроссовки и толстовку не забудь, вдруг к вечеру посвежеет, – он быстро высушил волосы полотенцем, надел точно такой же набор одежды и стал поторапливать напряженным взглядам.

– Зараза ты прокурорская, – шептала я, натягивая белье.

– Давай-давай…

Собравшись, мы выехали из загородного посёлка, где жил Царев, а мы снимали пустующие домики, и двинулись не в сторону города, а наоборот – загадочный Керезь взял путь в горы.

– А чем ты занимаешься вообще? – скинула кеды, разложила кресло, приготовившись путешествовать в удобстве.

– Наконец-то! Ты совсем мной не интересуешься, – заржал Гера, а потом стал театрально дуть губы, срывая голос так, будто в самом деле планировал разрыдаться от смертельной обиды.

– Я?! Да это ж ты меня в черном теле держишь. То щупаешь, то целуешь, то ночами напролет изводишь, будто всю жизнь не трахался…

– Я для тебя себя берег. Чист, как горный ручей!

– И что? Теперь можно не беречь? Давай, Гера, рассказывай.

– Ты же все знаешь, – он открыл люк и закурил. – Охрана любого рода. Могу хранить тела, бизнес, честь и чужие секреты и слабости. Могу создать человека, могу спрятать. Кудесник, одним словом.

– Это как? Ты на стрелки, что ли, за других ходишь?

– Типа того.

– А я и не сомневалась, – вздохнула я, наблюдая, как в панорамной крыше проносятся макушки высоких деревьев, и лениво плывут облака. – Не бандит, и ладно. С прокурором я как-нибудь слажу.

– Уверена?

– Ага.

Гера стал сбрасывать скорость, а я приподнялась на локтях и тут же рухнула обратно, поняв, куда он меня привез…

– Давай-давай, выползай. За тобой должок!

– Это подло! – я схватила его за руку, с опаской осматривая надпись «Скай-парк». – Гера! Должок – это кофе в постель, минет или ролевая игра какая-нибудь! Вечно у тебя все с ног на голову!

– Сеня, – Гера ржал так, что окна звенели в унисон с моими перепонками. – Минет – это не должок, а искреннее желание партнера, во всяком случае для меня. А ролевая игра – способ зажечь вновь утихающее пламя в отношении, но никак не должок. Вот бы мне долги так возвращали…

– То есть, я могу не делать тебе минет? – румянец вновь вспыхнул на щеках, а рука сама заскользила по его ноге в направлении паха. Пальцы пробежали по напрягающейся плоти, обхватила ладонью через ткань его член и слегка сжала. – Да?

– Я ещё раз говорю, что это не долг, Ксюша, – он перехватил мою руку, нехотя оторвал её и наклонился близко-близко. – Если ты этим разговором пытаешься запутать меня, то у тебя ничего не выйдет.

– Переговоры? Торги? Минет?

– Нет, Сень, давай выходи, а то ты знаешь… И вещи оставь в машине, они нам там не пригодятся…

Глава 43.

– Нет, Сень, давай выходи, а то ты знаешь… И вещи оставь в машине, они нам там не пригодятся, – Гера сбросил в бардачок все, кроме телефона и ключа от машины, продолжая хохотать.

– Сука! – шипела я, забрасывая телефон в сумку, и выпрыгнула из тачки.

Герман закрыл машину, взял меня крепко за руку и повел ко входу, у которого стоял молодой человек в форме, а увидев нас, он подпрыгнул и стал махать.

– Герман Львович! Ксения Дмитриевна, – паренек выдал нам браслеты, забрал ключи от машины и махнул в сторону входа. – Время забронировано, у вас есть примерно час.

– Хорошо, Василий.

– Тогда я подойду чуть позже, когда вы уже осмотритесь тут, – парнишка скрылся в толпе.

– Боже! Как красиво! – я ахнула, когда мы подошли к обзорной площадке, с которой открывался просто умопомрачительный вид на ущелье. Огромные скалы, горная река под ногами и буйство зелени, что, как вызов жизни, смотрелась на сером каменном склоне.

– Да, я иногда все лето провожу здесь, даже квартирку думал приобрести, чтобы жить в комфорте, – Гера обнял меня и повел к самому краю, прижав к ограждению. – Ксень, иногда в жизни нужно сделать что-то такое внезапное, не типичное самому себе. Мир переворачивается, как песочные часы. Время идет вспять, вкусы становятся ярче, воздух слаще, люди интереснее. Жить иначе становится, потому что пленка становится