— Для меня нет никакой записки? — спросила она у портье, отправляясь вечером на балет. Молодая женщина уже начинала волноваться.
— Извините, мадам, ничего.
К тому времени, как Лисса достигла дворца Пури Сарен, уже стемнело. Джет так и не появился. Люди толпами стекались во внутренний дворик, освещенный фонариками, развешенными на ветвях деревьев. Барабаны и гонги уже лежали наготове. Дворцовые врата, украшенные великолепной резьбой, служили своеобразными декорациями.
Сцена размещалась на открытом воздухе: перед затянутым алым сукном возвышением тремя рядами поднимались каменные ступени, далее стояли белые пластмассовые стулья. Внутренний дворик быстро наполнялся зрителями, опоздавшие рассаживались прямо на земле. Лисса заняла боковое место в третьем ряду, чтобы Джет сразу ее увидел. Появились музыканты в ало-золотых костюмах. Атмосфера царила до крайности непринужденная. И зрители и музыканты курили и болтали друг с другом. Кто-то привел с собой маленькую девочку. Изможденный старец обошел сцену, окропив музыкантов освященной водой. Лисса надеялась, что эффект не замедлит сказаться.
Свободных мест уже не осталось. Если Джет и впрямь придет, ему придется стоять.
Но вот зазвучали гонги. Старинные бамбуковые инструменты подхватили мелодию. Четкие, ритмичные звуки вплетались в богатую канву музыки. Постепенно погасли огни, и на сцене появились три царственных танцора: принц Рама, его жена прекрасная Сита и его брат Лакшнана, как говорилось в плохо отпечатанной программке. Все роли исполняли женщины. Лисса не могла понять, кто есть кто.
— Женщины, у которых за пояс заткнуты стрелы, изображают мужчин. — Джет стоял за ее спиной, склонившись к самому ее уху. — Ты похитила мой билет.
— Конверт был адресован мне.
— Я тоже Л. Пастен, забыла? У меня здесь назначена встреча. — Джет держал в руках потрепанный рюкзачок, упорно отказываясь поставить его на пол. — По счастью, дежурный в отеле помнил, куда ты пошла.
— Должна ли я делать вид, что не знаю тебя?
— Да. Мы незнакомы.
— Раз так, не смей заглядывать в мою программку!
— Пожалуйста! Тогда я не поделюсь с тобой кока-колой…
Лисса улыбнулась про себя, не сводя глаз со сцены, где разворачивалось красочное действо. Ну разве не замечательно будет вместе с Джетом вернуться домой?..
Как завороженная, женщина наслаждалась танцами. Каждое движение руки или пальца заключало в себе целую поэму. Танцоры великолепно владели своим телом, передавая самую суть характера героев мимикой, четкими движениями головы, рук и ног. Костюмы и прически были выше всяких похвал, а Сита умудрялась как-то танцевать еще и с длинным шлейфом.
На сцену выпрыгнуло чудовище в полумаске и растрепанном парике, издавая дикие вопли и стоны.
— Держу пари, что этот злодей — демон Равана, — прошептал Джет. Он не столько следил за действом, сколько поглядывал по сторонам.
На фоне дворцового комплекса танцевали мартышки, трагически умирала птица со сказочным оперением — она попыталась спасти Ситу от злобных воинов, но безуспешно. Древняя архитектура и роскошная тропическая природа подходили для балета куда больше, чем настоящие театральные декорации. Вдруг Лисса ощутила, что Джет исчез. Молодую женщину охватила паника, сердце оборвалось. Снова одна? Навязчивые ритмы гонга эхом отдавались в голове.
Но вот Джет вернулся, неслышно возник из тени гигантских баньянов. Лисса заметила, что рюкзачка при нем уже нет. Несмотря на вечернюю жару, по спине женщины пробежал холодок. Этот незнакомый, непривычный Джет внушал ей страх.
Совершив несколько кульбитов, на сцену торжествующе выпрыгнул предводитель обезьян Хануман. Его золотой костюм был усыпан блестками. Он любил Ситу и не мог не прийти ей на помощь. Началась битва, причем персонажи использовали сверкающие кинжалы и золоченые луки и стрелы. Джет наклонился вперед.
— Радуйся, что дерутся понарошку, — шепнул он. — Завтра прольется настоящая кровь.
Бархатная темнота ночи заполнила комнату, на полу подрагивали длинные тени. Биологические часы в организме Лиссы так и не перестроились, сон упорно не приходил. Она лежала, размышляя о странных обстоятельствах, что погнали ее через весь мир на поиски любимого. А Джет спал на отдельной кровати, совершенно измотанный таинственными трудами, о которых она ничегошеньки не знала. Лисса встала, опустилась рядом с ним на колени, погладила его волосы, провела пальцем по небритому подбородку, такому темному на фоне ослепительно-белой подушки. Скорее бы возвратиться домой, в Лондон…
Вдруг что-то с резким стуком ударилось в стекло. Кокосовый орех? Но рядом с отелем нет высоких пальм. Затем Лисса услышала легкий топоток и, опасливо подняв голову, заметила промелькнувшую тень. Так вот в чем дело. Проклятые мартышки…
Они ехали на юг, в сторону Клунг-Кунга, одного из древнейших городов острова вовсе не для того, чтобы Лисса полюбовалась на ступенчатые рисовые поля и утопающие в цветах деревушки, а чтобы Джет мог закончить дело. Так он и сказал. За последние дни он окончательно вымотался. К усталости прибавилась постоянная тревога за Лиссу.
— Лучше тебе и не знать, сколько американских долларов находилось в том рюкзачке, — обронил он, обессиленно наклоняясь к рулю. — А сегодня я отдам остальное.
— Джет, мы когда-нибудь вернемся к нормальной жизни? Я хочу, чтобы ты поехал со мною домой. Здесь все какое-то ирреальное. А ведь мы даже не в отпуске.
— Ты меня уже достаточно знаешь, чтобы понять, что для меня не существует «нормальной» жизни. Я постоянно в разъездах, за год я облетаю мир раз десять, не меньше. А то, что происходит сейчас, крайне важно, потому что одну из моих компаний бессовестно используют в криминальных целях. Я должен обелить себя и своих подчиненных. Но не тревожься, любимая. Все скоро кончится, и мы будем вместе. — Джет положил сильную загорелую руку на колено спутницы, Лисса накрыла ее своей ладонью. — По крайней мере, в джипе нас не подслушают, но этот проклятый мотоциклист висит у меня на хвосте уже миль пять.
Лисса не оглянулась. Ей не хотелось знать, что творится у нее за спиной.
— Куда мы едем?
— В Тенганан, единственную деревню, что существовала еще до появления здесь голландцев. Других на Бали не сохранилось.
— Зачем нам туда?
— Затем, что там полным-полно туристов, и на меня не обратят внимания.
Лисса не стала говорить Джету, что он за милю заметен в любой толпе, с его-то ростом и осанкой.
— А ты едешь со мной, потому что я боюсь и на минуту тебя оставить. Хочу убедиться своими глазами, что ты и впрямь села на лондонский рейс. Бетани по тебе соскучилась, а Пудинг, надо полагать, просто-таки извелся от горя и теряет последнюю шерстку.