всем Берлине.
– Я не сомневаюсь в этом, – ухмыльнулся Феликс.
– А ты готов играть уже через три дня? – спросил я Даниеля. Я знаю его достаточно давно, и мне известно, насколько он талантлив и амбициозен, – но еще я знаю, что он совсем не умеет говорить «нет».
Даниель уверенно кивнул.
– Я репетировал большую часть песен перед кастингом.
– Ботан, – вставил Феликс.
Даниель пожал плечами и оценивающе посмотрел на него.
– Тебе это понравилось.
– Где и во сколько? – поинтересовался я.
Даниель схватил мой телефон, ввел пароль и сохранил время и место в моем календаре. Затем он оперся на локти и подставил лицо солнцу.
– Хорошо, что ты вернулся.
– Почему? – спросил я. – Боишься, что в зале кроме меня никого не будет?
Не открывая глаз, Даниель пнул меня ногой по икре и ухмыльнулся. Я сидел на полотенце, скрестив ноги, наслаждался ничегонеделаньем, прекрасной погодой и просто наблюдал за суетой вокруг озера.
Я открыл камеру на смартфоне и отправил фото Лии.
Тебя не хватает.
Ну и пусть мое сообщение было банальным. Я очень скучал по ней. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы ответить, что меня удивило, так как обычно она не доставала сотовый телефон на улице.
Вау, выглядит красиво!
Чем вы там занимаетесь сегодня вечером?
Я улыбнулся, когда она прислала мне фото. Однако ее на нем, к сожалению, не было видно. На нем была Фуонг, игриво вытирающая пот со лба.
Я спонтанно стала официанткой. Какой-то инфлюенсер написал, что «Уголок поэта» – его любимое кафе, и начался ад. Так что я немного помогу Фуонг.
Хочешь, завтра что-нибудь придумаем? У меня сначала встреча насчет квартиры, но потом есть время.
На этот раз Лии потребовалось немного больше времени, чтобы ответить. Затем появились смайлики «Дай пять».
Звучит прекрасно. А сейчас я бегу заправлять кофе-машину. Желаю отлично провести время.
С нетерпением жду завтрашнего дня.:)
Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь своему мобильному телефону, и, судя по фырканью Даниеля, он тоже это заметил. Он подмигнул мне.
– Не твоя девушка, ну конечно.
Я хотел что-то сказать, но мое внимание снова отвлекла вибрация в руке. Я ожидал увидеть там имя Лии, но на экране было написано «Мама» на фоне селфи с Кирой и мной в саду.
– Ответь, – сказал Даниель. – Пусть уже приезжает, ты и так постоянно отвлекаешься на переписку с ней.
– Это мама, – я поднял руку, чтобы Даниель хоть на мгновение замолчал.
Я нажал на зеленый значок и в тот самый момент, когда мама произнесла мое имя, понял, что что-то случилось.
32 глава Ной
– Мама? – позвал я, открыв дверь. Она не сказала мне по телефону, что случилось, просто что мне нужно как можно скорее вернуться домой. Не задавая лишних вопросов, я покинул свою компанию.
Ответа не последовало. Ко мне подошел Баллун, но я не обратил на него внимания и вошел в дом. Сверху не доносилось ни звука. Кухня была зашторена от солнца, здесь тоже никого не было. Я включил свет и испугался до смерти, когда краем глаза заметил какое-то движение. Мать сидела в кресле в гостиной.
– Почему ты сидишь в темноте? – спросил я, открывая левую дверь в гостиную. Затем я подошел к торшеру у дивана и включил свет. Во время жары жалюзи всегда опущены, чтобы помещение не нагревалось, пока никого нет дома. Я посмотрел на часы. Обычно в это время она на работе. Моя мать все еще не произнесла ни слова и просто смотрела вниз.
– Мама, все в порядке?
Она тяжело вздохнула. Внезапно мне стало плохо. Я видел ее такой только однажды, когда умер мой дедушка и она собиралась сообщить нам об этом. И еще в другой раз я слышал ее в таком состоянии: по телефону, когда она рассказывала мне о драке Элиаса.
– С папой все в порядке? А с Элиасом и Кирой?
– Ты спрашиваешь, все ли в порядке с твоим отцом?
Она все-таки посмотрела на меня, ее губы сжались в две тонкие линии. Глаза были красными, как будто она плакала.
– Вопрос больше в том, все ли в порядке с тобой, – ее голос был ровным и напряженным.
– Что ты имеешь в виду? – смущенно спросил я.
– Сядь.
– Что случилось?
– Я сказала, сядь, – ее тон был таким резким, что я беспрекословно подчинился и внезапно почувствовал, что мне двенадцать, а не двадцать один. Когда я сел на диван слева от нее, она сделала еще одну мучительно долгую паузу, а затем положила передо мной на журнальный столик конверт, который, должно быть, до сих пор держала в руках.
– Что это?
Мать не ответила, поэтому я взял конверт. Верхний край белой бумаги был аккуратно разрезан письмовскрывателем, а остальная часть конверта сморщена и потрепана, как будто он побывал уже в нескольких руках. Моя рука нащупала тонкую бумагу. Когда я вынул ее и посмотрел, мое сердце на мгновение остановилось.
– Да, примерно так я и отреагировала, – сухо прокомментировала мама.
На фотографии был я, стоящий на коленях над Беном. Она была сделана именно в тот момент, когда я снова занес над ним кулак, в то время как Бен лежал на полу передо мной с окровавленным носом – и, надо признать, выглядел совершенно беззащитным. Значит, Томас не только позвонил в полицию, но еще воспользовался возможностью и сразу же все сфотографировал. Неужели он правда распечатал фотографии на бумаге и отправил их моим родителям? Или это сделал Бен? Это такой способ мести? Что ему нужно от меня, интересно знать? Он так злился из-за того, что Крис пропустил игры в этом сезоне? Я фыркнул.
– Я тоже так отреагировала. И дальше, видимо, будет только хуже.
Я отложил фотографию в сторону, из-под нее выпала другая. На следующем снимке был я в сопровождении полицейского, который заталкивал меня