нас и наших дружин, как бы мне не хотелось помочь. Мы не станем оставлять наши княжества без защиты – с севера могут напасть берегины. Кроме того, мы не станем лишать себя преимуществ в бою. Так что если змея не сразит твой меч, мы попробуем победить его в ущелье – завалим камнями…
И вдруг в двери застучали да так, что они заходили ходуном, засов треснул пополам, и они распахнулись. Солнце к тому времени было на закате и почти скрылось за деревьями, озарив их верхушки. Так что перед князьями светлыми, витязями благородными и селянами да рыбаками, в общем, перед всеми, кто собрался во гриднице высокой, предстали три загадочных тёмных, словно небо ночное, богатыря. Ни один лучик света не падал на них, а за их спинами могучими разгорался на небе пожар захода и стелились по земле холодные сумерки. Это были Земнородные. Один из дедов вековечных курил длинную трубку и пускал кольца, и его очи ярые горели, словно два уголька. Его длиннющая бородища колыхалась на ветру, а в руках у него была старая добрая секира, которую он с лёгкостью держал одной левой. И весь вид того деда был очень внушителен и серьёзен. Тут он шагнул вперёд, переступив порог, и промолвил:
– Здравствуйте, добрые люди! Неужто не нальёте вы мне кружку славного мёду или браги? – и только сказал дед слово «мёд», удальцы сразу поняли, что это был их старый знакомый – славный пчёльник.
– И тебе привет, Дед-Пасечник! – воскликнул наконец Беленир.
– Дед-Пасечник! – рассмеялся Стрезибор. – С каких это пор глупые Земнородные дети вмешиваются в наши дела?
– С тех самых, как появились на свет, с тех вот пор мы и помогаем людям и вовсе не глупы! – возвестил Дед-Пасечник. – А глупцы вроде тебя получат свою горькую долю, и глупость не упадёт с их плеч даже в грядущие дни!
– А ты у нас мудрец, старче! – сказал язвительно Стрезибор и захохотал: он к тому времени уже изрядно напился браги и мёду и потому не заботился о том, что творит.
– Да, и как зверь ест изрыганную блевотину, так и глупец делает глупости снова и снова! – проговорил раздосадовано Дед-Пасечник, бросив на князя северного гневный взгляд, отчего тот даже попятился назад. – Завяжите ему рот, а то я сейчас не в духе – чего доброго ещё зубы ему выбью! – Стрезибор хотел что-то ответить, но Вадир и Аревлас принесли для него стул и насилу усадили.
Тут Дед-Пасечник вышел на свет, и все увидели, что выглядит он не так, как обычно: на нём блистала кольчуга золотистая, подпоясанная широким кушаком, а в руках сверкала секира добрая. Борода его была увита в три оченно толстых косы, волосы же были заплетены в две косички, спускавшиеся за спиной до самого пояса. Вслед за Дедом-Пасечником прошли и его друзья. Всевед был облачён в кольчугу бранную, поверх кольчуги был надет нагрудник золотистый, наплечники, налокотники и наколенники. На голове у него, словно купол златой, вздымался шишак, на ногах сидели крепкие башмаки, а руки были в железных рукавицах: ими он сжимал свою булаву ратную. Лицо старца было испачкано, и борода длинная была обагрена кровью. Мал-стар Дедок же был ничем не защищён, ибо не любил ничем себя сковывать: сюда он явился в рубахе да в одних штанах. Зато была у него здоровая булатная палица – ею он собирался размозжить змею голову. И борода Мал-стар Дедка была растрёпана и словно бы стояла колом, и, как облака туманные заволакивают солнце, так его брови опустились на ярые очи.
Беленир оглядел дедов и тотчас заметил, что среди них нет Каукиса и что их оружие измазано в крови. Он присмотрелся и увидел, что кровь та уже давно высохла, значит, бились деды не сейчас, а день или несколько дней назад.
– Идите же и поведайте народу, что же приключилось, раз ваше оружие повидало бой! – изрёк Беленир и подошёл к своим друзьям, а деды вышли на место выступлений.
– Где же Митрапирн, светлый князь, правивший здесь столь долго своей твердой рукой и по мудрости? – спросил Всевед.
– Пал Митрапирн! – ответил Беленир.
– Но у нас нет времени рассказывать, как это произошло! – добавил Хедор.
– Жаль, что его нет с нами! – опечалился Всевед. – Но что ж! Потом будем кручиниться по его кончине, сейчас же мы должны сказать о Кощевите и об асилках, от которых мы защитили Заповедье и Брегокрай, а ещё об одном горбатом карле, который наверняка уже плетёт свои козни. Но я устал с дороги, потому говорить будут мои друзья, хотя иногда и я вставлю словцо для большей верности.
– Дети Земли и Солнца! – воскликнул вдруг какой-то селянин, одетый в серую рубаху. – Защитники наших краев и блюстители древних порядков. Извините, что перебиваю, но есть у меня для вас дар от чистого сердца. Вот вам пирог, испечённый моей женою. Возьмите его и защитите нас от змеища проклятого, не отступите от борьбы ради нас, никчёмных и слабых дураков! Раз асилков-то победили, прогоните и беспощадного змея.
Мал-стар Дедок принял из рук селянина пирог красивый, на вершине которого красовался чёрный петух из глазури и, поблагодарив селянина от имени всех Земнородных, положил его в короб для еды. Тем временем Дед-Пасечник, начал речь и начал он с того, что поведал всем о ковке Самосека и оружия для самих себя, а потом перешёл уже к рассказу о Кощевите, асилках и злокозненном карле:
– Мы пошли в горы на Тёмный Перевал, чтобы там сразиться с асилками, которые собирались напасть на Брегокрай и Заповедье, и сдержать их продвижение. Каукис же остался в горах, ибо оченно утомился, пока ковал нам оружие и доспехи. Мы шли быстро и ввечеру заметили, что к нам навстречу плетётся какая-то чёрная точка. Но то не точка была, был это Кощевит проклятый, уродец поганый, а вместе с ним асилки. Через день мы встретили этих подлецов лицом к лицу. Кощевит был чёрен как сама тьма, на лице у него сидела маска крепчайшая, а в руках у него было два меча – один из булата, другой из железа небесного – как видно, это был один из мечей, откованных встарь Каукисом. И я схватился с Кощевитом, а мои други, славные мои родичи, стали бить асилков. Сильны были те асилки – у всех головы, что бражные котлы, ноги как столбы, как деревья вековые, да меж глаз можно стрелу положить, а руки – те так вообще тверды как камень гранитный. Так вот.