— Завидуешь? — Он тихо рассмеялся.
— Признайся, ты в детстве, случайно, не мечтал стать циркачом, а?
— Нет. Я хотел стать солдатом. Что и сделал. Сбежал из дома, бросил колледж и записался в армию. — Он остановился возле окна, прищурившись, обвел взглядом улицу. — Правда, очень скоро пожалел об этом. Реальность разрушила детские мечты. Оказалось, что в армии вовсе не так здорово, как об этом рассказывают в книжках и показывают в кино.
Обрадовавшись развернутому ответу, Квентин намеревался разговорить своего обычно молчаливого напарника и расспросить его о таинственном прошлом, как вдруг вмешалась судьба, вызвавшая к жизни его природный дар видеть будущее. Перед его глазами замелькали разноцветные вспышки. Он застыл, сконцентрировался.
Гален, всегда чуткий к проявлениям паранормального, сразу обернулся к нему, спросил тихо:
— Что ты видишь?
— Черт подери! — пробормотал Квентин.
— Говори быстрее.
— Едем в цирк, немедленно.
— Зачем?
— Автоматы… Он обожает игровые автоматы.
— Я должна их потрогать, — заявила Саманта.
— Ни в коем случае, — отрезал Лукас.
Они остались вдвоем за длинным столом в конференц-зале. Саманта говорила тихо, но уверенно.
— До сих пор я не дотрагивалась ни до одной из его машин. Люк, но ведь изготовил их он. Собственными руками, повинуясь разрывающей его нутро ненависти.
— Именно поэтому тебе и нельзя ни до чего дотрагиваться — ни до аквариума, ни до гильотины, — ответил Лукас.
— Но ведь в них есть все. Если наука не способна помочь нам найти его, так почему бы не попробовать то, чем владею я?
— Джейлин уже пыталась и ничего не уловила.
— Ты же сам знаешь, что я сильнее ее. Я уже держала в руках амулет, проникла в его мозг. Пойми, я смогу войти в контакт с ним благодаря простому прикосновению к его жуткому механизму.
— Нет, я сказал.
— Ничего другого у нас нет, а действовать нужно быстро. Полиция опросила журналистов и ничего не выяснила. Сколько времени нам потребуется, чтобы проверить список владельцев «хаммеров», проживающих на побережье? Неделя? Месяц? Там же сотни фамилий, Люк. Чем мы сейчас занимаемся? Ждем его очередного хода? Это значит, что мы играем по тем правилам, что нам навязывает он. Люк, хватит подлаживаться под него. У нас нет такой роскоши, как время.
Лукас не проронил ни слова.
— Один из нас обязан войти в контакт с ним, — твердо произнесла Саманта и замолчала.
В комнате повисла гнетущая тишина.
— Тогда это сделаю я, — сказал Лукас и поднял взгляд на Саманту. Она заметила, как напряглось его лицо.
— Ты не сможешь. — Она покачала головой. — У тебя совершенно другие способности. Входить в контакт через касание могу только я. Кроме того, тебе открываться для контакта с убийцей просто опасно. Ты окажешься беззащитен, оставшись один на один с разумом чудовища.
— Я знаю это не хуже тебя.
В конференц-зал вошла Кейтлин, держа в руке чашку с кофе.
— Один из журналистов вспомнил, что какой-то молодой мужчина задавал ему слишком много вопросов. Люк, шериф просит тебя подойти, послушать его. — Она вдруг остановилась и, переведя тревожный взгляд с Саманты на Лукаса, робко спросила: — Может быть, я не вовремя?
— Все нормально, — успокоил ее Лукас и, снова повторив: — Нет, Саманта, это буду я, — вышел из зала.
— Решительный человек, — заметила Кейтлин, продолжая стоять.
— Мужчина, ничего не поделаешь. — Саманта поднялась из-за стола.
— Ты это серьезно?
— Не совсем. В данный момент Люк проявил заботу обо мне, правда, с моего позволения и пощадив мое самолюбие. — Она направилась к дверям.
— А ты его самолюбие часто щадишь? — Кейтлин поставила чашку на стол и последовала за ней. — Эй, ты что, обиделась?
— На тебя — нет, — бросила Саманта через плечо. — А вот на Люка — да. Он никак не станет самим собой. Стал бы — и проблем у нас существенно поубавилось бы.
Кейтлин не знала, куда так торопится Саманта и почему она неотступно следует за ней, но предпочла не ломать голову над все возникающими вопросами. Она просто шла следом за ней.
— Это вы все со вчерашнего дня скандалите? Из-за того, что ты его разозлила во время поисков Уайата?
— Вроде того, — ответила Саманта, сворачивая к винтовой лестнице, ведущей в подвал здания, туда, где находился гараж. — Только у меня уже сил нет его убеждать. Попробую заняться чем-нибудь другим, поинтереснее.
— Чем же? — Кейтлин шла за Самантой через гараж в небольшую комнату. Когда она увидела, что там находится, ее затрясло. — Сэм… Ведь вот в этой штуке утонула…
— Да, именно так он убил ее, — проговорила Саманта.
У Кейтлин перехватило дыхание. Она вдруг настолько ярко представила себе, как тонет ее сестра, как отчаянно она борется за жизнь, что едва не потеряла сознание. Заметив ее состояние, Саманта подхватила ее под руку.
— Что ты собираешься делать? — спросила Кейтлин.
— Дотронуться до аквариума и гильотины, — ответила Саманта. — Ты в порядке?
Кейтлин кивнула. Она вспомнила, что происходило с Самантой, когда она держала в руках амулет, и как потом у нее пошла носом кровь, и теперешняя ее затея показалась Кейтлин опасной.
— Может быть, не стоит этого делать?
Саманта, выпустив ее руку, прошла вперед и встала между аквариумом и гильотиной.
— У меня нет другого способа помочь Люку найти убийцу, — произнесла она не оборачиваясь.
— Но… — попробовала возразить Кейтлин.
Саманта перебила ее:
— Время на исходе. Я должна это сделать.
Немного помедлив, она вытянула вперед руки, правой коснулась стального ножа гильотины, мрачно поблескивавшего в желобе, а левой — стеклянной стены аквариума, и тут же ее захватил опасный водоворот эмоций.
Кейтлин испуганно смотрела на Саманту. Тело ее содрогнулось, лицо страшно побледнело, плотно сжатые губы не могли сдержать жутких хриплых звуков.
— Господи! — прошептала Кейтлин.
Лукас внимательно слушал репортера одной из местных газет. Тот, человек явно словоохотливый, взахлеб рассказывал о мужчине, который, по его выражению, «шнырял между журналистами и постоянно совал свой нос куда надо и куда не надо». Дважды за неделю он подходил к репортеру и в конце концов порядком ему поднадоел.
Звали репортера Джефф Берджес.
— Говорил он с легким акцентом, из чего я заключил, что он явно не местный, — произнес он.
— Описать его можете?
— Попробую… Мужчина, около сорока, может быть, чуть больше. Высокий, накачанный. Явно очень сильный. В остальном обычный. Лицо какое-то блеклое, незапоминающееся. Волосы темноватые, очень коротко постриженные. Одет в джинсы, высокие ботинки и жилет камуфляжной расцветки со множеством карманов. Наподобие армейской. Туристы такие носят. А, вспомнил — привычка у него есть: после того как он задаст свой вопрос, он наклоняет голову то вправо, то влево, словно старается повнимательнее прислушаться. Меня это очень раздражало. Фиглярство какое-то, честное слово. Избавиться бы ему от этой дурной привычки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});