Свои не убили их лишь потому, что они реагировали на команды и выполняли простейшую работу. Жестоко? Да, но эта группа и без того едва выжила. К тому же, возможно, безумцы ещё придут в себя? Кто знает? В любом случае, это была лишняя пара рук, которые могут тяжести тащить.
Вторая группа вышла к нам сама. С другой стороны долины они заметили свет прожекторов и увидели, как уходят бестии. Поэтому решили рискнуть и пробраться к нам. Всё лучше, чем сидеть в холодном, тёмном и душном каменном мешке. От них мы, кстати, узнали, где можно поискать олово и медь.
Предприняли вместе с Буром быструю разведку — и обнаружили старые выработки. Оказывается, жители долины уже пытались здесь что-то добывать. Правда, не успели развернуться на полную, когда пришли бестии.
Бестии, к слову, ушли совсем. Те стаи, что обитали в долине, не выжили во время штурма фактории. А остальные и так были пришлые, поэтому до весны можно было не ждать гостей. И лучшим тому доказательством были наши питомцы, которые теперь почти всё время мирно спали.
Даже Русый прижух как-то… Он уже который день не пытался сбежать из фактории, чтобы в очередной раз нажраться какой-нибудь дряни. Чего уж там — он даже перестал пугать девчонок на кухне! А ведь развлечение, по его мнению, было шикарным!..
Русый пробирался под навес, а затем тихо, чтобы никто не заметил, зарывался в мешки с припасами. И как только кто-то из девушек шёл что-нибудь взять в куче мешков и бочек — тут же высовывал наружу голову, рыча и скаля клыки.
Визг, крики! И довольный придурок ускакивал прочь, радуясь своей выходке. Его, конечно, пытались и перехватывать, и гонять от припасов… Но это только прибавляло азарта. А тут — как отрезало!..
Впрочем, неудивительно. Снег выпадал уже дважды за последние дни. И в третий раз он уверенно покрыл всю долину, явно не собираясь таять до весны.
— Да, чего ты хотел? — спросил я, повернувшись к другу.
— Слушай… Я… Мне немного неловко, извини! — Трибэ смущённо теребил ремень ружья, висевшего на плече.
И я даже удивился. Нет, мой друг не сказать, чтобы душа компании, но тут он однозначно слишком уж тушевался.
— Да говори ты уже! Чего мяться-то? — приободрил его я.
— В общем, надо бы… Переиграть с этой нашей экспедицией вдоль реки! — решившись, выпалил Трибэ на одном дыхании. — Тут…
— Нет! — отрезал я. — Никаких переигровок, Трибэ! Блин, ну договорились же!.. Всё решили! Какое переиграть?
— Но…
— Если ты боишься, что будет холодно, это зря. Там, на побережье, ещё даже снега нет! А потом, как мы без тебя перенесём твою капсулу⁈ — возмутился я.
— Что случилось? — подошла Кострома.
— Трибэ хочет остаться здесь! — пожаловался я.
— Да нет… — попытался возразить тот.
— А Аня хочет остаться? — уточнила Кострома.
— Аня… Аня, да!.. — Трибэ почему-то покраснел и кивнул.
— Ну, то есть вы хотите посидеть зимой здесь, в горах, а потом с капсулами вернуться? — уточнил я.
— Да нет! Послушайте же! — Трибэ аж ногой притопнул, расстроившись, что его не понимают. — Я пойду с вами! Аня пешком не пойдёт! Я перенесу её в своей капсуле! Вот!.. Даже договорить не дают! Тьфу на вас!..
— Эм-м-м… С чего это она… — растерялся я.
— А что случилось? У Ани же есть репликационная капсула! — нахмурилась Кострома.
— Есть, — кивнул Трибэ.
— И? — уточнила девушка.
— Чего она идти-то с нами не хочет? — сразу же добавил я.
— Она не испугалась, нет! — замахал руками Трибэ. — Ну, просто…
Мы с Костромой смотрели на него, а он упорно скашивал глаза: то вправо, то влево. А потом снова — то вправо, то влево. Прямо, как маятник. Видимо, не решался в чём-то признаться.
— Думаю, этот смущающийся биологический объект хочет сказать, что реплицировать капсула может только Аню! И больше никого! — решил помочь ему СИПИН. — Они, между прочим, совсем недавно у меня уточняли.
— Ну да, — кивнул я. — Все капсулы индивидуальны, я помню. Аня, если что, реплицируется.
— Именно! Аню капсула реплицирует. А больше — никого! — нагнал ещё больше тумана СИПИН.
— Я что-то перестал вас всех понимать… — покачал я головой, которая, если честно, в последнее время думать отказывалась. — А кого ещё вы там хотели реплицировать?
— А-а-а! Я поняла, — округлив глаза, часто закивала Кострома.
— Поняла? А теперь мне объясни, пожалуйста! — взмолился я. — Чё там за история с репликацией?
— Ну понимаешь, Вано… Так бывает, что человек вроде бы один, а уже не один! — ухмыльнулась наша валькирия. — Причём с мужиками почему-то так не бывает. А вот с женщинами — да, регулярно. Но вы в этом принимаете активное участие! В норме, во всяком случае.
— Это загадка? — не понял я, переводя взгляд с Костромы на Трибэ, а потом обратно.
Знаете, бывает так, что долго не можешь чего-то понять. А переведя это «что-то» в загадку или сравнение, сразу находишь ответ. Вот и я попытался отгадать загадку Костромы…
И тут до меня, наконец, дошло.
— Чё⁈ Серьёзно⁈ — я выпучил глаза. — Аня?..
— Тс-с-с! — Трибэ приложил палец к губам. — Она не хотела афишировать…
— Чо там Аня? — из-за нагруженных волокуш показалась всклокоченная голова Мелкого. — Чо за дела? Чо у Ани за новости, на?
— Да блин, только тебя не хватало! — подняв глаза к небу, взгрустнул Трибэ.
— Не, ну чо ты так сразу! — запротестовал гопник. — Я просто услышал, захотел спросить… Чо, спросить уже нельзя?
— Мелкий… Ты просто не вовремя! — отводя взгляд в сторону, проворчал Трибэ. — Ну прости…
Мелкий, обидевшись, состроил лицо оскорблённой невинности. И гордо ушёл, ни слова нам не сказав.
— Поздравляю… Папаша! — Кострома хлопнула Трибэ по плечу.
— Однозначно круто, Борь! — согласился я. — Я тебя понял. Аня останется в фактории, а потом обложится шкурами, чтобы об стенки капсулы не биться, и прилетит. Не переживай!
— Спасибо! — Трибэ, наконец, облегчённо улыбнулся. — Вы только пока не говорите никому… Как до наших доберёмся, я сам скажу… Ладно?
— Да не вопрос, дружище! — кивнул я и снова улыбнулся.
На волокушах шевельнулись скатки меха… Но я постарался ничем не выдать своих подозрений.
— Всё, я тогда пойду… — Трибэ как-то неуверенно покивал.
И сначала бочком, а потому чуть ли не бегом куда-то припустил.
— Странный он какой-то… — почесал затылок я.
— Возможно, ему срочно надо найти какую-то особую хвою, или мел, или другой минерал, — пожала плечами Кострома. — Вот и бежит искать… Или красть…
— Чё⁈ — Мелкий не выдержал и приподнял мешок, под которым прятался. — А хвою-то нафига?
— Это называет токсикоз! — Кострома, прищурившись, посмотрела на него. — Ты же подслушивал, да?
— Подслушивал он, — кивнул я.
— Мелкий! Если кто ещё узнает!.. — Кострома показала гопнику кулак.
— Да я кремень, тёть Кострома! Могила! — Мелкий провёл сложенными пальцами вдоль губ, будто застегнул молнию.
— Вот могилу себе и готовь, если проболтаешься! — грозно предупредила валькирия.
Мелкий в притворном испуге выпучил глаза, раскрыл рот и рванул прочь, подвывая что-то в духе: «Помогите, убивают!». А Кострома строго глянула на меня:
— Ты чего его не спалил-то?
— Да я не сразу заметил… А Трибэ всё уже сказал. И я подумал, он опять расстроится… — пожал я плечами.
— Дурдом… — качнув головой, Кострома ушла к соседним волокушам.
А я остался задумчиво смотреть на скатки меха… Я думал о том, что жизнь не стоит на месте. Казалось бы, не так давно мы спасались из этих самых гор, убегая от бестий. А вот — уже вернулись. И сумели прогнать старых врагов.
Ещё недавно мы боялись даже в завтрашний день заглянуть. И вот уже планируем, что вскоре в нашей группе будет пополнение. Первое поколение разумных аборигенов этой планеты… Тех, кто здесь родится, вырастет и умрёт. Тех, кто родит новых детей. Тех, ради кого мы сейчас все баллы тратим на репликационный комплекс.
А мы, первые колонисты, и без того проживём долгую жизнь. Кому-то из нас предстоит пережить даже своих внуков… Ведь у них не будет ни капсул, ни доступа к Алтарям Вознаграждения. Вот только жизни, как она есть, на это плевать! Жизнь требует продолжения — и обеспечит его. И это удивительно. Однозначно удивительно!