— Я хочу посмотреть дом! — заныла Кадижа. И оказавшаяся неподалеку Далва охотно стала показывать девочке апартаменты Феррасов. А Кадижа, в свою очередь, рассказывала служанке, что мужчины не могут находиться рядом с чужими женами — это харам.
— Я бы не смогла быть мусульманкой… Чтобы у мужчины было четыре жены?! Стоит моему мужу только взглянуть на другую женщину, как мне уже плохо, — Лидиани затеяла откровенный разговор с Латиффой.
— Но и я не хочу, чтобы мой Мохаммед смотрел на кого-нибудь! Если муж доволен, он не будет искать другую жену. Я знаю много хитростей и могу доставить удовольствие Мохаммеду! — объявила Латиффа.
И женщины стали обмениваться многолетним опытом счастливого замужества.
— Ты еще не познакомилась с хозяйкой дома, — сказал Саид и потащил жену за собой.
— Видела бы ты мое последнее приобретение… — Маиза хвасталась украшениями перед гостьей Карол, но вдруг увидела Жади, идущую по направлению к ней.
Саид представил жену Маизе. Жади широко улыбнулась.
— Я вас не видела раньше? Вы уже знакомы с моим мужем? — спросила Маиза.
— Нет… То есть, я не знаю, мне много кого представляли… — слегка смутилась Жади.
— Я познакомлю вас, — с ухмылкой сказала Маиза.
Маиза позвала замечтавшуюся гостью наверх. Она хищно посмотрела на Жади, когда та вошла в супружескую спальню.
— Садитесь, — хозяйка усадила гостью на кровать. Жади провела рукой по простыне: «Лукаса, которого знаешь ты, не узнает ни одна женщина», — услышала Жади слова Лукаса.
Маиза старалась уколоть свою соперницу побольнее:
— У меня чудесный муж, — говорила она, в упор глядя на Жади.
— Ведь вы любили друг друга еще в юности? — спросила Карол, разглядывая очередное ожерелье Маизы.
— Да, это любовь с первого взгляда. Когда мы познакомились, у него была возлюбленная в Марокко, у вас на родине, Жади.
— Да?.. — пролепетала гостья едва слышно.
— Обычное приключение, ошибка молодости… Он со смеху умирает, вспоминая об этом! До чего смешны эти женские романы! В юности мы все драматизируем, думаем, что больше никогда не полюбим и готовы умереть за любимого. Лукас рассказывал, что он наговорил таких глупостей этой марокканке, о которых и вспоминать стыдно! Его мучают угрызения совести, что она поверила во все это, — Карол и Маиза дружно рассмеялись. — Но у вас на родине женщины не так глупы, верно? Так что я всегда говорила ему: «Не волнуйся, ты никому не причинил зла».
Спускаясь по лестнице, Жади внезапно столкнулась с Лукасом. Она плакала…
Лукас застыл перед ней, не зная, что сказать. Им помогла вездесущая Далва, пробежавшая мимо, и Жади сразу ушла. По лицу Лукаса служанка поняла, что это та самая девушка… «Этта», как говорила она с презрением. И теперь «эта» в доме Феррасов… Что-то будет?.
Жади и Лукас вновь видели друг друга, стоя рядом с законными супругами. Она изменилась, и в то же время нет… — думал Лукас. Он остался прежним, и в то же время нет… — отвечала на его мысли Жади.
Леонидас радостно провозгласил, что будет рад сотрудничать с марокканцами. А поскольку Лукас близок к марокканской семье, он хочет сделать его ключевой фигурой, в налаживании отношений с новыми партнерами.
Лукас качнулся и еле устоял на ногах…
Утром Маиза затеяла очередную ссору с мужем. Она обвинила Лукаса в том, что он заставил ее устроить роскошный праздник для его любовницы, чтобы та посмеялась над ней. Маиза кричала, что Лукас никогда не хотел создать с ней счастливый брак, он женился лишь из трусости, потому что хотел поставить препятствие между собой и Жади.
— Я не виновата, что ты оказался слабаком! Что у тебя на хватило смелости для того, чтобы жить в соответствии со своими желаниями! — кричала Маиза. — Даже если бы я не появилась, вы бы не были вместе, потому что этого не хотел твой отец! Так почему ты не относишься к нему так же, как ко мне?!
— Ты тоже ничего не делала для нашего брака, а только думала, что если я забуду Жади, то сразу полюблю тебя! — резко сказал Лукас.
Как ни странно, оба супруга были правы, но ни один не признавал правоты другого. В конце концов, в спальню родителей вошла Мел.
— Из-за чего это вы ссоритесь? — встревоженно спросила девочка.
— Мы просто разговариваем, — объяснил Лукас, понизив тон.
— Но вы кричите!..
Маиза ушла, бросив Далве, что Лукас объявил ей войну, и она ответит на его вызов.
— Папа, ты любишь маму? — спросила Мел у отца, но он ушел от ответа.
Вот странно, она вернулась, когда появился кулон… — подумал Лукас.
Он попросил Лобату дать ему адрес отеля, где живут Рашиды, чтобы отдать Жади ее кулон. Лукас убеждал сам себя, что ничего не чувствует к Жади и просто хочет вернуть украшение. Но в глубине души понимал, что лишь ищет встречи с ней наедине…
Маиза позвонила в отель, где жил Саид. Она узнала, что Саида нет, и спросила, когда он вернется. Положив трубку, Маиза отметила, что так даже лучше…
Жади рассказала Зорайде по телефону, что встреча с Лукасом произошла так же, как служанка предсказывала: прошлое пересеклось с настоящим:
— Он так изменился, но все-таки это прежний Лукас, — Жади мечтательно улыбнулась, но тут вошел Саид.
— Что ты почувствовала, когда увидела его? — с живым интересом спросил он.
— Ничего! — с вызовом ответила Жади. — Не может быть! — усмехнулся он.
— Я почувствовала, что ты думаешь о нем больше, чем я! Для меня это уже в прошлом, а для тебя нет. Не старайся вернуть все назад, все миновало!
Жади ушла в спальню и заплакала.
Она потеряла из-за Лукаса столько лет жизни… Сколько она лгала, обманывала, пренебрегала Саидом ради него, а для бразильца это была лишь шутка, как говорит он сам… Жади поверила словам Маизы.
Когда Деуза вернулась домой, ее ждала радостная новость: Лео вернулся. Он пришел в дом, где они жили раньше, и узнал их новый адрес. Но когда он появится у матери и бабушки, никто не знал.
Через несколько дней пришла телеграмма от Лео: «Мама, я скоро вернусь. Вышли денег».
Вне себя от счастья, Деуза решила сама поехать за сыном. На Рождество, как она надеялась, он не приехал.
Но Деуза вернулась домой одна, и донна Мосинья очень расстроилась. Дочь рассказала ей, что Лео, как обычно, настоял на своем и обещал вернуться только после Нового года. Мосинья не понимала, почему у Лео такой странный характер.
Юноша вырос твердым, со стальным блеском в глазах, хотя порой вдруг напоминал бабушке ангела, ласкового и доброго. Донна Мосинья была вновь озабочена вопросом, кто настоящий отец Лео, и умоляла дочь признаться. Старая женщина думала, что искусственное оплодотворение — обман.