Из-за спины донесся глухой стук, а следом – ругательство: кто-то из товарищей потерял сознание от жары. Офицер приказал побрызгать ему в лицо водой. Стоило бедняге очнуться, как его вырвало.
– Не лучшее они выбрали время! – пробурчал себе под нос Мунро. – Варимся тут часами в собственном соку и слушаем, как свистят французские снаряды! Клянусь, если этот проклятый генерал снова передумает, я отрежу ему причиндалы и заставлю их съесть!
– Если они вообще у него есть! – вставил, ухмыльнувшись, их товарищ Финли.
Мунро засмеялся.
– Вот заодно и проверю! А если серьезно, наш командующий меняет планы быстрее, чем меняется погода в этой проклятой стране. То дождь, то солнце, то снова дождь! В такой духоте невозможно дышать!
– Нашел, на что жаловаться, Мунро! – добродушно заметил Колл. – В Шотландии погода не лучше. Может, в этом все и дело: слишком долго Вольф пробыл в наших краях!
– Но дышится у нас привольнее!
– Да неужели? Зачем же ты тогда забрался в такую даль? Почему не остался в Шотландии? – не без сарказма поинтересовался Александер.
Мунро что-то буркнул в ответ, и Александер снова стал осматривать местность. В траншеях противника, вырытых на вершинах холмов, перемещались солдаты. На английские лодки смотрели сейчас тысячи глаз, были наставлены десятки пушек. Но пока, к счастью, флотилия была вне досягаемости.
Ближе к четырем пополудни наконец пришел приказ начинать высадку. Встретили его вздохами облегчения. Лодка снова заскользила по воде. Мгновение – и она наткнулась на какое-то препятствие.
– Проклятье! – выругался офицер. – Что случилось?
– Рифы, сержант! Береговые рифы!
– Всем остановиться! Не хватало пропороть себе дно!
Прошло не меньше часа, прежде чем был найден безопасный проход и лодки вновь потянулись к берегу. Александер посмотрел на небо, которое стремительно затягивало тучами. Рулевые старались вывести свои суда из-под обстрела, но через некоторое время двое в их лодке получили ранения, а соседняя лодка из-за неудачного маневра и вовсе перевернулась. Многие утонули, уцелевших выловили из воды практически в последний момент.
Когда до суши осталось несколько футов, Александер соскочил в воду следом за Мунро и Коллом, и под непрерывным обстрелом они пошли к берегу. Летиция следовала за ними по пятам, пригибаясь и прижимая к груди ружье. Свист снаряда, душераздирающий крик… В десяти шагах перед ними плавало обезглавленное тело юного Джона Макинтоша, окруженное красным пятном крови. Голова его уже пошла ко дну. Александер обернулся и увидел, что Летиция от ужаса словно приросла к месту. Он вернулся, обнял ее за плечи. С трудом переводя дух, спотыкаясь о камни, они не без усилий выбрались на пляж.
– Да пребудет с ним Господь! – пробормотал Александер, проходя мимо искалеченного тела юноши.
Повинуясь приказам своих командиров, гренадеры Луисбурга, солдаты Королевского пехотного полка Royal American, полков Лессела и Амхерста и бригады Монктона, в которую входил полк хайлендеров Фрейзера, выстроились в боевом порядке. Гренадеры с трудом сдерживали свой пыл, и дисциплину в их рядах полностью восстановить не удалось. Не дожидаясь приказа, они вброд перешли реку Монморанси и в едином порыве, распевая «So at ye, ye bithes, here’s give ye hot stuff!»[83], взяли первый редут. Следом за ними двинулись две сотни солдат из полка Royal American. Началась неразбериха.
Первый редут оказался пустым, и это открытие только подстегнуло ярость солдат, доведенных до крайности долгим ожиданием. Так же дружно они принялись карабкаться по крутому склону, ведущему к вражеским траншеям. Именно в этот момент небо обрушило на них свой гнев: начался сильный ливень. Французские пули оставляли бреши в их рядах, земля под ногами превратилась в месиво, и взбираться наверх стало еще труднее. Укрывшись в траншеях, противник вел прицельный огонь, и английские солдаты десятками падали и скатывались вниз, сбивая попутно своих же товарищей. Но людьми словно бы овладело безумие.
Битва получилась молниеносной. Пространство от редута до вершины холма было усеяно трупами и телами раненых. Добравшись до траншеи, Александер выбил с позиции нескольких французов и гнался за ними до самого леса. Там, укрывшись за деревом, он зарядил ружье. Морщась, он осмотрел красное пятно на рукаве, но сейчас было не время думать о своих ранах.
Он поискал глазами Летицию. Она держалась у него за спиной с первой минуты боя, и он служил ей щитом, вставая между нею и противником. Шестеро его соотечественников добрались до леса вместе с ним, но молодой женщины среди них не было. Оставалось одно – вернуться и искать ее. Но едва он выпрямился, как пуля со свистом угодила в ствол дерева, за которым он прятался. Солдат-француз возник буквально из ниоткуда и бросился на него с кинжалом. Клинок скользнул по щеке Александера. Они оба упали, но схватка была короткой. Сердце бешено стучало, когда Александер поднялся с земли. Француз с перерезанным горлом остался лежать на ложе из мертвой листвы.
Французы начали отступать, оставляя поле боя канадцам и индейцам, которые не желали упустить шанс разжиться новыми трофеями. Александера охватила паника. Где же Летиция? Подобрав свое ружье и кинжал, он бросился бежать, внимательно осматривая окрестности, выискивая знакомое лицо. Наконец он увидел ее. Молодая женщина сидела под кустом. Лицо ее было в крови, в глазах застыло отчаяние.
Над ней, занеся для удара штык, навис канадец. Спасая ее от гибели, Александер вонзил кинжал в тело противника. В висках стучало, перед глазами стоял туман.
– Летиция… Летиция, ты цела! – пробормотал он, склоняясь над женщиной.
Сотрясаясь от конвульсивной дрожи, она обеими руками сжимала раненое бедро. Индейский нож так и остался торчать в ране.
– Я… я не смогла увернуться, Алекс!
– Ничего, я тебя вытащу!
Хрустнула ветка. Он поднял голову и увидел индейца – полуголого, с обритым черепом и лицом, раскрашенным черной и красной красками. Он приближался к ним со своим томагавком. Мгновение – и он с пронзительным криком бросился в атаку. Александер схватил кинжал за рукоять, резким движением вырвал его из раны. Молодая женщина вскрикнула от боли. Кинжал рассек воздух и вонзился дикарю в горло.
– Держись за меня!
Он взвалил Летицию на спину и побрел обратно. Прозвучал сигнал к отступлению, и нужно было как можно скорее покинуть поле боя. Александер выбрался из леса, спустился по скользкому склону. Летиция постанывала у него на спине. Удостоверившись, что они далеко ушли от позиций противника, он остановился и положил ее на ковер из листьев и иголок, чтобы немного передохнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});