а не эту мымру.
— На хуй иди, — холодно ответила Лариса. Никита переставил нейрошлем на стол, рядом с ноутбуком. Затем пожал плечами и вышел из палаты. Лариса показала ему средний палец на прощание, но человек с билборда никак не отреагировал.
— Итак, мы снова одни, — устало сказал я. — И я по-прежнему не знаю, о чем говорил Лёха. Ты не созванивалась с ним ночью?
— Нет.
Лариса подошла ко мне, села на кровать рядом. Взяла меня за руку. Её грубые и холодные ладони были именно тем, что мне нужно. Напоминанием о том, что кто угодно, может использовать кого угодно. И что умные и добрые люди всегда найдут способ подкупить глупых и озлобленных. Я улыбнулся.
— Серёж, — тихо произнесла Лариса. — Он ведь твой друг.
— Да, — соврал я, не прекращая улыбаться.
— Почему ты не хочешь ему помочь?
Я крепче сжал ладонь Ларисы. Положил голову ей на плечо. Раньше, много лет назад, когда мне было так плохо, что нельзя было это выразить словами, она разрешала класть голову ей на колени. Но это было давно. Даже если бы она разрешила сделать это сейчас, всё равно было бы не по-настоящему. Да и я уже был совсем не тем человеком.
— Как мне убедить тебя в том, что я правда понятия не имею, о чем он? — спросил я. Лариса усмехнулась.
— Не использовать дешевые манипулятивные фразочки, для начала?
— Туше, — я потерся щекой о её плечо. — Но я клянусь тебе, что ничего не знаю.
— Леша мне написал.
Мы замолчали. Прошло несколько минут, прежде чем Лариса залезла в карман, достала телефон и открыла сообщения. Она протянула телефон мне. Я не стал брать его в руки, но взглянул на экран.
Серёга спрятал жесткий диск с очень важной информацией. Он не доверяет мне больше, после одной ссоры. Но, видимо, не понимает, что сейчас ставки куда выше. Мне нужна твоя помощь. Если ты не найдёшь диск, меня надолго засадят.
— Это правда? — спросила Лариса снова. Я с неохотой отодвинулся от неё. Выпрямил спину.
— Нет, — врать стало ещё легче. Когда тот, кого ты обманываешь, знает, что ты его обманываешь, почему-то становится намного спокойнее и комфортнее продолжать это делать.
— Нарица, — устало повторила Лариса мою фамилию. Мне было нечего ей возразить.
— Прости. Может ему там уже голову отбили в камере?
— Не говори так!
— Он может выдавать желаемое за действительное, — продолжал я. — Если КорСов за него взялся, он может что угодно придумать. Ну, знаешь.
— Любые фантазии? — вздохнула Лариса. Я кивнул. Она качнула головой. — Да нет. Нет, он, вполне в своём уме.
— Ну, кто-то из нас двоих тронулся, — я выдавил из себя грустную усмешку. — И меня по голове в последнее время… а нет, погоди…
Лариса рассмеялась, потом обняла меня.
— У тебя ведь нет повода мне врать, Нарица?
— Даже если бы были, — ответил я, пытаясь говорить ровно и спокойно. — Я бы пришел к тебе и всё рассказал. Ты же знаешь.
Она кивнула, чуть отстраняясь. Не знаю, поверила она тогда мне или нет. Какое-то время, мы просто молча сидели, глядя друг на друга. Мне правда очень хотелось рассказать ей всё. Но я уже никому не мог доверять.
— Мне позвать этого придурка? — наконец спросила Лариса. Я кивнул.
— Мальчишку без нас никто не вытащит.
— Ладно. Не сломай вита-машину, — она указала пальцем на небольшой аппарат, пристегнутый к моему боку. Я кивнул. Женщина наклонилась, осторожно поцеловала меня в щеку. От неё пахло человеком, который не спал целую ночь и проходил всё время в одежде, но потом смог найти время хотя бы умыться и протереть шею салфеткой. Или это просто моё богатое воображение.
Я не хотел, чтобы Лариса уходила. Без неё всё всегда шло наперекосяк, но вот она здесь, а я не могу ей ничего рассказать. Она вышла из палаты, и почти сразу же за ней вошел сияющий человек с билборда. Он улыбнулся мне, выложил на стол сразу горсть ампул и несколько шприцов.
— Ты точно улетишь, сынок, — рассмеялся он.
Alpha 1.
Я ощущал меч как продолжение руки. Я ощущал вообще всё. Мои руки не лежали на клавиатуре. Если обычно в нейрошлеме, ты все равно чувствуешь реальный мир, слышишь слова, которые говорят люди по ту сторону, то в этот раз, всё было иначе. Я взмахнул рукой. Движения персонажа — мои движения — были плавными и уверенными. Наёмники смотрели на меня внимательно и спокойно, лениво развалившись на траве. Совсем как живые. Я мысленно проклял… кого-то. Человека, отправившего меня сюда. В это тело.
— Ладно, — я встряхнул головой, прогоняя странные мысли. Встряхнула. Потерла глаза. Что-то мешало, как будто бы кожаная шапка закрывал мне не только голову и часть шеи, но и лицо. — Вернёмся в лес. Эти ублюдки от нас не отделаются!
— Но госпожа, — Барк, старший из наёмников, служивший ещё моему отцу, недовольно шмыгнул носом. — Нам то какое дело до этих гадов?
— Никто ж награды не назначал, — поддакивал Дюран, глядя на меня то ли с недоверием, то ли с опаской. Я не могла понять, что было не так. Какая-то деталь всё время от меня ускользала.
— Они пролили нашу кровь, — прошипела я в ответ. — И отдадут свою. Они стоят на нашей земле, и их