Читать интересную книгу Обольщение Евы Фольк - Дэвид Бейкер

Когда вечером Пауль, отзвонив в колокола, ступил на порог своего дома, Ева зазвонила в серебряный колокольчик, призывая отца, Андреаса и Бибера в гостиную к сияющей свечами елке. Собравшись, они спели несколько рождественских песен и приступили к обмену подарками. Ева подарила Андреасу серебряные карманные часы с выгравированной на крышке виноградной лозой, а он ей — красивое платье из Берлина.

После ужина, выставив на стол любимый яблочный пирог Андреаса (хотя и без сахарной пудры), небольшой кекс и блюдце конфет с марципаном, Ева, извинившись перед отцом и Гансом, отправилась с Андреасом прогуляться при луне в соседний Коберн и к Нидербергскому замку.

* * *

— Идем сюда. — Завязав плотнее свой красный шарф, Ева застегнула верхнюю пуговицу зеленого драпового пальто и направила фонарик на небольшое скопление голых деревьев у основания крепостной насыпи. Накануне выпал снег, и теперь рваные облака, медленно плывущие по залитому лунным светом небу, отбрасывали на укрытую белым покровом землю густые, черные тени. Одетый в зимнюю шинель Андреас, взяв Еву за руку, последовал за ней вверх по извилистой тропе.

— А ты уверена, что твой отец не рассердится, что мы пропустили ночное богослужение?

— Абсолютно.

Наконец, поднявшись на вершину холма, они вошли в тень излюбленного убежища Евы. Сырой воздух был наполнен запахом мокрых камней. Древние стены замка возвышались над Мозелем подобно великанам-часовым. Взобравшись на подоконник окна, Ева и Андреас посмотрели на раскинувшийся внизу ночной пейзаж.

— Как красиво, — сказал Андреас.

Сверкая в лунном свете, между пологими холмами плавно извивался Мозель. На берегу реки раскинулась притихшая деревня Коберн. Освещенная рождественскими огнями, она словно сошла со страниц сказки. Услышав далекий свисток паровоза, Ева улыбнулась и закрыла глаза.

— Я представляю, что сейчас на крепостной стене пляшут эльфы. Думаю, они хранят свои сокровища в колодце.

— А я вижу веселых гномов, танцующих вокруг воткнутых в снег ярких свечей, — сказал, смеясь, Андреас.

Ева улыбнулась.

— А как насчет русалок?

— Да, как это я забыл! Русалки! Смотри. Вон они. Выглядывают из реки, напевая о том, как граф Андреас фон Вайнхаузен, оседлав доброго дракона, избавил от злобных гоблинов красавицу Еву.

Засмеявшись, Андреас процитировал сочиненный им когда-то стих:

Дрожите, трепещите, все гоблины в горах!Лечу я на драконе с моим мечом в руках!Всем стенам и замком меня не удержать,Лечу я на драконе любимую спасать!Где б вы ее ни скрыли, я все равно найдуМою родную Еву, красавицу мою!

Ева захлопала в ладоши.

— Ах, Андреас! Ты — просто чудо! — Она всмотрелась в скрытое тенью лицо Андреаса. — Оставайся всегда таким.

Следующие несколько мгновений они растворились друг в друге. Больше не было ни вдовы, ни солдата, ни мира вокруг — только они вдвоем. Над долиной начали переговариваться церковные колокола близлежащих деревень. Их успокаивающий перезвон наполнял зимнюю ночь миром и надеждой.

Вскоре из расположенной у подножия холма деревни долетело пение католического хора. Присоединившись к нему, Ева и Андреас спели «Тихая ночь», а затем замерли, вслушиваясь в опустившуюся на долину торжественную тишину. Любуясь темным безмятежным пейзажем, они желали, чтобы этот момент длился вечно.

Из-за невидимой излучины реки, медленно вспарывая тишину, долетело ритмичное пыхтение приближающегося поезда. Оно становилось все ближе, и вот, показавшись из-за холма, железный конь протащил послушные вагоны мимо деревни. С высоты поезд казался игрушечным. Весело прогрохотав колесами, он скрылся в темноте, и вскоре долина опять погрузилась в тишину.

Андреас поцеловал Еву.

— Ты — солнце моей жизни, — сказал он. — Ты — свет звезд над моей головой. В аду сражения твой образ принесет мне успокоение, а в зимнюю стужу я буду согрет теплом твоего сердца.

Прильнув к Андреасу, Ева утонула в его объятиях. Постояв так несколько минут, они, отойдя от окна, направились к древнему колодцу. Там, сжав в своих руках ладони Евы, Андреас еще раз поцеловал ее.

— Я люблю это место, и я люблю тебя, — тихо сказала Ева.

Андреасу показалось, что он отрывается от земли.

— Знаешь… Это место тоже любит тебя. — Андреас поднял голову. — Смотри: звезды улыбаются тебе. — Он огляделся по сторонам. — Это хорошее место. Оно наполнено надеждой. Эти стены ограждают от бед, а красота долины наполняет сердце миром. — Андреас приблизил свое лицо к лицу Евы. Его сердце бешено колотилось. — Я тоже люблю тебя, Ева. Люблю всей своей душой. — Медленно опустившись на одно колено, Андреас судорожно сглотнул. — Я люблю тебя больше жизни. Ты выйдешь за меня замуж?

Ева словно вознеслась к вратам рая. Ее наполнила радость, превосходящая все земное. Она, наконец, получило тот подарок, о котором так долго мечтала.

— Да, Андреас. Да, я выйду за тебя, — сказала Ева со слезами на глазах.

Андреас, встав, заключил свою долгожданную невесту в крепкие объятия. Его распирало от счастья, а сердце, воспарив в небеса, купалось в лунном свете под пение ангелов.

* * *

Рождество 1943 года выпало на субботу, а воскресенье для счастливой пары показалось одним нескончаемым праздником. Увлеченные водоворотом эмоций, они решили немедленно пожениться, поскольку война была неподходящим временем для долгосрочного планирования. Андреаса ожидало скорое возвращение на фронт, поэтому им позволили вступить в брак без предварительного заявления. В результате, вечером, в понедельник 27 декабря 1943 года, они уже стояли перед бургомистром Беком, проводившим короткую церемонию бракосочетания.

Ева решила надеть платье, подаренное ей Андреасом на Рождество. Учитывая требования военного времени, правительство наложило некоторые ограничения на фасоны и ткани для одежды. Так, для экономии материи край юбки должен был находиться чуть ниже колена, а плиссировка вообще оказалась под запретом. Поскольку хлопчатобумажные, шерстяные и шелковые ткани теперь шли на нужды армии, платье было пошито из темно-зеленой вискозы. Впрочем, это не делало его менее красивым. На церемонию Ева также надела перчатки цвета слоновой кости и коричневую фетровую шляпку с несколькими перьями.

В глазах Андреаса его невеста выглядела просто потрясающе. Он был одет в свою униформу. Его сапоги были начищены до зеркального блеска, а на груди безупречно выглаженного кителя красовались Железный крест и серебряная медаль за ранение.

После оформления официальных документов в мэрии счастливая пара быстро направилась в церковь, где Пауль должен был провести обряд венчания.

— Он пригласил всех? — спросил Андреас, когда они поднимались вверх по склону холма.

Ева кивнула. Ее внезапно охватило беспокойство.

— Да. Он упомянул об этом во время вчерашнего богослужения. Думаю, ни одна из деревенских сплетниц не захочет пропустить такое.

Андреас рассмеялся.

— Вот и отлично. Пусть смотрит весь мир.

— Папа вчера пригласил маму.

— И что?

— Я не уверена, что хочу видеть ее на венчании. Думаю папе тоже будет тяжело встречаться с ней. Тем более, что он чувствителен ко мнению общины.

— В таком случае, с его стороны пригласить ее было большой жертвой.

В этот момент их кто-то окликнул сзади. Обернувшись, они увидели Линди Ландес, спешащую в церковь вместе со своими четырьмя дочерьми. Они провели целый день на железнодорожной станции, ожидая Гюнтера.

— Как я рада за вас обоих! — сказала запыхавшаяся Линди. — Не могу дождаться венчания.

На Линди было красивое шелковое платье, которое она выменяла у какой-то горожанки на два больших окорока. На ее шее красовалась медаль немецкой матери. Линди взяла Еву за руку.

— Подумать только: Ева Бауэр… Фрау Бауэр! Как мне это нравится! — Обняв Еву, Линди расцеловала подругу в обе щеки. Девочки стояли позади мамы, подобно веренице утят. Подойдя по очереди к жениху и невесте, каждая пожелала им счастья.

— Ладно, идем, а то опоздаем, — сказал Андреас. — Танцы оставим на потом.

Войдя в церковь через боковую дверь, молодожены остановились в небольшой комнате позади кафедры. Ева выглянула в зал, залитый мягким светом свечей. Деревянные скамьи быстро заполнялись людьми. Органистка, фрау Диль, играла рождественские гимны.

— Ну как вы, готовы? — спросил заглянувший в комнату радостно возбужденный Оскар Оффенбахер. Получив утвердительный ответ, он быстро удалился.

Ева опять выглянула в дверь.

— Полный зал!

Андреас сделал глубокий вдох.

— Интересно, они пришли сюда, потому что рады за нас, или просто из любопытства?