Энтони сузил глаза, и попытался оценить ситуацию, подсчитывая, сколько чая он прольет на ковер, и сколько будет стоит заменить ковер, и стоит ли волноваться из-за такой пустячной суммы…
– Энтони?! Ты меня слушаешь?
Он очнулся. Кэйт сложила руки на коленях, и немного наклонилась в его сторону. Она выглядела раздраженной и немного сердитой.
– Где ты был? - сердилась она.
Он заморгал.
– Ты слушаешь меня, - упорствовала Кэйт.
– О, - он улыбнулся, - Нет.
Она вздохнула и закатила глаза, но не стала ругать его.
– Я говорила о том, что мы должны пригласить Эдвину и ее молодого человека как-то к нам на ужин. Чтобы посмотреть, подходят ли они друг другу. Я никогда не видела, чтобы она была так увлечена джентльменом. И я хочу видеть ее счастливой.
Энтони взял бисквит. Он был голоден. И к тому же обдумывал перспективу получения своей жены на колени. С другой стороны, если он уберет в сторону чашки и чайник, и потянет ее через стол, то не будет большого ущерба…
Он потихоньку сдвинул поднос с чайником к краю стола.
– Хм-м? - промычал он, жуя бисквит. - О да, конечно. Эдвина должна быть непременно счастлива.
Кэйт подозрительно на него посмотрела.
– Ты точно, не хочешь чашечку чая. Я, конечно, не поклонник бренди, но думаю, что бисквит с чаем, был бы гораздо вкуснее, чем давиться всухомятку.
Бренди, подумал Энтони, может и лучше с бисквитом, но немного чая ему не повредит. К тому же, на всякий случай, лучше уменьшить количество чая в чайнике заранее.
– Ценная идея, - проговорил он, беря чайную чашку и ставя ее перед ней. - Чай совсем неплохая вещь. Не могу понять, почему я сам не подумал об этом раньше.
– Я тоже никак не могу понять это, - пробормотала Кэйт в своей едкой манере.
Но Энтони лишь улыбнулся, и взял протянутую ему чайную чашку.
– Благодарю тебя, - он проверил, добавила ли она в чашку молоко.
Она добавила, что не удивило его, она хорошо запоминала такие вещи.
– Чай еще горячий? - вежливо поинтересовалась Кэйт.
Энтони сделал большой глоток.
– То, что надо, - ответил он, издав удовлетворенный вздох. - Могу ли я еще тебя немного побеспокоить?
– У вас, кажется, появился настоящий вкус к чаю, - сказала она сухо.
Энтони смотрел на чайник, задаваясь вопросом, сколько же там еще осталось воды, и сколько он сможет выпить, не побежав в туалет.
– Ты могла бы еще выпить чашечку чая, - предложил он, - Ты выглядишь, страдающей от жажды.
Она удивленно подняла брови.
– Разве?
Он кивнул, думая, как бы заставить ее выпить чашку чая.
– Совсем немного, конечно.
– Ну, конечно.
– Там осталось чая мне еще на одну чашечку? - спросил он так беспечно, как только мог.
– Если нет, я могла бы приказать принести еще один чайник.
– Ох, нет, я думаю, в этом совсем нет необходимости, - воскликнул он, возможно, чересчур громко.
– Я возьму, если в чайнике еще осталось.
Кэйт молча вылила остатки чая в чашку, добавила молока, и так же молча протянула ему, хотя глаза у нее были круглые от удивления.
Поскольку он медленно потягивал чай - его живот был полон, и он не мог выпить чашку быстро - Кэйт прочистила горло, и спросила:
– Ты знаешь молодого человека Эдвины?
– Я даже не знаю его имени.
– Ох, извини. Я, должно быть, забыла упомянуть его имя. Его зовут мистер Бэгвел. Я ни разу не слышала о нем, но Эдвина сказала, что он второй сын. Она встретила его в загородном доме твоей матери.
Энтони покачал головой.
– Никогда не слышал о нем. Он вероятно один из тех бедных парней, которых моя мать пригласила, чтобы было одинаковое число дам и кавалеров. Моя мать пригласила огромное количество дам. Она всегда так делает, надеясь, что я или мои братья выберут себе невесту. И при этом она приглашает непримечательных джентльменов.
– Непримечательных? - эхом отозвалась Кэйт.
– Чтобы дамы влюбились в меня и моих братьев, а не в них, - пояснил он, усмехаясь.
– Она довольно отчаянно хотела женить тебя, так?
– Все, что я знаю, - сказал Энтони, пожимая плечами, - Это то, что в тот раз, мать пригласила такое количество дам, что ей пришлось снизойти до викария и просить его шестнадцатилетнего сына прийти на ужин.
Кэйт вздрогнула. - Мне кажется, я видела его.
– Он глубоко застенчив, бедняга. Викарий сказал мне, что он заболел на следующей недели, после того, как посидел за ужином, рядом с Крессидой Купер.
– От этого заболеет кто угодно.
Энтони усмехнулся.
– Не думал, что ты такая язвительная.
– Я не язвительная! - запротестовала Кэйт.
Она хитро улыбнулась и пробормотала:
– К тому же это правда.
– Тогда не оправдывайся, - он допил вторую чашку чая.
Было довольно тяжко, но молоко сделала чай более или менее приемлемым.
Допивая чашку, он проговорил:
– Твоя язвительность - одна из твоих черт, которая больше всего мне нравиться.
– О, Боже, - пробормотала она, мне страшно подумать, что же тебе нравиться меньше всего во мне.
Энтони махнул рукой.
– Давай лучше вернемся к твоей сестре и мистеру Багвелу.
– Мистеру Бэгвелу.
– Какая жалость.
– Энтони!
(Бэгвел - Bagwell - происходит от слова bag - сумка; Багвел - Bugwell - от слова bug - жук - прим. переводчика)
Он проигнорировал ее.
– Я вообще-то подумал о том, чтобы обеспечить твою сестру приданным.
Ирония жеста была понятна только ему. В свое время, когда он собирался жениться на Эдвине, он планировал обеспечить приданным Кэйт.
Он посмотрел на Кэйт, ожидая ее реакции.
Он, конечно, не сделал это предложение, лишь затем, чтобы заслужить одобрение Кэйт. Но, будучи не совсем благороден, он подумал про себя, что ожидал нечто большее, чем эта звенящая тишина.
Внезапно, он понял, что она вот-вот заплачет.
– Кэйт? - тихо спросил он, не уверенный радоваться или волноваться.
Она шмыгнула и вытерла нос довольно неизящно ладонью.
– Это самая хорошая вещь, которую когда-либо делали по отношению ко мне, - засопела она.
– Я, вообще-то, Эдвину собрался обеспечить приданным, - пробормотал он, всегда чувствуя себя довольно неудобно рядом с плачущей женщиной.
Но глубоко внутри она заставила его почувствовать себя гигантом.
– Ох, Энтони! - почти завопила она.
И затем неожиданно для него, она вскочила на ноги, перескочила через стол в его объятия, а тяжелый низ ее платья сбил со стола на пол три чайных чашки, два блюдца и чайную ложку.
– Ты такой хороший, - пробормотала она, приземлившись у него на коленях и вытирая глаза.
– Самый хороший человек во всем Лондоне.
– Ничего такого я о себе не слышал, - ответил он, кладя руку ей на талию, - Самый опасный, да, или можно сказать красивый -
– Самый хороший, - прервала она его, кладя голову ему на плечо. - Определенно, самый хороший.