Читать интересную книгу Копье Теней - Рейнольдс Джош

— Теперь ты должен мне по крайней мере две услуги, азирит! — крикнула Зана. — Шевелись, увалень!

Перед глазами кружились черные точки, но Волькер послушался. Очень медленно они выползли в коридор, выдираясь из цепких лап порожденного пустотой яростного ветра. В отсеке рвущиеся из руин устройства варп-молнии побежали по стенам и потолку. Вихрь, кружащийся в сердце модели, увлекал в себя всё.

Они почти добрались до ближайшего люка, когда боевая машина начала разваливаться. Волькер даже не соображал, что на них падает — части пола или потолка, все вокруг слишком быстро менялось местами. Лугаш распахнул люк, оставляя на металле кровавые отпечатки. Все тело рокоборца было иссечено множеством неглубоких ран, шлем он потерял, на волосах запеклась кровавая короста.

Хрипло хохотнув, дуардин вскинул руку, словно давая знак кому-то по ту сторону люка. А через секунду, подхватив Волькера под мышки, толкнул его вверх.

— Тянись, человечек, если хочешь жить!

Сквозь пелену слез Волькер разглядел свисающую сверху лестницу — и знакомое лицо Брондта, протягивающего руку. «Занк» поравнялся с боевой машиной, но едва-едва поспевал за ней. Дым, рвущийся из двигателей, пятнал небо.

— Руку, парень, давай руку! — рявкнул Брондт, перекрикивая рев ветра.

Волькер потянулся — и чуть не упал. Земля мелькала внизу, осыпаемая обломками разваливающейся на ходу, но еще несущейся вперед в предсмертной агонии машины.

— Нам так долго не продержаться! — прокричал капитан.

Ругающийся Лугаш подхватил Волькера и выкинул его из люка. Оружейник ударился о лестницу, попытался ухватиться, но руки не слушались его. Хорошо, Брондт поймал его и втащил наверх.

— Где Зана? — рявкнул харадронец.

— Со мной! — проорал Лугаш и выскочил из содрогающегося проема; Зана цеплялась за его шею. Огнеубийца принялся карабкаться по лестнице следом за Брондтом и Волькером.

Зана ухмыльнулась Волькеру со спины Лугаша.

— Повеселились, а, азирит? Работая на Грунгни, не заскучаешь.

— Что, у вас всегда так?

«Занк» медленно отходил от боевой машины, постепенно складывающейся, будто сплющиваясь. Скрежет и визг терзаемого металла заставляли морщиться.

— Иногда и хуже, — ответила Зана, тоже ежась от визга разваливающегося колеса. Волькер сморгнул плящущие в глазах звезды и повис на лестнице, чувствуя себя усталым, как никогда в жизни. Когда грянувший взрыв разбросал по сторонам куски гибнущей машины скавенов, он посмотрел на Зану.

— Две услуги, да?

— Две, — кивнула она. — И я их взыщу, азирит, попомни мои слова.

— Рад, что вы счастливы, — крикнул сверху вниз Брондт, ухмыльнувшись Зане, чья улыбка тут же померкла.

— И кстати, об услугах: ты теперь должна мне три, Матос.

На борту умирающего варп-колеса Круш осознал, что что-то пошло чудовищно не так, когда почувствовал, что трон под ним пополз по палубе. Металл стонал и рвался. Команда в панике верещала. С палубы срывало настил и уносило в глубины варп-колеса. Все тряслось, расползаясь по швам.

Из корпуса со свистом вылетали заклепки. Некоторые из них попадали в скавенов. Их изувеченные тела катились по полу, соскальзывая в то, что росло внутри боевой машины. Круш крепко вцепился в трон, как будто одной только силой воли мог удержать его на месте.

Рядом рухнула часть обшивки. Массивная балка со скрежетом прогнулась, едва не снеся Крушу голову. Снизу слышался знакомый рев колебательного сверхволчка. Что-то вызвало скачок мощности. Вместо того чтобы вести варп-колесо через мембрану между измерениями, оно тащило его внутрь — и не целиком, а по частям. Круш стукнул кулаком по трону.

— Саботаж! — взвизгнул он. Трон пошатнулся. Это все Гнильгород. Кто-то пытается отобрать у него заслуженную славу! — Это ты? — Он уставился на прицепившегося к трону крысака из команды. Скавен протестующе запищал. Круш извернулся и пинком отбросил незадачливую тварь. Скавен жалобно заверещал, увлекаемый прочь, к заслуженной им участи. Секунду спустя к нему присоединились еще несколько членов экипажа, многие из которых еще цеплялись за свои сиденья или куски обшивки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сверхволчок с громким гудением вгрызался в ткань реальности. Круш быстренько прикинул. Определенно саботаж — только кто останется в выигрыше? Варп-клык? Нет. Криверакс? Возможно. Демоны коварны, даже глупые. Возможно, особенно глупые. Так или иначе, варп-колесо обречено.

От этой мысли хотелось сгрызть хвост до кровавого пенька. Он потратил много бесценных месяцев, создавая это устройство, — и теперь его выхватывают у него из-под носа накануне величайшего триумфа! Кто-то за это заплатит. Но первым делом — бежать. Он поспешно плюхнулся на свое место и потянулся к ремням безопасности. Это было единственное оснащенное ремнями сиденье, и не случайно. Только оно конструировалось так, чтобы быть не просто сиденьем…

Первое правило военного инженера — всегда имей выход. Пристегнувшись, он отодрал обивку, за которой пряталась большая кнопка. Но Круш колебался. Он испытывал приспособление только на рабах, и для них это кончалось не слишком хорошо. Но разве у него есть выбор? Он задрал голову, увидев сквозь образовавшуюся в корпусе дыру чистое небо. Оскалившись от ужаса, ударил по кнопке. Жирные искры обожгли лапу — потайной пусковой механизм с рычанием ожил. Варп-каменные пружины со скрипом сжались. Круш зажмурился — и тут его трон взмыл вверх, к небесам.

Он еще летел к безопасности, когда его изобретение наконец сдалось неизбежному — и взорвалось с душераздирающим визгом. Брызнули во все стороны обломки, трассирующие молнии прожигали в степной траве пунктирные тропы.

Ударная волна подбросила кувыркающегося Круша к небесам, он лихорадочно шарил по кнопкам катапультируемого сиденья. Надо выпустить парашют прежде, чем сила тяжести поймает его в свои предательские объятия. Небо и земля менялись местами с головокружительной скоростью, но Круш заметил эфирный корабль, отходящий от погребального костра его гения.

Слабый трепет удовлетворения пробился сквозь всепоглощающий страх. Он был прав. Это саботаж. Что ж, они заплатят… Он потряс кулаком в сторону удаляющегося судна — и нащупал рычаг, развертывающий парашют.

Еще один выворачивающий потроха кувырок — и он, лишь чуть-чуть вращаясь, пополз к земле. От его грандиозной конструкции осталась лишь дымящаяся воронка, усеянная обломками. Боевая машина и всё, что в ней было, исчезли.

Но Круш еще жив. И пока он жив, он может…

Над головой раздалось карканье. Оплетенный ремнями безопасности, Круш скрючился — и увидел ворона, взгромоздившегося на спинку трона. Ворон искоса разглядывал его, сверкая черной бусиной глаза. Птица снова каркнула, и скавену показалось, что звук слишком напоминает смех. Потом закаркали со всех сторон.

Круш обернулся — и задохнулся от ужаса.

Остальные вороны поджидали его.

Глава двадцать четвертая. СЕМЬ ОРУЖИЙ

Несколько дней спустя Овэйн Волькер положил руку ладонью вверх на наковальню.

После возвращения в Вышний город он то приходил в себя, то проваливался в забытье. Даже сейчас, по прошествии времени, он спал куда больше обычного. И все равно чувствовал себя уставшим. Отчасти в этом была виновата боль. Боль срастающихся костей, боль избитого тела. Но в основном он устал от кошмарных снов, в которых кто-то искал его в темных морях бесконечности. Иногда это был Великий Король. Иногда — Ахазиан Кел.

Но чаще всего — Ганг. Копье Теней чуяло его запах и шло по следу.

— Это сработает? — спросил он.

— Кабы не работало, мы бы не тратили время, — буркнул Вали. Древний дуардин, как клещами, стиснул его запястье и положил золотую — да-да, сделанную из чистого золота — руну в самый центр ладони Волькера. — Теперь не дергайся, — предупредил он и поглядел на Грунгни. Бог стоял рядом, ожидая, с молотом на плече.

— Можешь приступать, дед.

Бог занес молот, и Волькер зажмурился. Все силы он тратил на то, чтобы не отпрянуть. Раздался грохот — точно гаркнула пушка, — и жуткая боль, взмыв по руке, вонзилась в мозг. Он пошатнулся, но Вали его поддержал. Молот ударил снова, и снова, и Волькер все-таки закричал, завопил в полный голос, будто приветствуя криком вгоняемую глубоко в плоть руну. После третьего удара ему позволили упасть. Свернувшись калачиком, Волькер прижал руку к груди, баюкая ее. Несмотря на боль, сломано ничего не было.