себе и ощутить биение родного сердца.
Достав мобильный, дрожащими и похолодевшими пальцами пролистала список контактов до самого конца и остановилась на безымянной строчке «xxx». Что―то до сих пор мешало удалить Его номер. Словно я боялась, что это сломает меня окончательно.
Это были долгие три месяца. Невероятно тяжелые три месяца. Но я выкарабкалась. Выбралась. И разве после всего, через что мне пришлось пройти, я имела право взять и разрушить всё за секунду? Это Он оставил меня. Это был лишь Его выбор. А теперь, вероятно, пришло время и мне сделать свой.
Нажав на «удалить», встретилась с сопротивлением. Очередное испытание или злой рок? «Вы уверены, что хотите удалить этот контакт?» ― внутри всё мгновенно перевернулось, дыхание перехватило, но непослушными пальцами, я выбрала «да», и когда всё было сделано, резко бросила мобильный на стол и, закрыв глаза, прижала ладони к округлившемуся животу.
Я всегда буду помнить Его. Как бы не пыталась убеждать себя в обратном, он является и будет являться неотъемлемой частью моей жизни. Потому что я ношу под сердцем Его ребенка. Малыша, о котором Он ничего не знает. Но… стоит ли это менять?
По щеке скатилась слеза, продравшая холодом до самых костей. Я тут же смахнула её, не позволив перерасти во что―то большее и стать очередной болезненной слабостью.
Я ещё не готова что―то менять.
Я не такая смелая.
И сегодня я каюсь за это перед Богом…
…сегодня я прошу Его дать мне сил.
21. Эбигейл
Чай принесли почти двадцать минут назад, а я до сих пор водила пальцем по ободку чашки, так и не сделав ни одного глотка. Пыталась не думать о словах Кэтрин. Правда, пыталась. Но с силой воли в последнее время у нас были практически неразрешимые противоречия.
Статья никак не выходила из головы. Одна лишь мысль о том, через что пришлось пройти маленькому беззащитному мальчику ― а теперь уже и повзрослевшему умеющему постоять за себя мужчине ― заставляло сердце болезненно сжиматься.
Многолетняя борьба со своими внутренними демонами, со своим прошлым, со своей болью. Цельная картинка, в которую всё понемногу складывалось, помогала мне во многом Его оправдывать.
Неконтролируемые приступы гнева. Бесчувственная жесткость. И постоянное желание уберечь дорогих людей от опасности… и в первую очередь от себя. Всем этим можно было объяснить наше первое расставание. Ту боль, которую со временем ему удалось притупить.
Но в этот раз… что послужило причиной?
Ведь он же обещал… говорил, что больше никогда меня не оставит…
…могло ли во всей этой истории быть что―то, чего я просто не знала? Что―то, от чего он пытался защитить меня, и что вынудило его уйти?…
Прикрыла глаза и плотнее сжала губы.
Нет. Он просто мечется. Просто не может понять, чего хочет. Это и есть та самая причина. И ей нужно перестать искать Ему постоянные оправдания.
— …что скажешь?
Уловив последние слова Джека, слабо кивнула, но головы так и не подняла.
— Отличная идея.
Он немного помолчал, видимо, внимательно изучая моё лицо, а затем выдохнул и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула.
— Ты не слушала меня, верно?
— Извини, ― прикрыла глаза, интуитивно прижав пальцы к вискам, ― голова от мыслей разрывается.
— Что―то случилось?
— Нет. ― опустив руки, постаралась выдавить из себя улыбку. ― Всё хорошо. Давай продолжим.
— Мы знакомы не очень давно, и вовсе не так близки, как мне бы этого хотелось, но я действительно изо всех сил пытаюсь стать твоим другом. ― когда подняла на него глаза, он продолжил. ― Расскажи, что тебя гложет? Это из―за того мужчины ты словно сама не своя?
— Джек, я же сказала…
— Мы едва ли сможем нормально работать, потому что все твои мысли заняты абсолютно другим. ― перебил меня, а затем подался вперед. ― Попробуй выговориться. Иногда постороннему человеку довериться бывает значительно легче. А иногда даже оказывается, что только он способен тебя понять.
— Я… не уверена, что хочу это обсуждать. Извини.
— Хорошо, ― не стал настаивать он, ― просто знай, что я всегда готов тебя выслушать. И… что любая боль рано или поздно притупляется. Нужно лишь найти в себе силы это принять.
Отвернулась к окну, разумом прекрасно осознавая, что Джек прав. Только вот сердцем… этой проклятой мышцей чувствовала совершенно иное.
Долгие три месяца я пыталась убедить себя в том, что мне удастся забыть; выкинуть из памяти воспоминания и начать жизнь с чистого листа. Время шло, летело, бежало… но ничего не менялось. Я продолжала помнить. И не переставала думать.
Подняв чашку, поднесла уже давно остывший чай к губам. Не успела сделать и глотка, потому что увиденное в окне, заставило замереть. Сердце заколотилось, как безумное, в ушах зазвенело, и в то же мгновение я разжала пальцы. Выпав из ослабевших рук, стекло разлетелось вдребезги.
Я подскочила, ощутив, как задрожали ноги. Увидев, как побледнело моё лицо, Джек тут же сорвался со своего места. Он что―то говорил, кого―то звал, но слов разобрать не получалось.
Не обращая внимания на его вопросы, вновь посмотрела в окно.
Толпа на улице стала больше, но глаза так и не оставили попыток найти Его.
Неужели показалось? Неужели я начала сходить с ума? Он как наваждение… бесконечное наваждение, от которого нет противоядия.
— Эбби? Скажи что―нибудь! Ответь мне! ― голос Джека вернул в реальность, и там, в привычном для меня мире, мне внезапно захотелось плакать.
— Отвези меня домой…
— Тебе нехорошо? ― он обнял меня за плечи. ― Может, в больницу?
— Домой… ― шепотом попросила, ― …я хочу домой.
— Хорошо. Поедем домой. ― Джек взял со стула пиджак и, кинув на столик пару банкнот, проводил меня к выходу.
Всю дорогу мы ехали молча. Точнее, Джек пытался завести разговор ― иногда даже шутил ― но отвечать не хотелось. Отвернувшись к окну, я подперла локтем дверь и прислонила пальцы к лицу. Думать было невыносимо, но не думать ― значило бы, наконец, забыть, а я не забыла.
И была благодарна Небесам, что в этот период своей жизни просто не была одна.
Весь оставшийся вечер заняла Адель. Мы убрались, приготовили ужин, а затем засели за школьные задания. Это помогло отвлечься и на какое―то время отбросить в сторону мысли. Грег сказал, что заедет, но получил срочный вызов, поэтому остался на всю ночь в больнице. Воспользовавшись шансом побыть только вдвоем, мы наделали большую миску попкорна, переоделись в пижамы и, устроившись на диване, включили «Дорогу на Эльдорадо». Песни из любимого мультика