Если эта девчонка вполне нормальная — ни клыков, ни шерсти, ни кровавого блеска в глазах, — так, может, и Лерикас Аррская окажется не хуже? В конце концов, я с магистром Буковцом договаривалась, а она же не магистр Буковец! Рихтер у нас — тот вообще дипломат… по крайней мере, должен быть дипломатом. Граф он или кто, я вас спрашиваю?
Я неожиданно вспомнила обложку той книги, на которой Аррани была изображена в кольчужном бикини. Стало как-то не по себе. Дыма без огня не бывает, верно?
Вэллари издала странный сдавленный звук. Я немедленно задумалась, что бы это могло означать.
Если бы не спутники, Сигурд бы помчался к дому со всех лап — места кругом были настолько знакомые, что аж сердце щемило. Под той сосной он в детстве закапывал клад. Вон под той — целовал Виленку с Нижней улицы. А вот у того камня ему пытались начистить физиономию три Виленкиных поклонника, ради такого святого дела решивших объединить усилия…
Впереди ждал дом. Ждали мама, отец, сестра и братишки. Сигурд вспомнил, как он уезжал из Арры, как гордо смотрел сверху вниз, из седла… он был тогда даже не волчонком, а щенком. Но он правильно сделал, что уехал. Мужчина и воин должен покинуть дом — хотя бы для того, чтобы потом вернуться.
Мама… Как же она обрадуется, когда он вернется! Обрадуется, а потом обязательно скажет, что все приличные люди в его возрасте давно имеют семью и волчат — ну хоть одного наверняка! — а вот ее старший сын… И будет, как всегда, права.
Сигурд не удержался и украдкой глянул на Вэллари, идущую на три шага впереди. Вон какие замечательные девушки выросли в Арре за время его странствий! Он многое повидал: и человеческих женщин, и эльфиек, — но девушки его народа, конечно, были краше всех. Взять хотя бы эту. И стройная, и крепкая, и волосы какие густые, а ресницы!.. На пол-лица тень отбрасывают. И хозяйственная — в травах хорошо разбирается. Мама бы такой помощнице только обрадовалась.
Увы, судя по тоненькому обручальному кольцу, Вэллари радовала чью-то другую мать. Но погрустнел Сигурд совсем ненадолго: он отлично понимал, что если первая встречная виргас, да еще и с кольцом на пальце, действует на него таким вот образом, — значит, ему и в самом деле пора обзаводиться семьей.
Эгмонт шел, слегка сутулясь и прихрамывая на обе стертые ноги. Раньше он был лучшего мнения о гномских сапожниках. Раньше он о многом был значительно лучшего мнения.
Он думал о том, что, если его не обманывают предчувствия — а они его до сих пор еще ни разу не обманывали, иначе какой он, к лешему, эмпат и магистр? — все скоро закончится, и закончится совсем не так, как думалось вначале.
Еще он думал, что Яльге непременно надо зачесть практику по предмету плюс еще бестиологию и историю боевой магии. А вот алхимию — нет, пускай Эльвира ее оставит на переэкзаменовку. С лечебными зельями у Яльги отношения гораздо хуже, чем с боевыми заклятиями. Это становится уже нехорошей традицией для боевого факультета, а с нехорошими традициями надо бороться.
Отпуск опять сорвался. Не считать же таковым полуторамесячные блуждания по северо-востоку Лыкоморья! Свои законные три недели он точно заслужил и выбьет их у начальства — хотя бы в конце лета. Яльга как раз закончит сдавать экзамены, можно будет свозить ее в графство, показать знаменитый донжон. Она много раз говорила, что хотела посмотреть на какой-нибудь замок.
Сигурду, наверное, донжоны не особенно интересны — он же оборотень, они существа лесные, а не башенные. Его можно пригласить немного попозже, а то его семья этого Рихтеру не простит. У Яльги семьи, помнится, нет. Или есть? Это надо выяснить подробнее.
Честно говоря, сам Эгмонт так и не успел толком обжить старый замок и ощущал себя там этаким заблудившимся экскурсантом. Но сейчас он вдруг явственно представил, как водит Яльгу по залам и лестницам, показывает шпалеры, помогает взойти на смотровую площадку, — и почувствовал что-то странное, теплое и одновременно тревожащее, не имеющее никакого отношения к историческим памятникам Западных Земель.
Опытный эмпат, он не знал, что это такое.
5
Вэллари опять издала все тот же звук, остановилась и начала поспешно рыться в корзинке.
— Ой, — сказала она, поднимая на нас невинные глаза. — Опять забыла… Но тут дорога прямая, вы ведь и сами дойдете?
— Разумеется, — весомо ответил Сигурд.
Девушка еще раз огорченно вздохнула и нырнула в кусты. Едва ветки сомкнулись за ее спиной, как мы услышали сдавленное хихиканье, а после из зарослей с обиженным звоном вылетела стая комаров. Им, наверное, не дали спокойно передохнуть после обеда. Не сговариваясь, мы прибавили шагу.
— Странная какая-то девица, — выразил общее мнение Эгмонт. — Сигурд, у вас все девушки такие… непредсказуемые?
— Ага, — подтвердила я. — Смех без причины — признак сами знаете чего…
— Да что вы понимаете! — возмутился оборотень. — Между прочим, ум женщину только портит! Вот, например, ты, Яльга, — у тебя ума явно перебор. Хотел бы я знать, какой дурак на тебе женится?
— Идемте лучше вперед, — легкомысленно фыркнув, предложила я. — Мне есть хочется. Сигри, у вас в Арре молоко есть?
— Есть, — обнадежил волкодлак. — У нас все есть — и молоко, и творог, и простокваша.
Живот взвыл совсем уж горестно.
Но Вэллари не солгала: до Арры и в самом деле было рукой подать. Тропинка становилась все утоптаннее и шире, и в один прекрасный момент за деревьями показалась широкая дорога, вымощенная желтым кирпичом. Идти стало легче, и я приободрилась.
По сторонам дороги жизнерадостно зеленела трава, красные сосны величественно вздымали ветви к небу, а солнце ярко освещало окрестности, превращая обычный лес в практически сказочный.
— Идиллическая картинка, — заметила я, почесывая очередной укус. — Только представьте: по дороге, мощенной желтым кирпичом, идет, помахивая корзинкой, девочка Вэллари, а следом за ней бежит маленький веселый песик…
— Аррский волкодав, — уточнил Эгмонт. — Чувства юмора у собачки и впрямь не отнимешь.
Но тут дорога сделала поворот, и впереди показались деревянные стены — судя по тому, как просиял Сигурд, за ними и скрывалась цель нашего путешествия. Я машинально прикинула размер соответствующего тарана и поняла, что по лесу такую махину не протащишь. Этого у оборотней не отнять — они всегда умели строить укрепления. Я разом вспомнила все легенды, связанные с Аррской стеной. Немедленно захотелось попытаться отколупнуть от нее хотя бы маленький кусочек, но это было бы по меньшей мере невежливо. Судя по тому, с каким задумчивым интересом на стену косился Эгмонт, наши мысли текли в сходном направлении.
— И что дальше? — спросила я, от греха подальше сунув руки в карманы.
— Дальше? — Оборотень просто светился от счастья, а обороноспособность родных стен была для него фактом не научным, а житейским. — Дальше все просто. Я сейчас постучу, выйдут два стражника и скажут нам что-то вроде: «Чужеземцы! Вы находитесь на земле Серого Конунгата. Что привело вас в Арру?» Где-то здесь был молоток…
— Этот? — Я ткнула пальцем в бронзовую колотушку.
Сигурд гулко постучал по воротной скобе — почти сразу же рядом с воротами отворилась неприметная дверь. Я с любопытством уставилась внутрь, но тут наружу и впрямь вышли двое стражников, двигавшихся на удивление слаженно. Чувствовалось, что им явно не впервой работать в паре и, если что, каждый знает, как именно станет действовать другой.
— Вечер добрый, иноземцы, — солидно поприветствовал нас тот, что выглядел постарше. — Вы находитесь на земле Серого Конунгата. Что привело вас… — Тут он запнулся, недоверчиво уставился на нашего волкодлака, а его младший собрат недоверчиво выдохнул:
— Дядя Сигурд?!
— Эйнар, да ты теперь стражник? — радостно удивился волкодлак. — И давно?
— Два года, — приосанился Эйнар. — Ну… почти два.
— Как семья? Сестренка уже, поди, замужем?