Нет, он слишком хорошо знал Джосс и понимал, что она находится во власти тех же чувств, что давно лишили его душевного покоя. А значит, если они будут оставаться вместе, Джосс скоро забеременеет и Алекс превратится в семьянина, вынужденного заботиться о жене и ребенке. Разве не от этой участи он бежал всю жизнь, как черт от ладана?
Но если подумать — что в этом плохого? Алексу стало совсем тошно. В прежнее время такая мысль даже не пришла бы ему в голову! Похоже, он окончательно свихнулся! И ему действительно нужно время. Время, чтобы все обдумать, чтобы разобраться в своих чувствах и принять верное решение. Время, чтобы свыкнуться с мыслью о проявленном ею коварстве. Это же надо — выставить его таким дураком! Монти и Драмм умрут со смеха, если только узнают! Ну уж нет, он никогда не проболтается, и если Джосс шепнет им хоть слово — пусть пеняет на себя!
Едва забрезжил рассвет, Алекс тайком выскользнул из дома и спустился к реке, чтобы смыть в ледяной воде назойливые мысли. Обычно здесь всегда полно купальщиков — мускоги привыкли следить за чистотой, — но в этот ранний час племя отсыпалось после бурной праздничной ночи. Его одиночество нарушил лишь гонец из стойбища Талией. Он принес известие, что американец на службе у короля доставил много ружей и пороха в стойбища верхних племен союза крик. Он призывает воинов избрать вождем своего спутника, Питера Маккуина из клана Красных Дубинок.
Алекс поспешил одеться и вернулся в деревню, чтобы поговорить с отцом. Девон с Барбарой пили кофе. Царившие между ними мир и согласие заставили Алекса с острой досадой вспомнить свою ссору с Джосс. Суждено ли ему когда-нибудь испытать покой и уют в собственном доме?
— Этот американец на службе у короля не кто иной, как Уилбур Кент, — уверенно заключил Алекс.
— Теперь, когда мы точно знаем, что он находится в Талией, у нас есть шанс выследить его, — отвечал Девон. — Высокий Журавль и Гроза Вепрей соберут отряд из самых преданных воинов.
На срочно собранном совете было решено отправить с Девоном и Алексом десять опытных воинов. Не прошло и часа, как эти суровые люди были готовы выступить в поход. Барбара ласково попрощалась с мужем и подошла к Алексу, уже сидевшему верхом.
— Ты попрощался с Джоселин?
Он неслышно выругался и нарочно стал горячить коня, чтобы тот не подпустил Барбару слишком близко.
— Мне некогда, мама. Скажи ей, что я вернусь, когда выполню свой долг.
— Но она будет тревожиться, Алекс. К тому же нехорошо уезжать вот так после брачной ночи, не попрощавшись и не сказав ей о своей любви. — Мать посмотрела на него так, что Алекса прошиб холодный пот. Неужели она знает правду? Неужели Джосс проболталась ей, гнусно предала его с самого начала? Не может быть!
— Вот и сделай это за меня, мама, — буркнул Алекс и рванул с места таким галопом, как будто за ним гнался сам черт.
У Барбары вырвался тоскливый вздох. Ну а теперь-то что не так?
Хотя Джосс понимала, как тревожат свекровь ее невнятные, скомканные ответы, она не могла заставить себя откровенничать с Барбарой по поводу ссоры с Алексом. Она до сих пор не могла понять, отчего так взбеленился Алекс, и уж тем более не собиралась делиться подробностями их интимной близости.
Она закрылась у себя в комнате, обиженная на весь свет. Чарити поделилась с ней своими книгами, однако в это утро Джосс было не до чтения. Промаявшись до обеда, она решила выйти на прогулку.
В сопровождении верного Пока, без которого никогда не покидала пределы деревни, Джосс не спеша шла вдоль реки, любуясь могучими кронами древесных великанов. Гикори, дубы и орехи росли на лесной опушке вдоль заливного луга, пестревшего чудесными дикими цветами, многие из которых Джосс увидела впервые только здесь, на этой первозданной загадочной земле. На кустах блестели сочные грозди сладких ягод, а ветки диких персиков клонились к земле под грузом щедрого урожая.
— Теперь, когда я немного здесь освоилась, мне стала понятна дикая красота этих мест, — пробормотала она, обращаясь к Поку, только что вернувшемуся к хозяйке после неудачной погони за бабочкой.
— А вот это доброе начало, — раздался чей-то негромкий голос. Из-за густого кустарника на тропинку вышел Высокий Журавль. Он вежливо улыбнулся и учтиво поклонился, словно достойный добропорядочный джентльмен. Правда, наряд этого джентльмена состоял из лосин и широкой шерстяной накидки. Голова его была выбрита, а тело покрыто татуировкой.
Джосс все еще испытывала неловкость после их неудачного знакомства, хотя не считала себя особенно виноватой. Откуда ей было знать, что он не пьяница? И к тому же употребление спиртного — хотя и в составе рвотного зелья — никак не вязалось у нее с религиозными обрядами, даже языческими.
Тем не менее она приветливо ответила на поклон старика и не стала возражать, когда он пошел с ней рядом. Пок тоже не возражал против такой компании и весело завилял хвостом.
— Ты освоилась в этих местах. Рано или поздно ты освоишься и с этим народом. И тогда наши обычаи не будут казаться тебе такими странными и глупыми.
Джосс покраснела от стыда. Он что, прочел ее мысли? Только этого не хватало!
—Ох, вы поверьте, я вовсе не хотела вас обидеть… Честное слово, излишнее рвение уже не в первый раз ставит меня в неловкое положение. Но я во всем стараюсь быть достойной своего отца, а он был убежденным методистом.
— Этим многое можно объяснить, — сказал Высокий Журавль, и только в глубине его глаз можно было заметить веселые искорки. — Расскажи мне о твоих родных, Джоселин.
— Мне почти нечего рассказывать. Мама умерла, когда я была совсем маленькой, и меня воспитал отец. Его миссия помогала нищим и бездомным в лондонских трущобах. — Она выжидательно посмотрела на старика. Тот кивнул в знак того, что все понял.
— Мне приходилось читать о вашем огромном городе, — сказал он.
Вот и еще один человек-загадка, как и его сестра. Образованные, обеспеченные люди, по доброй воле живущие среди аборигенов. Но с другой стороны — крови белого отца оказалось недостаточно, чтобы их приняли за равных себе обитатели Саванны. Она отлично помнит, с какой болью говорила об этом Чарити. «В Саванне я пришлась не ко двору». Джосс вкратце описала свое детство и с гораздо большей охотой стала вспоминать подробности их знакомства с Алексом. Высокий Журавль оказался благодарным слушателем — он не пропустил ни единого слова.
Когда Джосс закончила свой рассказ, он ненадолго задумался и сказал:
— Ты любишь его, и сердце у тебя доброе.
— Даже несмотря на то что я, чужестранка из Англии, шарахаюсь от лошадей, от аллигаторов и вообще от всего нового и незнакомого, встреченного мной на этой земле?