Читать интересную книгу Бомба в Эшворд-холле - Энн Перри

– Мы должны положить всему этому конец, и навсегда, чего бы это нам ни стоило. Прошлое велит нам думать прежде всего не о себе, а о тех, кто сейчас еще не вышел из детского возраста, или о тех, кто у нас еще родится.

Горничная ничего не ответила на это – она слушала, не сводя с него глаз.

– Послушай, Грейси! – У Хеннесси дрогнули от возбуждения руки. – Ничто драгоценное нельзя купить задешево. И если мы дорожим нашим будущим, мы должны быть готовы платить!

– Понятное дело, – тихо ответила девушка, но, едва согласившись, ощутила внутреннее беспокойство.

А ее друг продолжал, не замечая неуверенности, мелькнувшей у нее на лице:

– История может быть жестокой, Грейси. – Теперь он улыбался, и взгляд его немного прояснился. – Мы должны иметь достаточно мужества, чтобы верить в то, во что верим, и иногда это очень трудно, однако великие перемены совершаются не трусами.

Фиппс подумала, что великие перемены иногда делаются бессовестными людьми, но промолчала.

– Спасибо, что пришла, – сказал Хеннесси ласково. – Мне было неприятно с тобой ссориться.

И он протянул ей руку.

Служанка протянула в ответ свою, и молодой человек обхватил ее пальцами, сильно и мягко. Потом он притянул Грейси к себе, и она охотно повиновалась ему. Очень нежно Финн поцеловал ее в губы и отпустил. Девушка откинулась назад с ощущением мира и счастья в душе. Хотя спор их не закончился. Грейси все еще считала, что некоторые мысли этого юноши неверны, но их общее направление было правильным, а обо всем остальном можно было поговорить и попозже. Стараясь не задеть его чувств, Грейси улыбнулась своему новому другу, ее пальцы выскользнули из его руки. Желая поудобнее устроиться на стуле, она оперлась о стол и взглянула вниз, потому что случайно сдвинула синюю бумагу и свечи.

– Не прикасайся! – Финн сильно подался вперед, лицо его вдруг стало жестоким, и он весь напрягся.

Горничная застыла на месте, уставившись на него в испуге. Прежде она еще никогда не видела этого человека таким сердитым! И еще что-то в его лице изменилось – теперь оно было почти некрасивым и чужим. Грейси дотронулась до двух свечей. Они были разные: одна восковая, как все известные ей свечи, а другая – немного липкая, не такая, как первая…

– Не трогай, – процедил Хеннесси сквозь зубы.

– Извини, – сказала Грейси дрогнувшим голосом, – я ничего плохого не хотела.

– Нет, ну конечно, нет, – молодой человек словно с трудом подыскивал слова. Казалось, его обуревает какое-то чувство, и он ему сопротивляется. – Ну… просто… не надо ничего трогать, – сбивчиво объяснил он.

Девушка почувствовала, как по всему ее телу пробежала дрожь ужаса. А вдруг это не свечка, как она сперва подумала? Она не заметила в ней фитиля. А как выглядит динамит?..

Грейси взглянула в лицо юноши, и сердце у нее похолодело от горестного сознания, что она не ошибается. Если бы это была обычная свеча, ее можно было бы рассматривать и трогать, и они с Хеннесси не стали бы так внезапно чужими друг другу…

Горничная сложила руки на груди, чтобы Финн не заметил, как они дрожат.

Ирландец все еще наблюдал за ней. Он, наверное, увидел, как она переменилась в лице. Догадался ли он, какая страшная мысль стучит у нее в висках?

– Грейси? – позвал ее молодой человек.

– Да!

Она ответила слишком поспешно – и сразу это поняла. Поняла по его взгляду. У Финна был материал для бомб. И одна из них взорвалась в кабинете и убила Лоркана Макгинли, его собственного хозяина.

Девушка встала, не сознавая, что делает.

– Мне надо идти, – сказала она, едва не задохнувшись.

Ей пришлось глубоко вздохнуть, потому что воздуха не хватало. Кое-как она пробралась к двери, твердя про себя, что надо будет остановиться, повернуться и посмотреть на Хеннесси как ни в чем не бывало. Она должна как-то объяснить свой внезапный уход, вернее, бегство. Все что угодно, как угодно, только не говорить правду!

– Если кто войдет и меня здесь увидит, то хлопот не оберешься. Достанется обоим, – вырвалось у нее. – Я ведь только хотела сказать, что извиняюсь. Не надо было мне всего тебе говорить тогда.

– Грейси…

Финн тоже встал и двинулся к ней.

Она заставила себя улыбнуться. Наверное, улыбка получилась вымученной, фальшивой, и юноша тоже это понимал. Однако горничная должна была выбраться отсюда… сейчас же… сию минуту. В голове у нее был полный хаос. Она не могла поверить в то, что увидела, – слишком это было ужасно. Наверное, всему этому есть какое-то другое объяснение, но остаться и узнать, что к чему, нельзя.

Девушка потянула на себя дверь дрожащими руками и, споткнувшись, едва не упала на пороге.

– Грейси!

Ирландец вышел за ней.

Она пустилась бежать, не оглядываясь, стуча каблуками по ступенькам мужской лестницы. Затем стремглав промчалась по коридору – и почти налетела на Долл.

– Прости, – пробормотала она, задыхаясь, – я не хотела.

– Грейси! С тобой все в порядке? – в тревоге спросила горничная Юдоры. – Ты ужасно выглядишь!

– Голова болит, – ответила девушка и приложила ладонь ко лбу, словно чувствуя боль. Сзади она услышала шаги. Это должен был быть Финн. Но он не войдет сюда, пока здесь Долл.

– Хорошо бы сейчас… немного лавандового масла или чего-нибудь. Может, чашку чая, – прошептала Грейси.

– Я сейчас принесу, – сразу же предложила мисс Эванс. – Ничего удивительного, что голова разболелась. Здесь сейчас такое происходит… Пойдем, я помогу тебе.

Отказа она бы не приняла, и Грейси согласилась. Выбора у нее не было, а в голове лихорадочно роились мысли, не давая ей возможности сосредоточиться. Она послушно последовала за Долл в буфетную, где были чайник с водой и небольшой очаг. В коридоре как будто никого не было. Грейси села на стул, а ее приятельница захлопотала рядом.

Что сделал Финн? Как он достал динамит? Сам ли смастерил бомбу? Разве Питт не доказал, что он не входил в кабинет? Он бы подумал об этом, он всегда все понимает заранее… И Финн не мог убить мистера Гревилла. Мистер О’Дэй видел или слышал, как он в это самое время с кем-то разговаривал.

Долл приготовила все для чая. Чайник уже зашумел. Грейси надо было все как следует обдумать, она должна была привести мысли в порядок. В голове у нее стучала кровь. Наверное, Финн кому-то помогает. Скорее всего, мистеру Дойлу, – это больше похоже на правду. Он с ним на одной стороне и, наверное, притворялся, что он за мистера Макгинли…

– Грейси? – позвала девушку мисс Эванс, но та ее не слышала.

Нет, тут должно быть какое-то другое объяснение! Финн – не такой человек, чтобы так жестоко обходиться с другими. Кто-то его использует, кто-то очень страшный и злой рассказывает ему все эти лживые сказки о таких людях, как Нисса Дойл и Дристан О’Дэй, и заставляет его делать ужасные вещи, а Финн даже не понимает, чем это все может кончиться…

– Грейси? – наконец услышала служанка зовущий ее голос.

Она взглянула вверх. Перед ней стояла Долл с чашкой, очень встревоженная.

– Спасибо.

Девушка, обжигаясь, стала осторожно прихлебывать чай. Он был очень горячим и пах цветами.

– Это камомель, – объяснила Эванс, – хорошо от головной боли и расстройства чувств. Да, ты очень плохо выглядишь. Знаешь, иди-ка лучше и полежи. Я поухаживаю вместо тебя за миссис Питт, если ей что-нибудь понадобится, хочешь?

Фиппс через силу улыбнулась:

– Не надо, у меня все в порядке, спасибо тебе! Через минуту-две все пройдет. Это просто… потому… что все так ненавидят друг друга, и от этого всем очень плохо. Не знаешь, кому можно верить, а кто вроде как замышляет что-нибудь такое ужасное.

– Знаю. – Долл села рядом на стул с чашкой чая в руке. – Сдается мне, что мы никому не должны верить, разве что одному твоему мистеру Питту.

Грейси кивнула, но решила пока ничего не говорить хозяину о своих подозрениях и о том, что она видела в комнате Финна. Может, она ошиблась. Ведь она ничего не знает о динамите. И, может, ей только почудилось, что у молодого человека было такое выражение лица…

Она тихонько отпила чаю. Да, он был еще очень горячим, но довольно приятным на вкус, и постепенно ей становилось лучше.

Однако весь остаток дня девушка не могла отделаться от страха. А все-таки, может, рассказать обо всем Питту? Может, он единственный, кто знает, был ли это динамит и знал ли Финн, что совершает, или же его кто-то использует? Ведь он был так потрясен смертью мистера Макгинли! Грейси это знала. Она видела его лицо. И если бы он ожидал, что бомба скоро взорвется, то не стоял бы так близко к двери кабинета и его бы не отшвырнуло взрывной волной?

Нет, все это непонятно.

Она была в прачечной и полоскала нижние юбки, когда, подняв глаза, увидела на пороге Хеннесси. Больше в прачечной и поблизости никого не было. Гвен ушла, а девушки-прачки пили чай. Грейси специально выбрала именно это время для стирки, не желая ни с кем разговаривать. Но теперь ей ужасно захотелось, чтобы рядом кто-нибудь был, хоть одна живая душа.