Читать интересную книгу Бог одержимых - Владимир Яценко

   - Как твои рёбра, челогод? Подлечил?

   Его голос тих и спокоен. Он совершенно не похож на озлоблённого недоумка из душевой. Даже черты лица переменились.

   Я слежу за движениями его рук и ног. И то, что я вижу, мне не нравится. Передо мной настоящий противник: цепкий, умный, скорый... Его трёхсекундная ката пластична и полна невероятно высокой энергетики.

   Похоже, дело - дрянь. Будь мы на татами, я бы уже сдался.

   - Мы знакомы?

   - Не валяй дурака, чел, - кривит рот в ослепительной улыбке Борис. - Это травматология. Психушка тремя этажами ниже...

   Его атака стремительна, натиск плотен, движения точно рассчитаны: ни локти, ни колени в крайнее положение не выходят, до упора не выпрямляются. Все движения от центра наружу... и движется он чертовски быстро. Я едва поспеваю уклоняться и ставить блоки. Впрочем, нет. Не успеваю. Каждый третий-четвёртый удар достигает цели. Не проходит и десяти секунд, как осознаю, что здесь: в узком коридоре, где у меня нет возможности втянуть высокого и более сильного противника в круг, моё поражение неизбежно.

   Я делаю шаг назад. Потом ещё один. И ещё. Он уверенно теснит меня. Один из ударов пучка пальцев обжигает грудь... вот гад! Как током...

   А ведь позади - его приятели!

   Я не могу позволить себе дальнюю дистанцию, где его преимущество в росте окажется решающим. Но и ближний бой порадовать меня не может, - противник гораздо сильнее и тяжелее меня. Один захват и треснувшими рёбрами не отделаешься...

   Впрочем...

   Есть один вариант. Безумный, конечно. Но по-другому, похоже, мне не выкарабкаться.

   И решаться на безумие следует немедленно. Ещё несколько секунд и мои движения из-за ушибов от пропущенных ударов замедлятся. И тогда мутан порвёт меня, как Тузик шапку...

   Нужен контакт. Чем плотнее, тем лучше. Приходится рисковать. Я наношу удар правой ногой в солнечное сплетение противника. Приём никак не подготовлен. Это просто удар и только: хорош для мешка с песком или доски, прислонённой к стене. Но для профи - подстава и весомая заявка на долгое лечение. Поэтому я не удивляюсь, когда нога встречает пустоту, а Борис легко подхватывает меня под колено правой рукой, а левой фиксирует за воротник. Я точно знаю: ему не составит труда приподнять меня на метр, а потом опустить на своё согнутое колено. Для его силы и нашего соотношения весов, - это лучшее продолжение.

   И мне ничего не останется, кроме выбора: сломанный позвоночник и пожизненная койка или соитие с лимаксой. Лихо работают, черти! И это называется честной игрой!

   Только и я в ангелы не записывался.

   До моей инвалидности - мгновение. И всё это время у Бориса будут заняты руки. Это тот самый случай плотного контакта, когда противник, подготовив свою победу, ещё должен до неё дожить. Мой правый локоть с хрустом вламывается ему в голову между виском и бровью...

   ...Я потрясён: он продолжает проводить приём. Он и в самом деле меня приподнимает! У него разбита височная область: головокружение, потеря сознания, смерть. Но эта тварь не просто жива! Он поднимает меня всё выше и выше. Я в панике! Не нахожу ничего лучше, как вопреки традициям забросить правую руку ему за голову. Так мальчишка по первому разу, без знаний и опыта, пытается обнять девушку, сидя на галёрке в кинотеатре.

   Но мне нужно будет на что-то опереться, когда он начнёт ломать мне позвоночник...

   И вдруг всё кончилось. Борис замер, что-то замычал и начал заваливаться на бок. Я отжался от его холки, неловко упал, перекатился и вскочил на ноги...

   Борис уже лежал.

   Его приятели неуверенно двинулись к нам. Я подошёл к поверженному противнику. Он пристально смотрел на меня и шевелил губами, пытаясь что-то сказать.

   Я встал рядом на колени, склонился, прислушался...

   - Техника ду аньда...

   Я пожал плечами: что в имени финала? Не всё ли равно? Главное - я одолел его. Но это была вымученная победа. Второй раз у меня так не получится.

   Кто-то положил руку мне на плечо. Не знаю почему, но я был уверен, что на этот раз свалки не будет.

   - До койки сам доберёшься? - спросил один из "конвоя", кивая на дверь моего изолятора.

   Кажется, это был "третий", тот самый "добряк с лавочки".

   Я кивнул.

   - Тогда ступай. На сегодня, пожалуй, всё...

   Я ещё хотел спросить, что значит "на сегодня"? Уж не собираются ли они воевать со мной до самого дембеля? Но не успел: они подняли своего товарища, и ушли, оставив меня одного в коридоре второго яруса травматологии космического крюингового центра "Кассиди".

7

   Бытие. Гл. 3. Ст. 16:

"Жене сказал: умножу скорбь

твою в беременности твоей;

в болезни будешь рожать детей"...

   Без симбионта человек слаб настолько, что даже воспроизводство его протекает мучительно и с риском для жизни.

   - В следующий раз он тебя убьёт, - сказала Марина, отрезая ножницами хирургическую нить, которой минуту назад успешно стянула края очередной раны.

   На этот раз без рассечений не обошлось.

   В пылу схватки я и не заметил, что мне крепко досталось: грудь и лицо были разбиты в кровь. Предплечья и голени - сплошные синяки. Впрочем, с гематомами, как раз, понятно - удары мутана легко было спутать с ударами кувалды. А удар - есть удар, вне зависимости от того, куда он приходится: в цель или гасится на блоке. Но вот когда мутан успел надорвать мне левое ухо, разбить губы и рассечь грудь, - не помню.

   Кажется, я это сказал вслух.

   - Вот так, однажды, ты придёшь домой без головы, - поддержала Марина. - И не сможешь вспомнить, где её потерял.

   О доме это она напрасно.

   Что не по мне дембель плачет, я уже понял: без улитки под кожей меня отсюда не выпустят.

   Будут бить либо пока не соглашусь, либо пока не отправлюсь в свой последний путь, на встречу с Солнцем. Тут у них всё продуманно. Для похорон крематорий не требуется. Ввиду близости к светилу.

   Мы опять в процедурной. Только теперь я лежу. Топчан, клеёнка... ну и йод, пенициллин, резина... вы уже знаете.

   Нашла меня Марина. Разумеется, в изоляторе. Где же мне ещё быть? Сидел на полу в луже крови. Было плохо. Впрочем, сейчас немногим лучше. Даже с учётом лёгкой эйфории от лекарств.

   Мне было горько: я уважал мутана! Уважал нелюдь, которая прикончила мою расу!

   А ещё мне было непонятно: как Борис сумел заделаться бойцом за двое суток? Я же ничего не путаю: прошло два дня.

   А послезавтра, в пятницу, у Маринки день рождения...

   А если он в душевой притворялся... то, выходит, ещё хуже: какого уровня должна быть подготовка, чтобы так ловко сыграть роль тупого качка, ничего кроме железа в своей жизни не видевшего? Это же как навыки вождения велосипеда: вы можете дурачиться и судорожно дёргать руль, но никогда не заставите себя УПАСТЬ! И ехать на голом пузе по мокрому полу, упиваясь собственным криком, не будете!

   Но если это боец... вот, чёрт! Не мог профи пропустить удар в голову. Даже локтем. И "купиться" на явно неподготовленный, откровенно фальшивый удар ногой не мог.

   Выходит, специально пропустил? Специально пропустил смертельный удар в висок?

   Чушь!

   Майор сразу предупредил, что в моём мутуальном будущем нисколько не сомневается. Но обещал играть честно: только аргументы! Простые и ясные. И конечный выбор за мной.

   А Маринка? - я уже бояться её начинаю, - какая вероятность, что спустя пять лет мы встретимся именно здесь? Или это тоже один из элементов игры?

   - Ты его знаешь?

   - Бориса? - уточняет Марина.

   - Бориса, - упавшим голосом подтверждаю я.

   - Он - пилот в моём экипаже, - она говорит это таким тоном, будто её пилоту каждый день проламывают голову.

   - Но как же... - я ненавижу себя за эту растерянность. - Не понимаю.

   - Мы тоже, - признаётся Марина. - Комплектацией и "доводкой" экипажей занимается крюинг. Тренировки, учёба, совместные действия... Они вообще большие затейники. Вот и тебя нам придумали. Наверное, чтобы посмотреть, как мы выпутываться будем.

   Она заканчивает мои швейные дела и ещё раз проходится по сшивкам тампоном пропитанным йодом. Не сказал бы, что особенное удовольствие.