Наконец мы добрались до первого поворота. Даже здесь толпы военных смешались с простыми гражданами. Большинство из них покидало Одессу, пытаясь прорваться на юг. Люди тащили в руках узлы, куда сложили собранные наспех вещи, сгибаясь под весом детей, сидевших у них на спинах. Некоторые ехали на телегах, запряженных лошадьми, но основная их часть шла пешком. Даже если у них был какой-нибудь транспорт, то сейчас в принудительном порядке все было отдано фронту. Они выглядели уставшими, разбитыми, и, судя по их виду, ни у кого не было надежды на благополучный исход.
Свернув в лес, мы оказались на заброшенной дороге. Здесь никого не было, потому что все знали, что она никуда не выведет. Немного проехав вглубь, я приказал ребятам вылезти из машин и собраться около меня, поставив танки тесно друг к другу. Затем я, раскрыв бумажный пакет и вынув карту аэродрома, показал въезд и домики охранников в самом конце дороги, а также границу базы. У меня было пять танков и в общей сложности тридцать человек.
– Когда мы стоим, – сказал я им, – нас окружают четыре границы – с севера, с юга, запада и востока. Я хочу, чтобы вы применили только сильную взрывчатку, а не противотанковые мины. Если получится, используйте зажигательные бомбы, потому что тогда огонь моментально охватит наибольшую площадь в самое кратчайшее время. Нужно, по возможности, быстро попасть туда и так же быстро выбраться. Оставьте по одному человеку, который бы сидел, спрятавшись за каждым танком, и следил, не покажется ли кто из летчиков или пехоты. В этом случае, я думаю, лучше всего стрелять из оружия, поражающего с близкого расстояния, если удастся, естественно, потому что будет непросто одновременно вести стрельбу и маневрировать среди деревьев. Но в случае неподходящей ситуации смотрите по обстановке: атакуйте, отступайте и снова идите вперед. Если сможете попасть на аэродром, то начинайте подрывать на одном его краю, а затем бегите на другую сторону, уничтожая все, что попадется под ноги. Каждый из вас может занять по одному участку, так будет проще. Я возьму на себя главный вход – надо обезвредить охрану, а затем немедленно попасть на летное поле и выждать, когда самолет приготовится к взлету. Когда выполните задание, окружайте территорию и открывайте огонь по любому, кто пойдет в наступление. Все понятно?
Командиры танков отвечали кивком.
– Отлично! Тогда приступайте к выполнению задания, и желаю вам удачи.
Четыре танка тронулись с места, но я подождал двадцать минут, чтобы им хватило времени занять свои позиции возле границ аэродрома. Дорога была свободна, и я мог двигаться на высокой скорости. Проехав отрезок пути, я велел командиру танка сворачивать в направлении, где располагались сторожки. До авиабазы оставалось всего полкилометра, и мы застигли их врасплох. Пулеметная очередь обрушилась на пост охраны раньше, чем они успели что-либо осознать. Караульное помещение разнесло в клочья спустя несколько секунд после второго выстрела. Немедля мы проехали дальше; пока нам больше никто не встречался.
Мы с грохотом проехали последние полкилометра, со скоростью пятьдесят километров в час. Я высунулся из танка наполовину, пытаясь разглядеть мины или что-либо иное, из-за чего мы могли оказаться в западне. Мы были почти у входа на базу, когда я заметил несколько сосредоточенных в одном месте с виду безобидных зданий, расположенных чуть в глубине леса, по обе стороны дороги. Складывалось впечатление, будто это небольшая деревушка. Я закусил губу, чтобы не выругаться в полный голос, – на этот счет у меня не было никаких предположений. Отдав приказ немедленно остановиться, я скомандовал ребятам приготовиться к обстрелу зданий. У нас было только одно орудие, но, по крайней мере, мы могли попытаться.
– Нужно стрелять, перезаряжать оружие и снова стрелять. Делать все быстрее, чем когда-либо, – одному Богу известно, какой нам дадут отпор.
Несколько русских военных осторожно вышли из помещений, видимо, взглянуть на непрошеных гостей. И вдруг с одной из сторон я услышал пулеметный огонь. Русские еще не понимали, что происходит. Стрельба из других танков началась несколькими секундами позже, потом подключились и мы. Ребята палили по ближайшему к ним деревянному домику, и его почти мгновенно охватило пламя. Через пять секунд наша вторая очередь снесла головы сразу нескольким русским, а следующая – и остальным. Мы не останавливались больше чем на пять-семь секунд, и снаряды со свистом вонзались в деревянные постройки. Летчики бросились врассыпную во всех направлениях, через поле в лес, но нас уже было не остановить, и они, не успев пробежать и нескольких метров, падали замертво.
Но русские не собирались сдаться без сопротивления. Откуда-то у них появилось противотанковое, а может, противовоздушное оружие – точно я не мог определить в тот момент. Артиллерийский огонь, последовавший в самом начале, миновал нас, пробив дерево, стоявшее справа. Я дал приказ поворачивать в обратную сторону и спрятаться в низком кустарнике на окраине леса, буквально в пятидесяти метрах от того места, где мы находились сейчас, но продолжая вести смертельный огонь.
Стрельба со стороны русских затихла. Мы напряженно ожидали следующей атаки. Русские не знали, где мы находимся. И мы тоже не были уверены в их местонахождении. Это была проверка, чьи нервы крепче. Кто сможет выстоять дольше. Я чувствовал, что на лбу у меня выступил пот. Один удачно нанесенный удар с их стороны, и от нас не останется и следа. Я слышал, как за нашими спинами в чаще леса поет птица, а ей отвечает другая. Ветер шелестел опавшими листьями и сосновыми иголками, донося до нас потрескивающие звуки полыхавших деревянных построек. Танки, стоявшие на границах аэродрома, продолжали обстрел. Я ждал, находясь в каком-то оцепенении, не в силах отвести взгляда от пламени пожара. К тому же моей задачей было фиксировать, что загорелось и когда.
Очередной снаряд с визгом пролетел всего в нескольких сантиметрах от нашего танка и упал позади нас в лесу. У меня не было времени оглянуться и посмотреть, что это бабахнуло. Я выругался. В нас чуть было не попали. Но по крайней мере, теперь я знал точно, где находится противник. Мы выжидали. Раздался следующий залп, и на этот раз я убедился в том, что мне и было нужно.
– Сорок пять секунд! – крикнул я. – Целимся под углом в сорок восемь градусов! Начать огонь!
Перед тем как русские успели нанести следующий удар, мы, опередив врага, пальнули дважды по ним. Пули и снаряды летели в цель, лишь иногда попадая рядом. Мы остановились. Мертвая тишина. Если их пушка не вышла из строя, они сейчас же разнесут нас, поэтому я дал команду отступать вдоль дороги, расстреливая все, попадающееся на глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});