— Отпущу, — пообещала Лисса, хотя этого ей хотелось меньше всего на свете.
ГЛАВА 19
У всех бывают в жизни минуты полного, ничем не омраченного счастья. Именно такие мгновения и переживала сейчас Лисса. Она отдыхала на балконе своего номера на первом этаже отеля «Убуд», что возвышался в конце улицы, и любовалась многоцветными садами и лазурным бассейном. В высоком стакане ее ждал охлажденный банановый сок.
Даже безобразные местные идолы — жирные жабы, буйволы и слоны — щеголяли в роскошных цветочных гирляндах. Девушка-индонезийка воткнула цветок Лиссе в волосы, едва та переступила порог отеля. В комнате было две кровати, двуспальная и односпальная, и на каждой из подушек пламенел алый гибискус.
Сразу за отелем начиналась дорога, что вела в Обезьяний лес. Огромное объявление предупреждало не брать с собой фотоаппараты и сумочки. Вороватые твари раскачивались на ветвях деревьев, шумно возились в листве, поджидая неосторожных туристов. Лисса в лес не собиралась. Молодая женщина терпеть не могла обезьян.
Путешественники прибыли в Убуд совсем недавно, но Джет уже укатил. Все в том же джипе. Лисса понятия не имела, куда он подался.
— Мне пора. Увидимся позже, — на ходу бросил он, жадно допивая стакан колы.
Черт бы побрал этого человека! Он может в одно мгновение сделать ее счастливой, а в следующее — покинуть, умчаться неведомо куда так, что мили разлуки снова пролягут между ними. Неужели именно так сложится их будущая совместная жизнь?
В воздухе разливалось незнакомое благоухание. Экзотические цветы цвели только день. Огненно-оранжевые гроздья с алыми языками, бордовые колокольчики, восковые бело-желтые чашечки цветов радовали глаз всего несколько часов, а затем падали на землю, не успев увянуть. Служащие отеля раскладывали на лужайках выстиранное белье. Полотенца и простыни высыхали в одну минуту. С холмов веяло раскаленным дыханием ветра.
Лисса переоделась в белые брюки и тунику, натянула открытые сандалии и вышла побродить по городу. Молодая женщина загодя запаслась жалким подобием карты. На такой жаре совсем не хотелось есть, хотя Джет щедро наделил спутницу деньгами, на случай, ежели та захочет купить себе фанты или сока. Лисса решила прогуляться в холмы. Джет говорил, что это неопасно.
Не тронутые цивилизацией деревни за пределами Убуда радовали глаз. Вдоль дорог резвились щенки. Пушистые цыплята копошились в траве у обочин, петухи в бамбуковых корзинах ослепляли взгляд переливами радужного оперения. Утята, смешно переваливаясь, ковыляли за мамами-утками к воде через поля, их шейки золотились в лучах солнца.
Даже проселочные дороги были обнесены резными частоколами, за которыми угадывались отдельные, пусть скромные домики-меру и крытые соломой семейные храмы.
И повсюду цветы, цветы, цветы…
До самого горизонта расстилались мирные пейзажи, приветливые селяне улыбались прохожей, приветственно махали руками. Даже древние старцы, эти иссушенные солнцем патриархи, что знавали иную, более замкнутую жизнь, дружелюбно кивали незнакомке. Ей предлагали прохладительные напитки, приглашали посидеть в тени, заглянуть в дом, втыкали в волосы цветы, изумлялись золотистому оттенку шелковистых прядей. Хотели непременно потрогать, вскрикивали от восторга, дивясь переливам лучистого золота.
— Хэлло, леди! Ты откуда? — Дети толпились вокруг нее, упражняясь в английском.
Лисса поднялась по крутому склону, ощущая, как в висках пульсирует от полуденного жара, и жалея, что не взяла шляпу. Дороги были пустынны: мимо проехал только одинокий мотоциклист, подпрыгивая на ухабах, да пони с тележкой, что разумно обходил рытвины. Местные женщины, сажающие рис, показали ей, как правильно свернуть банановый лист и превратить его в подобие шляпы. Жестами и звуками изобразили дождь.
— И от дождя поможет? Багус. — Словарный запас Лиссы обогатило уже второе слово «багус», то есть «хорошо». Еще она знала «тидак», что означало «нет».
Лисса отдыхала, наслаждаясь неспешным, мирным течением времени. До Арнольд-плейс миллионы миль и сотни лет. Ох, если бы только Джет был с нею! Нужно продержаться здесь еще несколько дней, а затем они вместе вернутся к нормальной жизни. После всего, что они пережили за последние столь насыщенные событиями месяцы, Лисса никак не может его потерять.
Неожиданно молодую женщину охватила паника. Лисса полагала, что знает дорогу назад через поля и села. Но теперь каждая новая деревня казалась похожей на предыдущую, крохотные мастерские резчиков по дереву ничем не отличались друг от друга, а узенькие тропки не были обозначены на карте. А проходила ли она мимо этих высоких пальм или вот этого почерневшего многоярусного домика-меру? Ах, если бы на пути встретился «бемос», идущий в Убуд!
Лисса ускорила шаг. Над очередной деревней кружили белые цапли.
— Убуд? — отчаянно взывала она.
Распаренная и вспотевшая, Лисса обмахивалась импровизированной шляпой. Селяне улыбались, кивали, показывали вперед. Казалось, что дороге не будет конца. Она бесконечно устала, новые сандалии натерли ноги. И вдруг, словно по волшебству, впереди показался дворец Пури Сарен. Вниз, мимо футбольного поля, шла улица Обезьяньего леса. Это Лисса запомнила еще по пути из города.
Она вошла в первое же открытое кафе и без сил рухнула на стул, потребовав стакан арбузного сока и чай. Чай подали без молока, но с лаймами.
Молодая женщина чуть было не прошла мимо отеля, где они с Джетом остановились, — под лучами солнца здание выглядело совершенно иначе. Вместе с ключом ей вручили конверт, помеченный «Л. Пастен». Внутри лежал билет на вечернее представление балета «Рамаяна».
— Восхитительно! Билет на сегодня!
— Сюжетом для балета послужила одна из легенд древнеиндийского эпоса. В ней говорится о том, как прекрасная и добродетельная жена принца была похищена, а царь обезьян ее спас, — пояснил служащий за стойкой. — Постарайтесь не опоздать, потому что места на билете не обозначены.
Лисса спрятала билет в сумочку. Очередной сюрприз Джета: он решил показать ей балинезийские танцы!
Солнце медленно опускалось за холмы, расцвечивая облака розовым и пурпурным. День прошел без происшествий. Вот только бы Джет вернулся до темноты живой и невредимый!
— Для меня нет никакой записки? — спросила она у портье, отправляясь вечером на балет. Молодая женщина уже начинала волноваться.
— Извините, мадам, ничего.
К тому времени, как Лисса достигла дворца Пури Сарен, уже стемнело. Джет так и не появился. Люди толпами стекались во внутренний дворик, освещенный фонариками, развешенными на ветвях деревьев. Барабаны и гонги уже лежали наготове. Дворцовые врата, украшенные великолепной резьбой, служили своеобразными декорациями.