известно, я был бы наказан, но не изгнан… Но я не вернулся. Лорд Йоран попал в меня своей стрелой. Он не стал добивать меня, велел вылечить, но заставил служить себе. С тех пор я не мог возвратиться домой. Даже если бы мне удалось сбежать, меня не приняли бы обратно.
– Это очень печально. Я слышала, что он сделал что-то с вами.
– Я просил о милосердии для пленников и сказал лорду то, чего он не хотел слышать. Вы знаете, как устроены симарглы?
Эни покачала головой. Все ее знания ограничивались кратким рассказом Кристины.
– Мы можем обратить руки в крылья или полностью превратиться в птиц. А можем остаться в человеческом облике и вырастить крылья на спине. Лорд Йоран велел мне это сделать. Когда я послушался, он приказал Гильему отрезать мне крылья. Гильем отказался, и тогда лорд сделал это сам.
«После того, что лорд Йоран с ним сделал, удивительно, что он вообще говорить способен», – вспомнились Эни слова Гильема, и теперь она полностью согласилась с ними. Внутри у нее все содрогнулось. Каким надо быть человеком, чтобы пойти на такое? Ведь отрезать крыло – все равно что отрубить человеку руку или ногу.
– С тех пор меня едва ли можно было назвать симарглом, – сказал Эрнальд. – Но лорд все равно меня не отпускал. Потом появился Диос. Он сказал, что вернет мне крылья, если я поверю, что он способен это сделать. Я поверил. И крылья действительно вернулись. Это было чудом.
– Поверить-то ты поверил, – пробормотал Юст, не открывая глаз. – Но у тебя был совершенно ошалелый вид.
– Крылья стали другого цвета. Намного темнее. Странное было ощущение.
– Да, Диос тогда рассмеялся и сказал, что крылья все равно хороши и что он назовет своих людей Темнокрылыми.
Эрнальд кивнул.
Эни задумчиво посмотрела на них. За каждым ли ее спасителем стоит похожая история? Теперь она больше знала об Эрнальде и понимала его, понимала и Юста, но что двигало остальными членами Ордена? Почему они решились идти за Диосом? Сознавали ли, что отдают себя в распоряжение самому Двуликому? У нее было много вопросов и не было никакой уверенности в том, следует ли их задавать.
Наутро Эни застала Диоса в столовой. На столе уже было расставлено несколько серебряных кубков. Догадаться об их содержимом не составляло труда, но Эни не удержалась и заглянула. Рубиновая жидкость по цвету напоминала вино.
– Эни, перестань расхаживать по дому, словно здоровый человек, – строго сказал ей Диос. – Иначе я буду носить тебя на руках гораздо дольше, чем требуется.
– Плохая угроза, – улыбнулась Эни.
Тем не менее она забралась в кресло и обхватила колени руками. Ей не хотелось вести себя как леди, а хотелось свободы и уюта.
Вскоре пришли Темнокрылые – и Родрик тоже. Вид у всех был такой, будто они не спали всю ночь, не то мучаясь принятием решения, не то просто от волнения.
Гильем, кашлянув, взял слово:
– Ну, в общем, мы согласны… То есть я хотел сказать, почти все согласны. Кроме…
– Я благодарен за предложение, миледи Эндара, – сказал Одер. – Но, боюсь, я слишком стар, чтобы обучаться магии или чему-то еще… Буду служить мечом, как и прежде.
Эни кивнула и перевела взгляд на Родрика – почему-то она подумала, что и он откажется.
Предчувствие ее не обмануло. Когда он заговорил, вид у него был одновременно отчаянный и несчастный.
– Я… Я просто не могу. К тому же я надеялся, что смогу вернуться к… к себе.
Эни вспомнила о своем обещании, посмотрела на Диоса и спросила:
– Отпустишь его?
Ей показалось, что Диос немного разочарован, но он сказал:
– Конечно. Юст, проведи его через барьер.
Родрик с некоторой неловкостью поклонился Эни.
– Спасибо, что помогли мне.
– Не стоит. Вы помогли мне куда больше.
– Родрик, – сказал Диос. – Я буду благодарен, если ты честно расскажешь Гетасу обо всем, что с тобой произошло.
– Да, – хрипло ответил Родрик. – Да, я расскажу.
– И передай, будь добр, что у меня есть для него послание от Ригета.
– Хорошо.
Родрик ссутулился и вместе с Юстом вышел из столовой, а затем и из дома.
– Кто такой Ригет? – спросил Гильем.
– Неважно, – отмахнулся Диос. – Ну что ж, начнем.
– Мне уйти? – спросил Одер.
– Нет, Одер, это не священный обряд. – Диос чуть улыбнулся. – Присаживайся и наблюдай. Итак, вы решили принять дар Эни. Возможно, вы слышали, что после того, как человек выпьет кровь эвендина, его ждут… телесные мучения. До тех пор, пока организм не усвоит то, что на него свалилось.
– Да. Мы готовы, – ответил Тард за всех.
– Рад это слышать, но я избавлю вас от ненужных страданий. И все же до вечера постарайтесь не напрягаться.
Диос подошел к столу. К изумлению всех присутствующих, он взял лежавший тут же нож и полоснул им по своей ладони. С руки закапала кровь, и Диос пронес ее над каждым из кубков.
При виде этого Эни охватило странное ощущение. Словно кровь Диоса смешалась с ее собственной не только в серебряных кубках, но и в их жилах.
– Вот и все. Теперь можете пить.
Он небрежно обернул порезанную руку заранее приготовленной повязкой и отступил в сторону. Темнокрылые стали по очереди, один за другим, подходить к Эни.
Первым приблизился Тард. Эни взяла со стола кубок – в этот момент собственные руки вдруг показались ей чужими – и протянула Тарду. Он не колебался ни секунды и осушил его сразу, несколькими крупными глотками. Вкус оказался не то чтобы приятным, но вполне приемлемым – нечто вроде перестоявшего кедора.
Эни сказала себе: «Он пьет мою кровь». Но – удивительное дело! – ни отвращения, ни страха не почувствовала. Наоборот, Тард, которого она совсем не знала, стал восприниматься ею иначе, не как подчиненный Диоса, но как друг, на которого можно положиться. Схожие чувства ощутил и сам Тард.
Так же случилось и с остальными. Последним подошел Эрнальд. Диос сказал ему:
– Ты станешь первым симарглом в истории, обладающим магией. Нервничаешь?
– Да, – просто ответил Эрнальд и быстро выпил содержимое кубка.
Темнокрылые с минуту стояли, отрешенно глядя кто куда, и прислушивались к себе. Но ожидаемой вспышки магии не почувствовали – впрочем, как и чего-либо другого.
– Ваше счастье, – сказал Диос, прекрасно их понимавший. – Иди все своим чередом, ни один из вас уже не стоял бы на ногах. Теперь отдыхайте. Встретимся завтра утром. Одер, будь добр, отправься к границе вместе с Юстом. Надо передать кое-что Лесному братству.
Он пошел проводить Темнокрылых, а Эни осталась одна.
На нее накатила