— Так привлеки к делу, — проникновенно под тихий гогот заявил тощий. — Сынок твой вполне может чистить обувь, а девочка… — он встал и подошел к шипящей и брыкающей Раухе, — девица уже вполне на выданье. Сочная, как «хозяйский» фрукт. Можем пристроить в хорошие места.
Рауха плюнула в лицо худому. Банда загоготала.
— Тощий, а кошка — то с коготками!
Вожак повернулся к отцу и состроил одобрительную рожу.
— Знаешь, папаша, а ведь такие тоже кое — кому нравятся… — он легко провёл ногтем от шеи и ниже, до ночной рубашки, оставляя красный след. — Неужели мне нужно её забрать, чтобы ты оторвал жопу от стула и нашел проклятые две с халфом тысчонки?
Цагеров поднял взгляд. В нём не было смирения — только ярость, но это совсем не смутило Тощего Барри. Юный вожак смотрел в пасть джосеру, едва унёс ноги от самого злого безопасника на всех Мыловарнях, и какой — то там докер не мог его напугать. Особенно — теперь. Ударить нейрохлыстом, настроенным на страх? А может, по дочурке? Вон как судорожно дергается папашка.
Модная ухающая мелодия прервала складывание фирменной неприятной усмешки Барри. Он показательно облизнулся прямо перед Раухой, пояснил:
— Извините. Деловой партнер, — дождался, пока усмешки подчинённых стихнут.
И, наконец, принял «улиткой» вызов. Этот абонент был слишком важен для текущей ситуации. Даже несмотря на все косяки предыдущего сотрудничества в то время, когда от «кислых» было куда больше нынешних двух дюжин.
— Да.
— Рад слышать, что ты ещё жив, тощий, — сухо буркнул мужской голос по ту сторону соединения.
— А уж я как рад, дружище, представить себе не можешь, — протянул Барри.
— Могу.
— Да неужели?
— Именно. На три сотни урдалебских жетонов.
Барри едва не поперхнулся. Это было куда больше, чем весь его осколок банды заработал за прошлый месяц.
— Четыре сотни, говоришь?.. отличное предложение, дружище, просто отличное.
— Говорю триста двадцать, болван.
— Триста восемьдесят — это верхняя граница самоокупаемости, герр…
— Без имён! — рявкнул собеседник.
— Что ж, герр Безымянный, триста шестьдесят меня вполне устроят.
— Триста тридцать и порция армейского оружия.
Тощий Барри отошёл к окну и почесал покатый подбородок. Оружие в этом районе значит даже побольше, чем наличка. В отличие от Мыловарен, массовая торговля и столь же массовое разложение сил правопорядка пока не получили на Пирсах широкого распространения. Достать ствол без связей было очень тяжело. И очень дорого.
— Что ж, дружище, твой бонус заставил меня крепко задуматься. Триста пятьдесят. Кстати, что за дело хоть?
— Нужно пришить одного доходягу так, чтобы дело списали на уличную банду. Триста тридцать пять.
— Что ж, ты обратился по адресу, — растянул Барри, проигнорировав весьма щедрое предложение. — Мы одни сможем выполнить задание достаточно чисто. Но учти — «хозяина» мы не тронем.
— Это не хозяин.
— А кто ж тогда?
— Ты его знаешь. Шапочно, — Тощий не видел собеседника, но по манере говорить догадался, что тот криво усмехается. — Как — никак, два раза едва ли не отправил тебя на тот свет.
Эрнест А. Н. У Барри задергался уголок рта, и он мог только прошипеть:
— Лучше бы тебе сейчас не соврать, герр. Будет тебе твои триста тридцать пять. Но если оружия не будет — за себя не ручаюсь.
— Посмотрим, — неопределенно сказал собеседник и прервал связь.
Окончание разговора застало Барри в несколько… возбужденном состоянии. Он для проформы отхлестал по лицу Цагерова неактивированным нейрохлыстом, бросил:
— Две с халфом папаша. А иначе…
Тощий подошёл ко всё ещё удерживаемому подростку. Провёл по едва оформившейся груди нейрошокером, выдержал ещё один плевок, выждал пять секунд и только после этого активировал оружие. Крик ужаса сотряс здание до основания.
— А это был даже не максимальный страх. И всего лишь механизм, тупая железяка, а не крепкий… Подумай, папаша, что может быть в следующий раз, — обратился Барри и пошёл к двери. Быки с силой отбросили девушку и сына в угол, сопровождая тумаками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
У выхода вожак послал семье воздушный поцелуй. Повторил:
— Подумай, что я могу сделать в следующий раз,
… и с разворота ударил ногой жену Гильдеша. Активировал лезвия, выставил перед собой, звериным чутьём почувствовав, что быки достали стволы. Захлопнул дверь и двинулся последним, спиной вперед.
Уже на улице, когда пришлось спрятать лезвия, а сумрачные отбойщики спрятали короткостволы, из группы бандитов раздался вопрос:
— Тощий, может это… не стоило жену бить? Беременная всё же.
— Ничего ты не понимаешь, Дорри, — хохотнул вожак. — Ты бы ещё спросил, не убью ли я этого доходягу. Нет, дружище, если бы я ударил по животу, то был бы выкидыш и бешеный докер. А так я всего лишь простимулировал почки будущей мамаше. Чисто по — соседски.
Банда, посмеиваясь, растворилась в толпе, предвкушая будущий куш.
* * *
Место: Ямы
Локация: Яма «Могила Бенни».
Время: Пятница. 04:15. Пять месяцев, одна неделя после прибытия Кандидата.
Я стараюсь идти как можно тише, но отвратительная жижа все равно хлюпает, хрустит и скворчит. Словно я иду не по обломкам костей и песчанику, а по грязи Подбрюшья. Впрочем, всё лучше чем идти по проходу и горланить. Ямы, они такие. Лучше не привлекать к себе внимания. Везде тихо — молчи и крадись, везде ад — стреляй в воздух и прирежь кого — то. Но не выделяйся.
«Могила Бенни» была древним, маленьким и изрядно подточенным кратером. Время, многочисленные штурмы и драки сделали своё, и его края давно перестали быть ровными. Но сделанные некими неведомыми умельцами перекрытия и тоннель — вход- остались. Вот мне и остаётся с надвинутым «моноклем» идти. Слепо выставив пистолет перед собой. В надежде, что в конце действительно окажется схрон наркотиков, о котором мне говорил осведомитель.
Шаг. Второй. Третий. Никакого движения, никаких биологических объектов. Монокль начинает перестраиваться на чуть большее освещение, и я вижу устье входа. Облегчённо вздыхаю и допускаю ошибку зелёного новичка. То есть — уверенно выхожу. Если бы засаду на меня ставил мастер — меня бы уже спеленала «Арахна». Ну или пара тысяч паракорундовых шариков прошили бы моё вялое тельце. Но нет. На меня засаду ставил такой же идиот. Бенджамин Гуртак. Его нервное дыхание я узнаю из тысячи. Как и тихий тоновый сигнал о заряде конденсаторов, поднявший мне волосы на левом виске.
— Бенни в «Могиле Бенни», — спокойно говорю я. — Вот так сюрприз. Всё — таки купил новый тренч?
— С парой защитных фишек, — фырчет Бенджамин и выдавливает нервный смешок.
Видимо, по его влажным фантазиям, я должен был уже кататься и молить о пощаде. Вот уж дудки.
— И чего ты тут ищешь? — невзначай осведомляюсь я.
— То, зачем ты пришёл, идиот. Твой схрон.
Я поднимаю бровь как можно спокойнее. Возможно, Гуртак раскошелился на ПНВ, но стоит продублировать информацию устно.
— Нет. Вообще я пришёл проверить наводку одного информатора…
— Не ври! — ствол начинает гулять где — то на границе зрения и я загоняю подальше в подкорку идею достать трубку. Могут понять не так. — Ты можешь врать кому угодно, но не мне! Ведь я, я один догадался посмотреть в базу данных! Нет на тебе осведомителей! Надо было поступить так же — составлять ложные досье, а деньги за, ахаха, новости — просто класть в карман!
— Не будь идиотом, — говорю спокойно и веско. Гуляющий ствол — опасный фон для переубеждения. — Осведомители живут от силы месяц после регистрации в базе. Их сливают, ты же сам знаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И теперь знаю, кто! Нет, всё — таки не зря мне шептали…
— Кто? — быстро вставляю я фразу. Под стволом или нет, но информация в этом Городе решает слишком многое. Было бы глупо не попытаться.
— Не твоё собачье дело, — неожиданно холодно отвечает Бенджамин.
— Ну ладно, — медленно киваю и расставляю руки я. — Веди меня к Тиммерману. Расскажи ему то же, что и мне. Он передаст дело в третейский суд СБ.