— Это маленькие скрипачи днем спят в якорном ящике, а вот такими лунными ночами устраивают концерты.
— Да-да, — рассеянно проговорила девушка. — Это вы меня спасли?
— Как себя чувствуете? — не ответив на ее вопрос, сам спросил Русов. — Идите-ка спать.
— Т а м я думала, что уже все: смерть.
— Где т а м?
— У острова. Когда яхта врезалась в риф. Видите? — Она приподняла тельняшку: — Все ноги, коленки, бедра — все было в крови...
— А как вас звать?
— Грасинда-Роза-Мария-Виктория. Победоносная.
— И все же, идите спать... победительница, — усмехнулся Русов. — Идемте. Провожу вас в каюту.
— Такая ночь. Жизнь. А вы «в каюту»... И все же, это вы спасли нас? И несли меня, да?
— Да, это я... — сказал Русов, помедлил, поправился: — Да какое это спасение? Подобрали с острова, только и всего. Нес? Нет, не я, а штурман Жора Куликов. Он нес.
— А хотели бы?
— Отчего бы и нет? — проговорил Русов и отодвинулся от девушки, но та вдруг качнулась и упала бы, не подхвати он ее на руки. — Что с вами?
— Старпом, как это понять? — услышал он вдруг голос за своей спиной и медленно обернулся. Жора Куликов стоял перед ним, и лицо у него было растерянным: — Вахта, между прочим, Николай Владимирович... — Он будто задохнулся и, кривя губы в усмешке, продолжил: — Вахта, я говорю, ваша, между прочим, а вы... вы девушек на руках по танкеру таскаете?
— Жора, тут такая история случилась, — пробормотал Русов и попытался опустить девушку на палубу, но та поджала ноги и стиснула ему шею руками. Русов в растерянности замолк. Он глядел в напрягшееся лицо Куликова и вдруг увидел, какое оно у него узкое и совершенно несимпатичное, как смешно торчат у него уши. Прикрикнул: — Да тебе-то какое дело? Шел бы лучше в свою каюту!
— А вы, значит, в свою?! С девчонкой на руках?
— Прочь с дороги, — сказал Русов и шагнул прямо на Жору, но тот не сдвинулся с места, протянул руки и попытался отобрать у Русова девушку. — А ну, убери руки! Еще молоко на губах не обсохло...
— А у вас? — жарко отозвался Жора, тесня Русова и отдирая от него Викторию. — А вам некая, между прочим, влага в башку ударила? Вахта, между прочим, ваша...
— Убери, говорю, руки.
— Да отпустите вы ее. Старпом, я сейчас капитана позову, слышите?
— Кха! Что же это тут такое? — послышался скрипучий голос кока, и Русов краем глаза увидел, как на мостик поднимаются кок Федор Петрович Донин, а за ним, лаково сияя плешью, боцман. — Глянь-ка, Дмитрич, мы дрыхнем, а штурмана тут девчонку бразилянскую таскають да тискають. А мы бы тоже не против, а, боцман?
— Мужики! Он ее к себе в каюту утащить хотел! — воскликнул Жора. — Хорошо, что я... А ведь это я ее по острову тащил, а он...
— Послушай! — Он тронул девушку за плечо: — Это я, я тебя спас!
Виктория взглянула в его лицо, потянулась к Жоре, и тот подхватил ее, повернулся к трапу, но возле него, будто вросли в палубу кок и боцман.
— А ну пропустите.
— Ишь какой быстрый, — сердито проворчал боцман и погладил девушку по голове своей широкой, тяжелой ладонью. — Ишь какой...
— Быстрый! — визгливо выкрикнул кок. — Мы, значит, рядовые, уродуемся у печей электрических, значит, пекемся, а командиры по ночам девок щупають, по своим, значит, каютам растаскивають? Дай я, Дмитрич, я ее снесу в госпитальную каюту.
— Нет уж, лучше я ее понесу, а то ты хлипкий, уронишь, — решительно и грозно произнес боцман и буквально вырвал девушку из рук Жоры. — Идем, милая.
— Как это «идем»? — торопливо выкрикнул кок и, приподнявшись на жилистых, тонких ногах, вцепился в рубаху боцмана руками. — Уж если вы все, то и я... я самый честный, семейный!
— Отпрянь, поварешка! — рыкнул на него боцман. — Семейный? Горшки таскай ночные детишков своих. Отпрянь, говорю!
Шумно дыша, боцман и кок толклись возле трапа, рядом стояли, зло поглядывали друг на друга Русов и Жора, а по трапу торопливо поднимался Алексанов и еще какие-то фигуры двигались по ботдеку, раскидывали по палубе длинные черные тени.
Русов растер лицо. Вздохнул. Кто-то толкнул Русова, он оглянулся и увидел возле себя доктора, тот наклонился и сказал:
— Капитан, кажется, сюда идет, Коля. Кончайте это безобразие.
— Пожарная тревога! — взревел вдруг над головами моряков радиодинамик. — Пожар в носовом трюме! Старпому и боцману возглавить пожарную команду!
Боцман шагнул к доктору, тот принял девушку на руки.
Загромыхали двери кают, толкаясь, матросы и механики ринулись с мостика на ботдек, каждый спешил к своему, отведенному согласно пожарной тревоге месту. Боцман раскатывал брезентовый рукав пожарного шланга, невесть откуда появившийся Шурик Мухин уже подсоединял к серой, похожей на слоновый хобот кишке блестящую пипку. Боцман подхватил ее, и тугая струя, синевато светясь, стебанула по надстройкам танкера, палубе, обшивке ходовой рубки. Русов ворвался в нее. Раскачиваясь с пяток на носки, посередине рубки стоял капитан, тяжело глядел на Русова. Отвернулся, буркнул:
— Дай отбой учебной пожарной тревоге. Спокойной вахты.
— Спокойной ночи, капитан, — ответил Русов. Он подошел к окну, крутнул ручку, опуская стекло, и окликнул боцмана. — Дмитрич, плесни.
— Держись! — ответил, все тотчас поняв, тот и направил струю воды в окно.
Русова отшвырнуло к переборке, он упал, закашлялся, засмеялся. Отер лицо ладонями. Покрутил, будто отгоняя от себя какое-то наваждение, головой и поднялся. «Не послушался Юрика, — мелькнула мысль. — Ну, дела!»
«Ветер зюйд-остовый, четыре балла, волнение — три балла. На судне ведутся покрасочные работы. Пассажиры (потерпевшие бедствие моряки с бразильской яхты «Эль Бореаль») Фернандо Ортега, Грасинда-Роза-Мария-Виктория Ортега, Рауль Гонсалес и Анри Гомес чувствуют себя хорошо. Пассажир Юрий Роев отказывается принимать пищу, мотивируя этот поступок протестом по поводу присутствия на борту танкера бразильских моряков, однако, по сообщению пассажирки с БМРТ «Ключевской» Татьяны Коньковой, она по ночам доставляет ему необходимую пищу. За вахту пройдено 86 миль. Вахту сдал третий помощник капитана Ж. Куликов».
Вот и еще миновали трое суток их длительного беспокойного плавания по штормливым водам Атлантики, вот-вот и «Пассат» покинет чуждое северянам южное полушарие и «вкатится» в родное, северное, да что «вот-вот»?.. Русов взял циркуль, измерил расстояние от точки нахождения «Пассата» до синей полоски нулевого меридиана: завтра, видимо, если, тьфу-тьфу, ничего неожиданного не случится, они уже пересекут этот тоненький поясок земного шара. А там еще сутки хода, и они подойдут к островам Зеленого Мыса, где и состоится рандеву с бразильским теплоходом «Сан-Себастьян».