Халвор молча показал пальцем на окна, расположенные рядом, которые были распахнуты. Граф кивнул в ответ, и внутрь комнаты, разматываясь, полетела веревка. Вскоре мужчины оказались в той самой спальне, где полгода назад ночевал граф. Только горшок с цветком, стоящий на подоконнике выскользнул из-под ноги пирата и загремел о каменный пол.
— Опять там этот поганый кот этот лазит! — заорал знакомый голос.
— Да отцепись ты от него, пошли лучше игру закончим! ― И ступени заскрипели под тяжелыми шагами уходящих стражников.
— Здесь есть тайный ход — я знаю! — прошептал Аксель, и в свете луны Халвор увидел его торжествующее лицо.
Граф приподнял гобелен и надавил плечом на выступающую из стены консоль. Часть кладки, вместе с архитектурной деталью сдвинулась с места, и образовался темный проем. Аксель вдохнул сырой воздух, пропитанный пылью, и шагнул в темноту. Сделав несколько шагов, братья замерли у небольшой смотровой щели. Уютная комната Шарлотты была слегка освещена сумеречным светом неяркой луны. В полумраке, под пологом кровати, с трудом можно было заметить очертания неподвижного бугорка под обширным одеялом. Скоро глаза графа, привыкнув, различили и контуры тела молодой женщины. Она спала почти поперек кровати, на боку, засунув одну подушку под живот, а другую обхватив руками возле груди. Граф нащупал известный ему крючок, и деревянная панель отошла в сторону, впуская похитителей в святая святых замка Иглест ― спальню маркизы. Аксель склонился над кроватью и посмотрел на свою любимую. Шарлотта спала безмятежным сном. Волосы почти закрывали ее лицо и щеку, лишь тонкая изящная шея выглядывала из-под пушистых завитков. Аксель присел на кровать, и Шарлотта шевельнулась. Ее руки вцепились в подушку еще сильнее, но потом одна из них вытянулась вперед и оказалась прямо в жесткой ладони викинга. Молодая женщина вздохнула и сжала пальцы Акселя, не открывая глаза. Граф приблизил руку женщины к своим губам и поцеловал ее. Шарлотта дернулась и распахнула испуганные глаза. Но ее полуоткрывшийся для крика рот мгновенно закрыла широкая ладонь графа.
— Тихо, любимая, я пришел за тобой, — прошептал он.
Женщина снова дернулась, но вторая рука легла ей на плечо.
― Слишком поздно ты пришел! У меня послезавтра свадьба! ― она стала отталкивать похитителя.
— Не надо сопротивляться, мадам, — сказал из — за спины брата Халвор, — мы все равно похитим вас. Ну, если только совсем немного — ради кокетства, — и он ухмыльнулся.
Аксель прильнул губами в легком поцелуе к удивленно открывшемуся рту маркизы, затем отстранился и мгновенно натянул на Шарлотту крепкий холщовый мешок.
— Что ты делаешь, Аксель? — зазвучали приглушенные мешком протесты.
— Так будет лучше, любимая, — прошептал граф, — мы понесем тебя по высоким стенам, не надо, чтобы ты пугалась, — он обвязал мешок приготовленной толстой веревкой и взвалил на плечо.
— Двойная выбленка с обшлагом выдержит все, что хочешь, — приговаривал Халвор, завязывая морские узлы на мешке с Шарлоттой. Потом подумал и все же добавил пару рыбацких штыков.
— На, держи свое сокровище, — передал он веревку Акселю, — спускай ее осторожно, а я постою на стреме, — и скрылся за углом бойницы.
Шарлотта вела себя на удивление тихо, возможно потому, что не видела той высоты, с какой ее спускали, и вскоре оказалась в крепких руках викингов, ожидавших своих вождей под крепостной стеной. Вслед за ней вниз заскользили и сами похитители. Вдруг на стене забегали стражники, и Халвору пришлось бросить веревку, не добравшись до земли. Морской разбойник упал прямо на своего брата, и оба долговязых тела покатились в кусты.
— Вон они! — закричали со стены.
Просвистело несколько стрел, во дворе замка раздались крики, загрохотали тяжелые сапоги, засверкали огоньки факелов.
— Хорошо, что ворота открываются так медленно, — радовался воодушевленный удачей Аксель, пробираясь сквозь колючие заросли дикой малины. Тело Шарлотты приятно грело его плечо. Смышленые дружинники заранее подвели лошадей поближе, и вскоре граф вонзил шпоры в своего Руфа, бережно придерживая перед собой бесценный груз. Отъехав немного от замка, похитители остановились на небольшой поляне, и Аксель, развязав веревки, снял мешок с взбешенной пленницы. По его сигналу дружинники вместе с Халвором немного отъехали вперед, чтобы пара могла поговорить наедине ― трудно было предвидеть, как поведет себя похищенная маркиза. Может, она уже разлюбила его, и лихой провансец завоевал ее сердце. Аксель проклинал себя, что так себя повел с Шарлоттой после смерти жены. Халвор тысячу раз прав! Мог же он, в конце концов, через два-три месяца после похорон хотя бы навестить прекрасную вдову. И повод был бы хороший ― встреча с сыном. После побега барона Раймонда герцог Ричард его имение передал в лен Роланду де Иглнест, как будущему маркизу старшей ветви рода. Пока, до его совершеннолетия, всем его имуществом управляла мать, маркиза Шарлотта де Иглнест. И никакой опасности для Роланда во встрече с отцом теперь не было.
Я полный кретин! Ну, что ей теперь сказать?
Освободившись от пут, Шарлотта оказалась в одной полупрозрачной рубашке. Было довольно светло, и граф исподтишка рассматривал свою пленницу. Великолепные буйные локоны, ниспадая золотым водопадом, надежно укрывали прелестное тело от нескромных взглядов. Прекрасное утонченное лицо, изящные руки, стройные ножки с узкими щиколотками… Но изумрудные глаза метали яростные взгляды ―она напоминала разгневанную лесную фею, застигнутую легкомысленным мужчиной.
― Что это за безрассудство, граф Харальдсон!
― Что ты имеешь в виду?
― А ты не понимаешь? Да это похищение перед самой свадьбой! Ну, и что теперь подумает мой жених?
― Это не безрассудство, а сватовство. Это значит, что ты будешь моей женой.
― А ты меня спросил, хочу ли я быть твоей женой?
― У нас, в Норвегии, не принято спрашивать женщину! ― криво усмехнулся граф, ― главное, что я этого хочу!
― Где ты был раньше? Я тебя так долго ждала, и Роланд тоже. Ты же ни разу не приехал, ни разу не даже записки не прислал! ― Шарлотта задрожала и Аксель накинул ей на плечи свой теплый плащ.
― Что я могу тебе сказать? Как умерла Виолетта, я как окаменел. Все чувства пропали.
Эпилог
Новобрачная вначале была потрясена таким огромным количеством буйных нормандских гостей и их необузданными нравами. Но потом пообвыклась и веселилась вместе со всеми. Слуги Акселя постарались на славу и украсили гирляндами цветов не только главный зал замка, но и весь палас, и снаружи, и внутри; весь двор покрыли большим пологом и заставили длинными столами, ― гостей прибыло очень много. Все побратимы приехали на радостный праздник со своими норвежскими отрядами, и замок стал больше напоминать восточный базар, чем крепость. Жены побратимов, Кларисса, Данута и Милана захватили невесту в плен и забросали расспросами и разговорами. Мужчины тоже углубились в рассказы и воспоминания, да так, что забыли бы и про гостей, и про соблюдение старинных свадебных обрядов, если бы их не вразумил Торкель, ярый любитель праздников и пиров.