люди гуляют, гоняют мячи, едят мороженое.
У нас же холодная проза. Два дня были без пурги, за это время пробили четырехметровый шурф — почти сплошной лед. Барометр опять падает, палатка начинает трепыхаться. Значит, с ночи снова пурга. Опять утром Боря с Мишей должны будут откапывать нас.
30 июля. Вчера во время пурги не выдержали и решили сделать тамбур. Возились несколько часов. И сделали. Стенка из снега, крышка брезентовая. Вероятно, тамбур неказистый, но для нас он — дворец, а главное — теперь не заметает вход.
Во время пурги здесь страшно повышается температура, вчера поднялась до (смешно сказать, зимой в Антарктиде!) — 1,5 °C. Порой даже капало. Но мы пришли к выводу: лучше — 40 °C, чем эта пакость.
В конце работы вдруг ни с того ни с сего пошел переохлажденный дождь. Мой мост[51] сразу вышел из строя и начал показывать сугубую ересь. Пришлось его подвесить сушиться над керогазом, как элементарный валенок. Не знаю, как он поведет себя завтра.
Несмотря на теплынь, сегодня мы промерзли (ведь мы же насквозь мокрые), пришлось вечером прибегнуть к С2Н5ОН. Подействовало. Не согрело, но увеличило остроту восприятия, заметно выступили контрасты: ободранная грязная палатка, Нарик руками хватает кровавый бифштекс и поджаривает его. Миша по графику обрабатывает данные радиозонда, а радио тихонько передает «Цыганские напевы» Сарасате. Пещерный и XX век!
А что делал я? В валенках валялся на чужой кровати и разглагольствовал о канадском хоккее.
Состоялся бурный разговор о романтизме, обывательщине и погоне за длинным рублем. По-моему, Олег Степанович кругом неправ. «Чистый романтизм» — продукт условий жизни. Иные могут позволить себе эту роскошь, иные (большинство) — нет. Поэтому никак нельзя считать шкурниками все вспомогательные отряды только потому, что у них нет в этих краях научных интересов.
1 августа. Все-таки миром управляет «закон бутерброда». Стоило нам построить тамбур, как ветер повернул на 180 градусов и наше сооружение стало отличной ловушкой для снега (уверен, что при отсутствии тамбура ветер не переменился бы).
Наша работа продвигается весьма слабо: мешает погода. То пурга, то очень неприятный поземок. Но за рассказами вечера проходят уютно. Олег Степанович — в прошлом моряк, побывавший почти во всех странах мира и много повидавший, бывший командир взвода автоматчиков, проведший всю войну на передовой, а ныне отличный радиоинженер — рассказывает очень занятные, а главное, правдивые (по его словам!) истории из жизни.
Вчера Короткевич прислал ЦУ — к прилету самолетов выкопать палатки, а уже сегодня его заместитель прислал противоположный приказ. А все наше жилье давно уже не только занесено снегом, но и вмерзло в него, обледенело, и выдрать палатки — значит наверняка их загубить; при этом мы рискуем в случае отсутствия самолетов остаться на морозе без жилья.
5 августа. …Лунная ночь. Чистое голубоватое небо. Голубая полная луна. Красный флаг на радиомачте и бесконечные голубые снега. Почему-то именно в такие вот лунные ночи чувствуешь изолированность, какое-то одиночество.
До Мирного четыре сотни километров, а это ближайшее населенное место. Задача для 5-го класса: пять человек на территории, равной Франции. Плотность населения… Скоро и она уменьшится. Из Мирного получен приказ: первым самолетом улетают Борис и Миша. Наша троица остается до второго самолета.
6 августа. Сегодня добит шурф! Глубина рекордная для Антарктиды — десять метров! Но зато ноет все тело, особенно руки.
От начальства получено новое приказание: всем вылетать первым самолетом, захватив вещи. Это столкнуло лбами интересы двух отрядов.
Я сохранял безмятежное состояние духа, по опыту зная, что до самолета может быть еще столько же ЦУ, сколько сеансов радиосвязи.
Погода чуть испортилась, небо заволокло облаками. Но сегодня мы наблюдали удивительно нежные небесные краски. Порой приходится остро сожалеть, что не можешь как-то зафиксировать то, что видишь…
Публикация Ю. Калещука
РИТА ВЛАСОВА
«ЛЕЧУ НА СЕВЕР»
Рита Власова мечтала стать то летчицей, то балериной, а стала фельдшером.
После окончания медицинского техникума поехала в Верхоянск, в далекую холодную Якутию — хотелось испытать себя в самом трудном, обрести свое счастье в бескорыстном служении людям.
Рита Власова проявила недюжинную силу духа, выдержку и мужество в повседневном нелегком труде на Севере. И здесь действительно нашла она свое счастье. Ведь счастье не приходит по заказу, — его создают простые люди, влюбленные в жизнь, в труд и творчество, вдохновенные и самоотверженные.
Слова, сказанные Ритой, можно полностью отнести к ней самой: «Умение радоваться красоте земли, каждой снежинке, травинке, умение делать честное свое дело и видеть в этом большой смысл — это романтика…»
_____
1961 год
20 мая. Сегодня нас «распределяли». Где-то люди «делят» города, а мы «делим» деревни. Мы, фельдшера, будем работать в сельской местности. Девочки столько мучились, пищали перед распределением, и я тоже, а вышло все очень просто. Зойка Харькова, моя подруга, потащила меня в кабинет истории, подвела к карте: «Вот сей земной шар я дарю тебе, закрой глаза и выбирай любое место». Я закрыла глаза и повела пальцем по карте. Она была ровная, холодная, безразличная к моей судьбе. Открыла глаза: мой палец остановился в Якутии, у Верхоянска. Зойка захлопала в ладоши: «Едем? Во-первых, Полюс холода, во-вторых, город все же, в-третьих, далеко». Я сказала, что решено, еду. И тут Зойка испугалась.
— Брось. Худа, как спичка, а туда же, на Север.
— А вот и поеду. Поеду! Поеду! — И бегом, чтобы не раздумать, я побежала в комиссию. Против моей фамилии появились слова: «Якутская АССР. Собственное желание». Такая же приписка была у Зойкиной фамилии.
5 июля. Сегодня сидела в саду на скамейке одна и думала, думала, думала… Кто я теперь? Мечтала о героическом. Но оно досталось другим — кто-то строит атомную электростанцию, собирается лететь на Луну. А я — ничегошеньки. Буду работать на Крайнем Севере? Ну и что ж. Там работают тысячи людей, и никто