завод «Станколит», а затем «Серп и молот». Однако в 1950 году судьба вновь свела его с органами госбезопасности. Вследствие печально известной директивы Абакумова о репрессиях против уцелевших членов небольшевистских партий и оппозиционных группировок он был арестован и осужден. Свое заключение Сидоров-Шестеркин отбывал в Иркутских лагерях. Реабилитировали его в 1955 году18. Вернувшись тяжело больным, он умер 14 апреля 1961 г.
Таковы были превратности судьбы Петра Михайловича Сидорова-Шестеркина, большевика, анархиста, затем снова большевика, дважды становившегося сотрудником чекистского ведомства и дважды – его узником. Хотя его судьба была уникальной некоторыми чертами биографии и перипетиями судьбы, она отразила бурную эпоху становления советских органов госбезопасности и формирования их кадрового состава.
Примечания
1 Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ. 1921–1928 гг. М., 2003. С. 199.
2 Сидоров П. В борьбе с анархистами // Особое задание. М., 1988. С. 103.
3 Центральный государственный архив Москвы (далее ЦГАМ). Ф. 2185. Оп. 1. Д. 1021. Л. 13.
4 Зинько Ф.З. Кое-что из истории Одесской ЧК. Одесса, 1998. С. 81.
5 Красная книга ВЧК. Т. 1. М., 1989. С. 368, 373.
6 ЦГАМ. Ф. 3857. Оп. 1. Д. 86. Л. 98.
7 Красная книга ВЧК. Т.1. С. 348, 374, 383; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 107. Регбланк члена КПСС П.М. Сидорова-Шестеркина № 07087979.
8 Сидоров П. Указ. соч. С. 104–106.
9 Там же. С. 106–107.
10 ГАРФ. Ф. Р-9431. Оп. 2. Д. 18. Л. 3.
11 Аршинов П. История махновского движения (1918–1921). М., 1996. С. 110.
12 ГАРФ. Ф. Р-9431. Оп. 2. Д. 18. Л. 3.
13 Там же. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-17174. Л. 270, 271.
14 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 107. Регбланк члена КПСС П.М. Сидорова-Шестеркина № 07087979.
15 ЦГАМ. Ф. 2185. Оп. 1. Д. 1021. Л. 8, 13.
16 Там же. Ф. 3857. Оп. 1. Д. 86 Л. 93. Также о Лоеве см.: Тумшис М.А., Золотарёв В.А. Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря. М., 2017. С. 410.
17 Кадровый состав органов государственной безопасности СССР. 1935–1939 [Электронный ресурс] // http://nkvd.memo.ru/index.php/.
18 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 107. Регбланк члена КПСС П.М. Сидорова-Шестеркина № 07087979.
«Бомбу бросил Соболев, а Черепанов указал путь…» (фрагменты показаний-воспоминаний М.Ф. Крушинского)
Леонтьев Я.В. (Москва)
Среди «левейших» левых эсеров, как называли сторонников харизматичного Доната Андреевича Черепанова их однопартийцы, М.Ф. Крушинский, безусловно, являлся фигурой № 2 по своему политическому весу. Его членство в ПСР исчислялось с 1902 г., он входил в состав ЦК ПЛСР и ЦК Украинской ПЛСР, и возглавлял Центральное бюро железнодорожных организаций левых эсеров.
Ввиду официального ответа из Центрального архива ФСБ России за подписью заместителя начальника архива Н.А. Иванова в ответ на запрос из РГАСПИ, что архив «сведениями и материалами в отношении Черепанова Д.А. не располагает»1, что по меньшей мере странно, учитывая его публикацию его показаний, после ареста 17 февраля, в «Красной книге ВЧК»2, подробные показания Крушинского имеют первостепенное значение.
Михаил Феофилович Крушинский (1881–1938) происходил из дворян Минской губернии. Его отец дослужился до чина статского советника, и до отставки был начальником уезда в Плоцкой губернии (ныне Плоцк находится в составе Мазовецкого воеводства в восточной Польше). Кроме него, в семье были старший брат Виктор и три сестры. Михаил Крушинский окончил 1-ю Варшавскую гимназию и Институт инженеров путей сообщения в Петербурге (1913). Учиться на инженера-железнодорожника ему пришлось с перерывами, вызванными его принадлежностью к партии эсеров и неоднократными арестами. Вступив в партию в первый же год её существования, Крушинский входил в состав Петербургского комитета от общестуденческой организации. Впервые был арестован за подготовку демонстрации 1 мая и провел под арестом 11 месяцев, но из-за заболевания туберкулезом – выпущен на поруки и уехал к отцу. В сентябре 1905 г. за принадлежность к ПСР он был приговорен Петербургской Судебной палатой к году заключения в крепости, причем судился вместе с будущей политкаторжанкой А.С. Пигит (в квартире которой в 1918 г. жила Ф. Каплан) и невестой Егора Созонова М.А. Прокофьевой. Однако по амнистии, последовавшей вслед за Манифестом 17 октября, был освобожден от наказания. После этого Крушинский служил статистиком в страховом обществе «Надежда», продолжая революционную деятельность. Новый арест последовал в феврале 1907 г. во время конференции эсеров в Петербургском университете, и продолжался до октября того же года. На непродолжительные сроки Крушинский также арестовывался в 1908 и 1910 гг., и однажды был допрошен начальником столичного Охранного отделения М.Ф. фон Коттеном.
По завершении, наконец, учебы он служил инженером по отделу торговых портов в Петербурге. Его брат, помощник директора машиностроительного завода «Феникс», инженер Виктор Феофилович Крушинский был одним из вдохновителей знаменитого кабаре «Бродячая собака», выплачивая долги этого богемного заведения. А Михаил Крушинский являлся в 1912 г. членом правления «Подвала “Бродячей собаки”» и ее казначеем. В первом браке он был женат на некоей Станиславе Исидоровне, у них было двое детей; вторым браком женился на анархистке, носившей его фамилию, по имени Антонина Михайловна, причем обе жены носили его фамилию.
Во время Первой мировой войны Крушинский являлся помощником заведующего отделом лесных заготовок (позднее заведующим отделом) в Полевом строительном управлении. После Февральской революции он активно включился в общественно-политическую жизнь, оказался избранным в президиум I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов и во ВЦИК. На 1-м Всероссийском учредительном съезде железнодорожников 15 июня 1917 г. Крушинский был избран в состав Викжеля, став председателем Петроградского бюро руководящего органа железнодорожников. Позже избирался делегатом Демократического совещания и в состав Совета Республики. Входил в руководящую «тройку» (коллегию) Викжеля, взявшую на себя 16 ноября управление Министерством путей сообщения. Участвовал во всероссийских съездах Советов и избирался членом ВЦИК 3-го и 4-го созывов. Вместе с левыми эсерами А.Л. Малицким (экс-председателем Викжеля) и Н.Л. Стамо (тесно взаимодействовавшим с Н.И. Махно и М.Г. Никифоровой) входил в состав президиума Викжедора, пришедшего на смену Викжеля.
Будучи делегатом V Всероссийского съезда Советов, перед арестом левоэсеровской фракции съезда в Большом Театре Крушинский был избран в ее бюро. Освобожден из-под ареста 13 июля. Однако во время нахождения под арестом постановлением президиума Викжедора Крушинский, Малицкий и Стамо были исключены из его состава3. О дальнейшем – уходе в подполье, попытках распропагандировать в свою пользу провинцию, отъезде на Украину, возвращении в Москву и смычке с анархистами подполья, в котором не последнюю роль сыграла его вторая жена, – Крушинский детально излагает в публикуемом фрагменте его показаний. Хотя свое настроение этого периода он характеризовал в качестве «вспышкоспускательства», при этом своего близкого знакомого по Железнодорожному союзу Казимира Ковалевича Крушинский продолжал