кроме последнего, оставленного Чарли пять недель назад. Оно продлилось минуту сорок две секунды, бессвязная невнятица, рвущая Деву душу, каждый раз, когда он о нем вспоминает. С тех пор Чарли не перезванивал.
Деву хочется набраться сил и не слушать его сейчас. Еще Деву хочется набраться сил и не пользоваться овсяным гелем для душа, который он ящиками заказывает на «Амазоне», ведь, если пахнуть как Чарли, недели, прожитые вместе с ним, покажутся реальными. За три последних месяца Дев немало сделал, чтобы улучшить свое психическое состояние. Дев думал, что, начав выздоравливать, поймет, что отношения с Чарли — большая саморазрушающая ошибка. Он думал, что с выздоровлением черная дыра в груди затянется. Он хочет избавиться от всех глупых романтических идей.
Почему же Дев до сих пор скучает по нему? Почему Чарли стал первым, кому Деву захотелось позвонить, когда он пристроил свой сценарий агенту? Почему Чарли — первый, с кем хочется говорить об очередных успехах у психотерапевта? Почему, не удержавшись, он подносит телефон к уху и нажимает кнопку «воспроизведение».
«Ну, привет! Это снова я. Знаю, ты вряд ли слушаешь эти сообщения; знаю, ты вряд ли переживаешь; знаю, мне вряд ли стоит продолжать. Правильно будет нажать на “стоп”. Джулс считает, я должен сесть на самолет, заявиться к твоим родителям и рассказать тебе о своих чувствах. Мол, так поступил бы Прекрасный принц. Я сказал ей, что так поступил бы сталкер! — Тут Чарли, как всегда, смеется, бередя каждую из сердечных ран Дева. — Пожелай ты меня увидеть, мы встретились бы. Ты приехал бы в Лос-Анджелес. Впрочем, я ведь не говорил тебе, что сейчас живу в Лос-Анджелесе? Мы с тобой не общаемся, так что, наверное, не говорил. Я провожу с тобой столько воображаемых бесед — и в душе, и по пути в спортзал, и когда ужин готовлю, — что порой забываю, что мы с тобой не разговаривали с Мейкона. Но да, я купил дом. Он в Силвер-Лейк[27], соседи — сплошь хипстеры, так что тебе наверняка не понравится, но из выставленного на продажу быстро можно было оформить лишь его. Получилось так странно: купив дом, я ходил из комнаты в комнату и не мог избавиться от мысли, что чего-то не хватает. Я обставил все комнаты мебелью, разрешил Парисе повесить на каждую стену репродукции, купил горшечные растения на каждый подоконник и лишь через несколько дней понял, что не хватает тебя. Я все надеялся увидеть тебя стоящим у окна, или работающим над своим сценарием в свободной комнате, или на кухне, неумело жарящим блины. Наверное, мне очень понравилось видеть тебя частью своего будущего, и я так и не придумал, как видеть его без тебя. — Далее идут секунды тишины, нарушенной помехами и тихим шелестом трех медленных вдохов. — Я эгоист, раз сказал такое. Это… все это сообщение — махровый эгоизм. Хорошо, что ты не слушаешь мои послания. Наверное, мне просто надо было выговориться. Чтобы понять, как отпустить тебя».
* * *
Снова и снова Дев слушает голосовое сообщение Чарли, засыпает под него, а утром вторника, проснувшись до семи часов, обнаруживает тридцать шесть пропущенных вызовов — часть от съемочной группы, часть с незнакомых ему номеров. Прилетели дюжины эсэмэсок и имейлов, поэтому он засовывает телефон под подушку. Он вылезает из постели, прячет джинсовку в недра шкафа и спускается на первый этаж пить кофе. Дев подумывает спросить у родителей, что во вчерашнем эпизоде могло спровоцировать такой шквал откликов, но вот заходит в гостиную и в замешательстве смотрит на людей, находящихся там ранним утром, — это вовсе не его родители.
Так велико потрясение, что лишь через минуту он понимает: это команда «Долго и счастливо». Они в Роли, штат Северная Каролина. За неделю до прямой трансляции финала.
— Что. За. Хрень?
Дев не уверен, кому адресован вопрос: его родителям, которые возятся на кухне, подавая кофе гостям, или самим гостям. Скайлар Джонс рассматривает его детские фотографии, висящие на стене. Париса Хадим достает сливки для кофе из холодильника его родителей. Джулс Лю спрашивает его мать, где взять тапочки. Райан Паркер сидит перед стационарным компьютером его родителей.
— Проблема в соединении с принтером, — говорит отец Дева. — Ты его наладил, когда приезжал в прошлый раз, но тот огонек снова начал мигать, и постоянно слышен тот звук.
— Ничего страшного, мистер Дешпанде, — спокойно говорит Райан. — Я налажу все снова.
Дев вот-вот сорвется с катушек.
— Эй, серьезно, что вы здесь делаете?!
Все бросают свои текущие занятия и поворачиваются к нему лицом впервые за три месяца. Впервые с тех пор, как Морин Скотт угрожала Чарли, а он среди ночи улизнул со съемок, оставив коллег разбираться с проблемами.
Сначала никто не сдвигается с места. Потом Джулс со своим пучком, мешковатыми джинсами и футболкой с концерта *NSYNC направляется к нему через комнату, словно хочет обнять. В итоге она стукает его по руке.
— И это называется лучший друг! Ты же ни на один мой звонок не ответил, говнюк!
— Ой, больно! Так вы прилетели в Роли, чтобы меня избить?
— Нет, — отвечает Райан, пока принтер отпечатывает тестовую страницу. — Мы прилетели, чтобы заставить тебя посмотреть.
Тут Дев понимает, что настенный телевизор его родителей показывает первый эпизод «Долго и счастливо». На паузе самое его начало — Марк Давенпорт слащаво улыбается у декоративного фонтана при замке.
— Нет.
— Не хотелось бы насильно держать тебя на месте до конца эпизодов, но мы готовы, — угрожает Джулс.
— У меня в сумке и веревка есть, — добавляет Скайлар.
Дев не понимает, зачем они это делают — зачем преодолели три тысячи миль, чтобы заставить его смотреть сезон, который закончен. Почему не позволяют ему отрешиться от прошлого и идти дальше?
— Посмотреть несколько эпизодов — минимум того, что ты мне должен, — зло говорит Париса. Она явно прилетела в Роли, чтобы его убить, и обвинять ее у Дева язык не поворачивается.
— Простите, но я не могу смотреть.
Мать Дева выходит из кухни в шелковой пижаме, поверх которой накинут халат отца Дева. Голливудских продюсеров и агентов она принимает у себя так уверенно, будто занимается этим каждый день.
— Деви, давай так… Я приготовлю всем фриттату, и мы поставим первый эпизод. Если он тебе не понравится, остальное можно не смотреть.
Отец Дева старательно делает строгое лицо.
— Твои друзья из самого Лос-Анджелеса прилетели. Отправить их обратно ни с чем было бы грубо.
— Ну ладно, — соглашается Дев, хотя бы потому, что завтра он снова пойдет на прием и сможет сказать Лекси, что от проблем больше не