себя спокойно защитить. Мог накинуть Кольчугу Души и выйти против костолома один на один.
И при этом ещё и победить!
Даже тот костолом, который похитил меня в своё время, не смог противостоять во всей своей мощи и броне. Мы как-то сошлись в тренировочном спарринге. Я положил его на лопатки, а потом ещё и пнул пару раз, когда он прорычал в мою сторону ругательство.
Костолом вскочил на ноги и двинулся на меня непробиваемым танком. Я увернулся от загребущих лап, а в следующую секунду влепил ему Северную Морось, приковавшую здоровенное создание к земле ледяными оковами.
Следом атаковал его Каменным Дождем. Костолом попытался закрыть голову от мелких камешков, летящих сверху, в этот момент я выбросил вперёд удар Хрустальной Палицы. Удар был такой силы, что вырвал костолома из оков Северной Мороси и отбросил на десяток метров назад. Пока он не очухался, его лежащую тушку спеленали вырвавшиеся из земли корни. Спеленал почти также, как это делали тормоза со своими жертвами.
Когда костолом осознал аналогию, то попытался вырваться, но… Куда там! Я с улыбкой держал его в связанном состоянии, а сам быстро-быстро создал три шаровые молнии. Легким дуновением пустил их в сторону лежащего тела, и они зависли над головой костолома, угрожающе потрескивая и обещая рвануть нехилым взрывом.
— Ну что, сдаешься? — крикнул я костолому.
Тот ещё пару раз трепыхнулся, а потом прорычал:
— Сдаюсь, повелитель! Твоя взяла…
Ну, после таких слов, как не отпустить здоровяка? Я убрал магию. Костолом поднялся, что-то пробурчал себе под нос, поклонился и отошел в сторону. Пришлось поклониться в ответ, выказывая дань вежливости. Всё-таки мы спарринг-партнеры и должны уважать друг друга…
Оива наблюдала за нашей вознёй с легкой полуулыбкой из ажурной белой беседки, увитой плющом. Перед ней стоял небольшой столик с чайником и две чашки чая. Рядом тлели угли в небольшом отделении для подогрева чая. Ещё стояла тарелочка со сладостями, от которых возвращались силы и энергия. Оива подозвала меня, пропотевшего после борьбы, уложила на ковер из свежей листвы, а голову положила себе на колени.
Я улыбнулся, ощущая её мягкие руки на своих волосах. Оива отломила кусочек щербета и положила мне в рот. Я послушно схомячил подношение. Мама улыбнулась и негромко произнесла:
— Шин, ты делаешь очень большие успехи. Я думаю, что пришло время, когда мы можем попробовать пробиться к твоему отцу. Можем попытаться достучаться до него и всё объяснить… Думаю, что ты понимаешь — просто так нам не дадут пройти, ведь люди боятся мутантов. Боятся и стараются скрыться за высокой стеной от нас. А мы ведь почти такие же, только покореженные радиацией. И мы можем вернуться к нормальной жизни. Можем, но… мы вынуждены защищаться, когда на нас нападают. От этого нас ненавидят и презирают. Но если мы дойдем до Серебряного Лорда и покажем ему, что мы такие же… что мы тоже люди… Я думаю, что мы сможем достучаться до его доброго сердца. Достаточно лишь пройти за небольшую преграду, которой от нас отгородились…
Оива говорила это, а я ощущал смутное беспокойство. Что-то внутри вертелось и кружилось, как будто завелся беспокойный глист и никак не мог улечься на месте. Что-то не давало мне покоя, но вот что именно?
Вроде бы она говорила правильные вещи. И я сам видел, что мутанты похожи на людей. Да-да, преобразившихся людей, получивших больше силы, энергии, видоизменившихся, но всё-таки людей. Они тоже организовали своё сообщество, подчинялись Оиве точно также, как люди подчинялись императору. Да что говорить — даже скандалы у мутантов были похожие, правда, быстро затухали, так как скандалы решались дуэлью и спорить с мертвым проигравшим никто не хотел.
Но в целом… Если в самом деле пройти за стену и показать, что мутанты такие же существа и тоже хотят жить… Разве это плохо? Разве это будет неправильно? Ведь если бы люди не вторгались на Радиоактивные Земли, то и мутанты не стали бы отвечать на их нападки.
Да, ведь можно же договориться, можно сесть за стол переговоров и всё взвешенно обсудить, как взрослые и умные люди. В конце концов мы живем на одной планете и нам дальше решать — как жить детям. Что им останется после нас — голая планета или миролюбивое уживание друг с другом?
— Я согласен, что нам стоит пройти за стену, — проговорил я, прожевав и проглотив кусочек щербета.
— Вот-вот, но если мне не поверят, то могут поверить тебе. А ты… Я сделаю тебя Золотым Лордом и наделю правом вещать от своего имени, — Оива вновь погладила меня по волосам.
— Золото дороже серебра, — самодовольно заметил я.
— Да, и если хочешь, то сможешь даже создать себе золотые доспехи, чтобы своей сверкающей красотой выделиться на фоне окружения…
— Может быть даже получится вызвать Кена и пусть он весь рот откроет от удивления, когда увидит меня в золотых доспехах.
— И я больше чем уверена, что Кен тоже поддержит тебя, мой мальчик…
— Да он прямо-таки язык проглотит от зависти! Ему ещё учиться и учиться, чтобы стать полноценным Воином Чести! Про Серебряного Лорда и говорить нечего, а я… Я уже стану Золотым Лордом и буду действовать на благо человечества! Я смогу примирить две составляющие и тогда…
— Да, мой Золотой Лорд, ты сможешь сделать многое. Но как мне кажется, что на нашем пути встанут нехорошие люди… Ты вот говорил про Листа из своего училища… Подобные этому Листу могут захотеть воспротивиться твоему желанию мира для всех, мой молодой герой…
Воспоминание о Листе всколыхнуло в груди яркий огонь возмущения. Этот пройдоха и в самом деле мог вставить мне палки в колеса. И тогда, с тормозами он тоже нас подставил. И потом… когда наша пятерка шагнула за Стену.
— И что же делать, мама? Ведь такие люди и в самом деле могут захотеть помешать нам. И они ещё нашепчут Серебряному Лорду про нас всякое-разное. Да, запросто могут. Ведь люди с мутантами не очень ладят, согласись?
— Согласна, мой Золотой Лорд. Полностью и целиком согласна. Поэтому мне кажется, что нужно собрать воедино наше войско и встать под Стеной со стороны Минска-Сити. На этом месте совсем недавно было государство Польша, но в результате Однодневной войны остались лишь Радиоактивные Земли. И когда мы встанем своей огромной армией перед Стеной, то Серебряный Лорд поневоле должен будет выйти к нам. Ведь мы будем