— Что? — свирепо прошипел Аякс, оглядываясь назад.
— Посмотри, — Хилон выпустил его руку и указал вперед, на траву в двух футах от обоих, Сперва Аякс не заметил ничего необычного, а потом все же увидел какой-то темный шип, неестественно прямой и не похожий на окружавшие его травины. Осторожно протянув руку, гладиатор прикоснулся к непонятному предмету. Холодный металл. Аякс подобрал предмет и поднес к глазам, чтобы рассмотреть. В руке его оказалась вещица о четырех шипах. Каждый из них, будучи длиной в палец, заканчивался острием.
— Какие они умные, наши римские друзья, — прошептал он. — Засеяли подходы этими… семенами. Прикрылись от нападения… — Поглядев на предмет, он отбросил его в сторону. — Нам придется расчистить проходы, прежде чем посылать людей вперед.
Хилон кивнул и вдруг застыл, вслушиваясь во тьму. Повернув голову вправо, он указал:
— Вон там.
Прищурясь в указанном направлении, Аякс заметил отступавшую от них темную фигуру, сгорбившуюся над плетеной корзиной; человек что-то доставал и разбрасывал из корзины по сторонам.
— Придется подождать, пока он закончит свое дело, полководец?
— Нет. Он может заметить нас или вернуться этим путем. Подожди здесь, — приказал Аякс, и, вытащив кинжал, привстал и начал медленно заходить справа. Солдат продолжал свое занятие, время от времени останавливаясь и поглядывая в сторону лагеря мятежников, и тогда Аякс замирал, дожидаясь, пока римлянин вернется к своему делу, и только потом рисковал шевельнуться. Зайдя солдату за спину, он стал шаг за шагом приближаться к нему, а затем, стиснув рукоятку кинжала, рванулся вперед, пробежав последние несколько футов. Услышав шелест травы, римлянин оглянулся, но Аякс уже навалился на него, сбив с ног. Зажав его рот, воспользовавшись преимуществом в весе, он прижал голову солдата к земле и приставил острие кинжала к его горлу. Слабый свет факелов позволил гладиатору заметить, что он имеет дело с пожилым и уже в морщинах ауксиларием — ветераном, заканчивающим срок службы.
— Одно движение или звук, и ты мертв, — Аякс прижал лезвие к горлу так, чтобы солдат в полной мере прочувствовал угрозу. — Понятно?
Римлянин чуть заметно кивнул, глаза его наполнял ужас. Он вздрогнул, когда кончик кинжала проколол его кожу.
— Хорошо, — прошептал Аякс, неторопливо отнимая ладонь от рта солдата. — Ты здесь один?
— Н-нет. Не убивай меня.
— Останешься в живых, если будешь точно отвечать на мои вопросы, — Аякс немного отодвинул лезвие. — Итак, сколько вас здесь?
— Четверо. Четверо нас. Двое по ту сторону ворот, а третий идет в ту сторону.
— Он вернется сюда?
Римлянин немного подумал и покачал головой:
— Не скоро. Ему надо прикрыть больше земли.
Аякс кивнул в сторону корзины, которую волок за собой солдат.
— А эти штуковины, которые ты разбрасываешь по земле?
— «Чеснок»?
Аякс чуть улыбнулся:
— Да, «чеснок». На какое расстояние ты их разбрасывал?
— Десять-пятнадцать футов.
— Понятно.
Аякс резко нажал рукой вниз, загоняя кинжал в горло римлянина и далее в череп, поворачивая лезвие влево и вправо, чтобы наверняка попасть в мозг. Солдат дернулся всем телом, но не вскрикнул, только коротко и едва неслышно охнул; тело его обмякло. Аякс отнял руку от трупа и вытащил кинжал, струя теплой крови брызнула ему на кулак. Поднявшись на ноги, он вытер клинок о тунику римлянина, после чего заткнул оружие за пояс и вернулся назад к Хилону.
— Слева еще один, — негромко проговорил он, наклоняясь. — Пошли одного из твоих людей убрать его. А потом нам с тобой придется расчистить тропу вперед.
Вернувшись назад, Аякс забрал копья у четверых своих людей, после чего вернулся к первой рогульке. Воткнув в землю два копья в двадцати футах друг от друга, он на четвереньках принялся обшаривать траву, пока не нашел вторую колючку. Отбросив ее в сторону, продвинулся вперед и отыскал третью. Слева к нему присоединились Хилон и еще один раб, обыскивавшие траву ближе к стене. Они расчистили проход наполовину, когда слева до их слуха донесся задушенный вопль, и все трое замерли на мгновение, обратив все свое внимание к городу и ожидая услышать сигнал тревоги. Аякс смотрел на ближайших к себе часовых, однако они как будто бы не расслышали крик и продолжали прохаживаться по назначенным для обхода участкам.
— Вернемся к делу, — шепнул Аякс, продвигаясь вперед и осторожно шаря рукой в траве в поисках «чеснока».
Он уже было облегченно вздохнул, не услышав сигнала тревоги. Но тут вдоль стены, уже дальше, прозвучал новый крик, передававшийся от часового к часовому, а затем голос горна пронзил прохладный ночной воздух. Вскочив на ноги, Аякс бросился назад к своему щиту и копью. Указывая острием на стену, он завопил, обращаясь к людям Хилона:
— Вперед! Вперед! Покажите этим ублюдкам, как умирают рабы!
Хилон метнулся к нему:
— Но мы еще не убрали «чеснок»! Полководец, останови людей!
Однако было слишком поздно. Несущие лестницы группы рабов уже бежали к ним из тьмы. Аякс показал им на копья.
— Между ними. И прямо к стене!
Они пробежали мимо, неся в руках поспешно связанные лестницы, прямо через пояс разбросанного «чеснока». Всем удалось пересечь его невредимыми, только один из рабов, несших последнюю лестницу, вдруг выпустил ее из рук, и, завопив от боли, повалился в траву, пытаясь извлечь колючку из раненой ноги. Не обращая на него внимания, Аякс бросился следом за лестницами, вперед, к стене. За ним бежали остальные, подгоняемые Хилоном, который указывал безопасный путь вперед между копий.
На стене защитники города с криками указывали друг другу на неожиданную опасность: на бегущих к стенам рабов. Над воротами появлялись новые римляне, через мгновение среди них ярко вспыхнул огонь, и горящая связка пропитанных маслом тряпок, прочертив дугу над парапетом, с шумом рухнула к основанию стены и покатилась от него в ров. Яркий свет четко обрисовал лестницы и несущих их рабов, и часовые схватились за дротики, готовясь бросать их в выныривавшие из ночной тьмы фигуры. Пронзительным крикам трубы ответили голоса горнов по всему городу и на акрополе, и Аякс понял, что время обратилось против него.
Приблизившись ко рву, он остановился на его краю, жестом посылая рабов с лестницами вперед.
— Лезьте вверх! Скорее… торопитесь!
Первая четверка рабов с лестницей, оступаясь и скользя по склону, спустилась в ров, пересекла его и полезла вверх, пользуясь свободными руками для того, чтобы уцепиться за стебли или корни травы. Наконечник дротика вонзился в землю возле ног Аякса; он инстинктивно приподнял щит и пригнулся, ожидая продолжения атаки. На стене постоянно появлялись новые и новые люди, и первое холодное сомнение в исходе атаки пронзило его нутро. Следовало ли идти на такой риск? Неужели его попытка была продиктована скорее желанием найти и убить этого центуриона, а не надеждой застичь врага врасплох?