«Сомнений нет! У меня есть брат, и он живет в Самарканде! — подумал Петр. — В видениях я вижу его жизнь, его же глазами, понимаю и ощущаю окружающее его разумом. То не грех, то дар Божий. С помощью видений я смогу отыскать брата. Было бы здорово, если и он видит меня, князя Черкасского, и непременно Вульфа».
Петра охватило чувство радости. Поездка в Сибирь казалась подарком судьбы. У него есть брат, тайна видений раскрыта. Это не болезнь и не шутки дьявола. Предстоит встреча с братом, они вместе найдут родителей, все это будет, и достаточно скоро.
7
Город Самарканд. То же время.
Святилище Касыма ибн Аббаса, что красиво расположилось на склоне холма в северной части Самарканда, давно стало местом захоронения эмиров и крупных вельмож. Сегодня возле недавно возведенного мавзолея шла подготовка к захоронению. Дервиши и нищие с утра крутились неподалеку. Не каждый день умирают счастливцы, которым судьба обеспечила покровительство могущественного святого Касыма ибн Аббаса, двоюродного брата Магомета. Говорят, что этот святой первым принес веру в Самарканд.
— Турай-ад-Дин! Ты мудрый человек, и не случайно в этот обеденный час, вместо того чтобы наслаждаться зеленым чаем в тени раскидистой чинары, находишься здесь, — обратился скромный дервиш по имени Шахрух-али к уважаемому имаму в белоснежной чалме.
— О, сегодня великий день! Правоверный Абдель ибн Арабшах покинул нас и отправляется к Аллаху. Сегодня до захода солнца проводим его в последний путь. Аллах еще ни одному человеку не давал вечной жизни.
— Это тот бывший визирь покойного шаха Мухаммед-ад-Дина, чей дворец стоит в долине за этим священным холмом, — уточнил дервиш.
— Да, именно этого правоверного человека сегодня мы провожаем. Аллах настолько милостив, что послал ему сына, который утолил жажду умирающего, дав ему священный глоток сока граната.
Их неторопливая и содержательная беседа была прервана шумом шагов людской толпы. Приближалась похоронная процессия. Суетясь без дела, громко разговаривая, большая группа мужчин несла погребальные носилки. В них, закрытый крышкой, окутанный саваном, лежал покойный Абдель ибн Арабшах.
Носилки поставили на землю рядом с приготовленным захоронением. Приблизившись к носилкам, имам прочитал молитву, длинную по времени, но короткую по содержанию.
— Из нее мы сотворили вас, и в нее мы возвращаем вас, и из нее изведем вас в другой раз.
Далее в той же суете тело покойного было помещено в ярму, а точнее, на полку внутри нее. Наконец все закончилось: ярма зарыта, молчаливые слезы женщин, молитвы близких. Надо заметить, что близких людей оказалось мало. Видимо, правоверный Абдель ибн Арабшах слишком долго жил на бренной земле, братья и сестры давно в садах Аллаха, а детей дано не было. Но тем не менее похороны прошли незаурядно. Чуть в сторонке, за имамом, рядом с нянькой Азизой, стоял молодой человек. Он сразу привлек всеобщее внимание и не терял его до самого конца церемонии.
— Вы только посмотрите, уважаемый Турай-ад-Дин! — воскликнул вездесущий дервиш. — Молодой человек, что стоит рядом с могилой, не читает Коран, не одаряет покойного молитвой, он по всем признакам неверный. Куда смотрит великий Аллах!?
— Это родной племянник Абделя. Он крещен неверными и наполовину русич. Его нянька Азиза — достойная мусульманка, вырвала мальчика из рук неверных и надеется образумить его. Это не просто юноша, это прямой потомок властителя семи созвездий, величайшего воителя Амира Тимура.
8
Покойный Абдель ибн Арабшах прожил долгую и достойную жизнь. За годы службы, а особо будучи в должности визиря у ныне тоже покойного шаха Мухаммед-ад-Дина, он скопил огромные богатства, о которых ходили разные слухи в славном городе Самарканде. Но, несмотря на все добродетели этого уважаемого правоверного, Аллах не дал ему детей. Единственным близким человеком была горячо любимая сестра Анна. Ее судьба была неизвестна. Уехав в Сибирь в качестве невесты князя Игичея, что княжил над белогорскими остяками, она исчезла из поля зрения. Редкие от нее послания содержали, как правило, совершенно странные просьбы. То китайскую фарфоровую посуду просит, то пушки, то кишмиш, финики, вино, наемников для личной охраны, а о себе — практически ничего. Приезд ее сына Тимура, то есть родного племянника, вселил надежду Абделю ибн Арабшаху, что ему перед смертью доведется увидеться с сестрой. Но она словно растворилась в этих холодных сибирских просторах. Так и не дождавшись сестры, он покинул грешный мир, передав все свое состояние племяннику Тимуру.
Из Сибири мальчика привезла нянька Азиза. С годами ее религиозность росла, и она стала ревностной пособницей имама по имени Турай-ад-Дин.
Турай-ака был достойным сыном Востока, но выбрал себе путь не торговца, а ученого. Астрономия, математика, языки — это те науки, что он знал в совершенстве помимо Корана.
— Прежде всего, — внушал мальчику наставник, — надо познакомиться с величием города Самарканда и всего того, что создал твой великий предок Амир Тимур.
Мечети с минаретами, что располагались по всему городу, поражали своими размерами и изящными формами, вызывая восторг и интерес маленького Тимура.
Как-то беседуя с мальчиком о великих караванных путях и далеких странах, Турай-ад-Дин упомянул о Сибири:
— В старые времена Сибирского ханства был северный караванный путь до города Искер. Туда везли зерно, изделия ремесленников, ткани, а оттуда привозили драгоценные меха. Этот путь приносил сказочные прибыли. Но времена меняются. И дело не в том, что там сейчас русские. Хан Кучум держал Великую степь в покорности, его воины охраняли караваны. А сейчас некому усмирить ее. Орды башкир, калмыков, ногайцев, киргизов свободно кочуют по Великой степи. Эти дикие народы не дают караванам ходу, грабят и убивают наших купцов. Никто не осмеливается идти на север.
Неожиданно это взволновало и вызвало повышенный интерес ученика. С тех пор, к глубокому разочарованию имама, тема Руси и Сибири стала для Тимура единственно интересной. Дядюшка, нянька Азиза, Турай-ака были этим глубоко опечалены. У мальчика русская кровь взяла верх, но это не повлияло на их любовь к Тимуру.
— На все воля Аллаха, — рассудили близкие и перестали принуждать мальчика, вернее, уже юношу.
У Тимура были детские воспоминания, но очень слабые. Попытки заставить няньку Азизу рассказать подробности ничего не давали. Та либо отмалчивалась, либо ссылалась на старость и плохую память.