Читать интересную книгу Шиш вам, а не Землю! - Валентин Февраль

— Из аннигилятора, — добавил Середа и, чтобы его правильно поняли повращал стволом того, о чем он упомянул. Фомальдегаусцы знали особенности конструкции сего орудия, а, потому решив не усугублять свое положение, замерли в ожидании развития событий. — Оружие на пол, — как по писанному чесал Середа, — мордами в пол. Вот так. Кто шевельнется — труп. Всем понятно?

— Всем, — ответил кто-то из, уже улегшихся на пол.

Аннигилятора фомальдегаусцы боялись панически, помня, что проделывал, играючись, «Скользкий» с помощью этой штуки в пустыне Гири-Гири. Да и у самих у них была такая штука, только вот находилась она далековато. В самом конце склада, где пирегойские спецназовцы уже собирали, брошенное чешуйчатниками оружие. Спецназовцы же освободили принцессу от пут.

— Однако, вовремя вы прибыли, — сказала она, подойдя к «Скользкому». — Еще бы немного и мне — конец.

— Извиняемся, что не сделали этого раньше, — проворчал Середа. — Были заняты.

— Мы спасли псевдопода, — похвалился Придуркин.

— Да не то, чтобы спасли. Но переправили на другую планету, где ему будет безопаснее и комфортнее.

— Что ж, похвально, что вы заботитесь не только о землянах, но и о существах с других планет, — улыбнулась принцесса. — Я думаю, вы честно заработали по Серебряной Звезде и званию полковника. Награды и звания мы вручим вам сейчас, а торжественно отметим это событие по прибытию на мою планету.

61

— Семеныч, ты дослужился. Тебе полковника дают, — толкнул в бок локтем агента Кондратий.

— Да и тебе же, балда, дают, — удивился Середа.

— Да я-то что, Семеныч, — скромно потупился Придуркин. — Я еще и ефрейтору не нарадовался. Мне полковницкие погоны сейчас вроде ни к чему.

— Ладно, не привередничай, паря. Бери, что дают, — урезонил Придуркина более опытный в получении званий Середа. — Один хрен эти звания ни Пятеркин, ни Зимин с Березиным не признают.

— Раз так, то возьму, — согласился Кондратий. — Для потехи.

— Не для потехи, а в знак уважения к тем почестям, которые нам оказывают эти прекрасные инопланетяне, честные гуманоиды и благовоспитанные хомо сапиенс.

— Это эти, что ли? — кивнул в сторону глазеющих на них, уже связанных чешуйчатников Кондратий.

— Не эти, балда, — произнес, не раскрывая рта, по-гангстерски Середа. — Вон те, — показал он незаметно глазами на пирегойцев. — Кто тебе, дурак, полковника присвоил? Ты, что, дебил вообще?

— Так бы и сказал, Семеныч, что те. А то говоришь загадками.

— Я тебе дам «загадками»! Вот вернемся в «Скользкий», ты у меня попрыгаешь там, поотжимаешься от пола двести раз и походишь строевой с полной выкладкой и с дезинтегратором на плече. Это нас здесь уравняли в звании. А по земному званию ты против меня мелочь микроскопическая.

— Так кто спорит, Семеныч? Я ж супротив начальства не иду. А, если иду, только по дурости врожденной, от хвамилии такой.

— Ладно, слышали мы уже про твою фамилию. Нельзя же из нее культ личности делать. Посовестился хотя бы, Придуркин. Все же в дальних мирах находимся, и свинячить, как это делают у нас на Земле, не стоит. На тебя, Кондратий, вся галактика смотрит. Стоит ли позориться?

— Не стоит, Семеныч. Лучше не будем. А то как-то стыдно. Все ж таки мы пирегойские полковники.

— То-то и оно, Кондраша. На Пирегойе мы теперь белая кость.

Придуркин уселся на броню «Скользкого».

— Слушай, Семеныч! Есть идея, — сказал он. — А давай поселимся на Пирегойе. Пирегойцы такие же на вид, как и земляне, только станем полковничье жалованье получать. Наверное, и проезд на общественном транспорте для нас, как героев Пирегойи, будет бесплатным. Девки ихние с ума свихнутся, как нас увидят в эполетах и с Серебряной Звездой на груди. Женимся, детишек пирегойчат заведем.

Середа с подозрением уставился на Кондратия.

— Так это чистейшей воды, Кондратий, дезертирство и по земным законам за одни эти мысли я сейчас должен тебя арестовать и переправить прямиком в земной штрафбат. А тем не позавидуешь. Чуть что, их первыми бросают залатывать Черные дыры в космосе, и устранять возмущения гравитационных бурь.

— Ну, ты и скажешь, Семеныч! Дезертир! Какой же я дезертир? Я ж еще не спустился на Пирегойю и не попросил у них ничего. А ты сразу — дезертир. Уже и пофантазировать нельзя.

— Ты фантазируй, Кондратий, да меру знай. У нас уже был один такой фантазер. Насилу от тюрьмы отвертелся. Пришлось дополнительный подвиг совершать, чтоб реабилитироваться. А ты попробуй, найди повод для подвига. Не так-то это просто, Кондраша. Подвигонесущие ситуации не так часто возникают, как этого хотелось бы. Другие разведчики годами по космосу рыщут, но так и не находят созревшей для подвига ситуации.

На черном оппеле Пятеркин мчался по ночному Пятигорску. По встречной полосе то и дело проносились целые вереницы машин, но Пятеркин словно и не замечал их. В голове генерала билась и пульсировала одна единственная мысль относительно объекта доставленного на Землю агентами Середой и Кондратием. Псевдопод, как охарактеризовал в процессе пси-связи доставленное существо Середа, мог оказаться одним из первых бойцов новой, небывалой и невиданной доселе армии. Армии производимой и воспроизводимой самими же ее бойцами.

— Вот это да! — не заметив того сам, вслух произнес Пятеркин. — Ну и везуха же! Вот подвалило везение, так подвалило! Да с миллионом таких псевдоподов мы в порошок сотрем любую армию, не говоря уже об этих подлых фомальдегаусцах. Земля и вся Солнечная Система будут надежно защищены, а мы станем покорять другие миры и наводить на них свой, земной порядок! Ну и Середа! Ну и голова! Таких агентов мало сейчас. Они на вес золота. — Пятеркин прикинул, сколько весит Середа. Подумал, что — мало и присовокупил к нему Придуркина. Выходило в самый раз. Но только, если продавать их кому-нибудь, а не наделять золотом самих. — А может дать Середе подполковника вместо золота? Не так накладно. Да и засиделся мужик в майорах. Нет, за такую операцию полковника не жалко. Пусть знают другие агенты, что в штабах их не сплошь свиньи сидят, а — через одну и уж, что-что, а в положение простых агентов войти умеют. А, если и не умеют, то все равно умудрятся войти. Точно, Середе дадим полковника, а Кондратию… Кондратию… Пожалуй, ему тоже нужно что-то дать. Может лейтенанта? Точно пусть будет лейтенантом. Офицерские курсы потом закончит. Звание получить труднее. Но он это звание заслужил. Заслужил, черт его возьми!

Пятеркин немедленно связался со штабом с помощью обычной радиосвязи и приказал, чтобы приготовили в отношении Придуркина Середы и других особо отличившихся агентов, но выполняющих задания в других секторах галактики, документы о награждении их различными званиями и наградами.

— И вызывайте их по одному немедленно для вручения соответствующих их нынешнему положению погон, — приказал Пятеркин.

— Есть! — послышался в трубке чеканный как у легендарного диктора Левитана голос безвестного полковника.

И Пятеркин подумал, что, пожалуй, надо наградить и этого полковника, за его голос. Талант ведь среди канцелярских бумаг пропадает, поощрять надо.

Тем временем, как «Голубое Пламя» приостановило свое падение, в случае осуществления которого могла накрыться целая планета, и, что немаловажно — придачу с земным десантом, Коврижкин выдвинул голову из плеч, которую незадолго до этого задвинул туда и с надеждой посмотрел на Принца Семи Жемчужных Планет.

— Малдахай-3…, - начал он проникновенно.

— Где? — не поверил Малдахай, который был почему-то третьим, и принялся вертеть головой, в надежде непременно отыскать взглядом сей непонятный, названный Коврижкиным объект.

— Это я тебе говорю — Малдахай. Так ведь тебя зовут?

— А-а, — протянул несколько разочарованно Малдахай-3 и он же — Принц Семи Жемчужных Планет Звездного Мира Альфа-Центавра. — Я думал тут, что-то еще. Нет, называй меня проще — Принц. Я ведь не привык к полному имени. Полностью меня называли только сестренки и братишки и то лишь затем, чтобы подразнить.

— А не обидишься, если я тебя буду Принцем называть?

— Нет. Мне нравится это имя.

Коврижкин вздохнул.

— Принц, дела наши хуже некуда. «Голубой Огонь»…

— «Голубое Пламя».

— … «Голубое Пламя» — в атмосфере Драгомеи. А такой фактор лишь увеличивает вероятность самопроизвольной детонации, находящихся на его борту бандбургских алмазов. Не станешь же ты отрицать, что через минуту-другую все сие шарахнет, и мы превратимся в пригоршню-другую светоносных кварков?

— Не стану, — кивнул степенно и важно Принц. — И никто бы не стал этого делать на нашем месте.

— Вот, что значит контрабанда! Гибель целого мира! — возмутился Коврижкин.

— Каждый имеет право совершать маленькие ошибки, — попытался оправдаться Принц.