Нос оранжевого Fiatа Panda выглядывает из сугроба. Десятисантиметровый слой снега на капоте нельзя, конечно, назвать полноценным сугробом, однако Джес решает, что иногда гиперболизация может считаться не хвастовством, а данью уважения стихии. Снег валит третьи сутки подряд. То блестящими правильными снежинками, то неровными мокрыми хлопьями, то мелкой крупой. Службы аэропорта держат пальцы крестиком — в дополнение к небесным дарам, которые кто-то сверху так щедро разбазаривает, не хватает, пожалуй, лишь града с дождем.
А Кимбли держит кулаки сжатыми, чтобы оранжевый «жук» завелся с первого раза. Да и потом руки особенно и не разожмешь: надо же успешно выбраться со стоянки, не зацепив накат машинным пузом — у панд уж больно короткие лапки! — и быстро вырулить через пробку по трехуровневой развязке, похожей на творение безумной кружевницы, которой вздумалось поработать с бетонным полотном.
Угрюмые, приземистые автомобили натужно пыхтят, переругиваются короткими гудками. Резко хлопают двери. Из-за стекол, покрытых инеем, видны серые, перекошенные лица водителей. А «жучок» Джеса прокрадывается вдоль отбойника по обочине, слишком узкой для внушительных коробок на колесах, и вприпрыжку — то есть буксуя на скользких лежачих полицейских — несется в отель.
«Добро пожаловать во Flice!
Три километра от аэропорта.
Уютные номера.
Приветливый персонал.
Есть ли смысл ехать в город или проводить ночь на ногах, в толпе, в зале ожидания?»
— Стоит, — бормочет Кимбли под нос, демонстрируя тем самым полное фиаско копирайтера, который выдумывал текст для рекламного буклета. Пока худенькая, будто вырезанная из картона девица на ресепшене выясняет, можно ли пустить сотрудника службы безопасности в номер «потерявшегося» гостя, Джес от скуки перебирает глянцевые листки на стойке.
Хотя, возможно, копирайтер ни в чем не виноват.
По дороге в номер Кимбли несколько раз кивает в такт этой мысли, все больше утверждаясь — проблема в самом отеле.
Пол в холле и коридорах покрыт красными ковровыми дорожками, которые при ближайшем рассмотрении оказываются ковролином. Металлические штыри, которые издавна предназначены для фиксации ковров на лестнице и для того, чтобы об них спотыкались и летели вверх тормашками, демонстрируют облупившуюся позолоту и даже кое-где ржавчину. Колонны с претензией на монументальность и искусственный водопад соседствуют с залапанным панорамным окном, на котором отпечатались десятки «ладошек». Как будто постояльцам нечего делать, кроме как глядеть сквозь стекло на взлетающие с горизонта самолеты, обязательно уперевшись в окно жирными ладонями с растопыренными пальцами.
Джес спохватывается и ускоряет шаг. Сейчас ему не нужны детали, настоящий детектив — а кем еще быть в такой ситуации? — не станет загромождать мозг лишней информацией.
Итак, что мы видим, зайдя в номер?
Волоски в раковине — пассажир брился.
Скомканное, еще влажное полотенце на кровати — утром успел принять ванну.
Забытые на столе часы — их ценник позволяет судить о состоятельности хозяина, плюс-минус миллиард.
Джес на мгновение замирает, сосредоточенно жуя губу, затем продолжает поиски улик.
Вытоптанная «дорожка» на ковре, ведущая по окружности — пассажир явно нервничал, ходил кругами.
Нераспакованное лавандовое мыло — у гостя аллергия на фиолетовые растения.
Капает кран — и слабые руки, даже вентиль толком не сумел закрутить.
Деталей хватает. Единственная проблема — каким образом они помогут Кимбли найти искомого господина, остается загадкой.
Он сбежал?
Был украден?
Выпал в окно?
В поисках облупившейся краски и следов крови на подоконнике Джес бочком подходит к окну и смотрит наружу. Ничего, кроме огромных синеватых сугробов.
Из-за стены раздается грохот и ругань. Охранник бережно, стараясь не расплескать мысли о ворохе уже имеющихся улик, готовится подслушивать, но не тут-то было.
Распахивается дверь номера, и на пороге появляется тучный господин, вытирающий пот со лба, по цвету отлива на щеках — явно тот самый, который брился здесь накануне.
— Что вы тут, собственно, делаете? — возмущается он.
— То же самое хотел бы спросить и у вас, — вот момент, когда Джес наконец может блеснуть меткой фразой и переключиться на серьезный жанр. Хотя бы на десять секунд. — На рейс давно объявили посадку. Ждем только вас.
— Зачем? — пожимает плечами мужчина. — Ведь я отменил регистрацию и снял место. По интернету.
Джес несколько секунд беспомощно хлопает глазами, однако в дело снова вступает дедукция — главное оружие сыщика.
— А интернет работал стабильно? Из-за снегопада мог произойти обрыв линии, и ваша заявка на отмену не прошла.
Пассажир пожимает плечами и, плюхнувшись на кровать, достает из-под подушки ноутбук. Полминуты — и выясняется, что связи действительно нет. Джес звонит начальнику и объясняет ситуацию. Тот предлагает срочно «взять за шиворот и тащить сюда этого дегенерата», чтобы тот подписал бумаги на отказ от перевозки.
«Дегенерат» досадливо морщится, но соглашается с необходимостью процедуры.
— Тут ведь как, понимаешь, — пыхтит он, забираясь к Джесу в машину. Внутри нее явно меньше места, чем требуется двум крупным мужчинам, и «жук» Кимбли начинает отчетливо напоминать детский игрушечный грузовичок, на котором решили увезти из магазина пару огромных тыкв. — Решил не лететь в Куршевель — что там, только лыжи да бани, а. Вот Лего-Лэнд в Дании — другое дело. Лет десять о нем мечтал, так и не съездил. А вчера ночью как ударило — ну, приеду на курорт, ну, поселюсь в такой же дыре, непременно с коврами. И что? Дальше-то что?
Джес полностью согласен с Огделлом, он немедленно проникается теплом к причине своей «командировки» и решает расспросить его подробнее о Лего-Лэнде.
Тем временем на порог отеля выходит парень в шапке набекрень и в сером помятом свитере.
— Ишь, мороз не пугает, — восторгается пассажир из глубин своего пуховика, похожий на толстого лоснящегося тюленя.
Морозостойкая личность мнется на крыльце и тоскливо смотрит в сторону аэропорта.
— Подвезти? — радушно кричит, опустив стекло, Кимбли, и «жук» в панике скрипит, видимо, прикинув железными мозгами — третий тюлень, даже худой, в игрушечный грузовик не влезет, как пить дать.
— А вы куда?
— В Лего-Лэнд, — восклицает Огделл.
— Зимой? Он ведь не работа…
Нога Джеса сама давит на газ, мотор ревет, заглушая последние слова, и «жук» рвется вперед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});