Читать интересную книгу Бомба в Эшворд-холле - Энн Перри

– Не помню, видела я ее волосы или нет. На ней был кружевной чепчик. Настоящий такой, большой. Не то, как мой, что торчит на макушке. И кружева были не наши. Большенный чепчик, но некоторым такие вот нравятся. А волос совсем не было видно. Любые могли быть волосы.

– А ты видела такой чепчик у других горничных?

– Да. Горничная миссис Макгинли такой носит, – обрадовалась было девушка, но оживление ее вдруг увяло. – Но это не она была. Так я, по крайности, думаю. У нее плечи узкие, как у бутылки, а у той, что я видела, плечи хорошие, прямые.

– Она была полная или худенькая, Грейси?

– Сейчас подумаю. – Горничная совсем сморщилась и закрыла глаза, стараясь воскресить в памяти увиденное.

– Начни сверху, – подбодрил ее Питт. – Какая у нее талия, тонкая или широкая? А руки ее ты видела? Как у нее был завязан фартук? Ну, расскажи, одним словом, все, что ты заметила.

– Но ее рук я не видела… – Глаза у Греси по-прежнему глаза были закрыты. – Она держала стопку полотенцев. Несла, видать, кому-то мыться. Талия неплохая, но не самая лучшая… Нет, горничная не тонкая была, не худая. Такая, можно сказать, солидная. А, вот еще: фартук у нее был завязан не так, как следовает, не как у Гвен, к примеру. Гвен мне показывала, как надо-то, чтобы красиво то есть получалось. И я буду так завязывать, когда опять домой приеду. – Девушка с надеждой поглядела на Томаса.

– Вот хорошо, – улыбнулся тот, – мы утрем нос всему Блумсбери… Так, значит, фартук у нее был плохо завязан?

– Точно. Миссис Ханнакер оборвала бы все тесемки, если бы кто так завязал, так что это не могла быть служанка на все руки из Эшворда.

– Хорошо, – радостно сказал суперинтендант, – очень хорошо. А что-нибудь еще помнишь?

Грейси молчала, стоя неподвижно. Она усиленно думала, глядя широко раскрытыми глазами в пространство.

– Ну, что? – настоятельно поторопил ее хозяин.

– Ботинки, – прошептала его собеседница.

– Ботинки? А что там с ботинками?

– На ней не было ботинок!

– Как, она шла босая? – не поверил полицейский.

– Нет, ясно дело, не босая! На ней были туфли на каблуке, такие, как носят леди. Она их взяла у кого-то.

– Откуда ты знаешь? И что… что ты видела, опиши точно!

– Она была спиной ко мне и входила в дверь. Я видела одну ее ногу сбоку и пятку у другой ноги.

– Но это были туфли? Какого цвета? Почему ты уверена, что это не ботинки?

– Потому что там была строчка. А каблуки были синие. – Глаза у горничной стали совсем круглыми. – Да, каблук точно был синий!

Питт улыбнулся:

– Спасибо тебе.

– А это поможет? – с надеждой спросила Грейси.

– О да, думаю, что поможет.

– Это хорошо.

Томас вышел из гладильной с чувством, что впервые после того, как он нашел тело Эйнсли Гревилла, у него появилось реальное и существенное доказательство, с которым можно работать. Одна из гостивших в Эшворд-холле женщин участвовала в заговоре. Поверить в это было нетрудно. По сути дела, это свидетельство имело большой смысл, просто-таки ясный. Но оно отягчало его душу. Юдора Гревилл, урожденная Юдора Дойл, чистокровная ирландка, помогала своему брату Падрэгу бороться за свободу своей страны и делала это таким путем, который он счел подходящим. Она ненавидела своего мужа, и ей легко было его убить. Но разве могла она его не ненавидеть, если имела хоть малейшее представление о том, как он обошелся с Долл? Питт вполне мог вообразить, как повела бы себя Шарлотта, поступи он так с Грейси! Он мог бы считать, что удар по голове и толчок под воду – это еще не самое худшее, что грозило ему.

Юдора вполне могла незаметно выскользнуть из своей комнаты, переодеться в платье и чепчик Долл или, может быть, в другой чепчик, который она взяла в прачечной. И понятно, почему она предпочла большой кружевной чепчик, – чтобы скрыть от постороннего взгляда яркий, живой цвет своих волос. Ее сразу узнали бы только по их цвету. Она могла пройти по площадке с полотенцами – вполне возможно, своими собственными – и остаться практически никем не замеченной. И это чистая случайность, величайшая удача, что Грейси, самая наблюдательная из горничных, заметила, во что были обуты ее ноги, и потом об этом вспомнила.

Итак, Юдора могла войти в ванную, отвернувшись в сторону, чтобы муж не увидел ее лица. И Гревилл мог заметить ее, только когда было уже слишком поздно. Если бы он увидел жену и узнал, то, конечно, очень удивился бы, что она одета как горничная, но еще не испугался и не закричал бы.

Однако Падрэг не мог подложить бомбу в кабинет Джека… Сердце Питта упало. Неужели это тоже сделала Юдора? А почему бы и нет? Да, это требовало выдержки и ловкости, но не физической же силы! И почему миссис Гревилл не может так же страстно воспринимать происходящее и проявлять мужество, когда дело касается судьбы ее страны, как и любой политик или сторонник фениев?

Да, надо будет поговорить с Шарлоттой… Она сумеет осмотреть домашние туфли всех женщин в доме, не вызывая подозрений, иначе этот кто-то захочет спрятать или уничтожить подобную обувь. И, возможно, ей уже известно, у кого есть такие туфли. Она вспомнит, что носят живущие в доме женщины и у кого могут быть синие каблуки.

Однако Томасу удалось поговорить с супругой наедине только за час до ланча, когда она собиралась немного прогуляться с мисс Мойнихэн. Интересно, что такое Шарлотта сумела сказать Кезии, что та наконец простила Фергала? Надо будет потом спросить ее об этом, подумал суперинтендант. Но с этим можно подождать.

– Шарлотта! – окликнул он жену.

Она обернулась и хотела что-то сказать, но сразу увидела, что муж встревожен и, наверное, расстроен.

– Что такое? – спросила Шарлотта.

– Я кое-что узнал и хотел бы обсудить это с тобой, – тихо ответил Томас, надеясь, что Кезия его не расслышит – ведь убийцей могла быть и она, возможно, в сообществе с Фергалом. Еще одна братско-сестринская пара, кроме Падрэга и Юдоры. Да, многообещающее наблюдение…

Шарлотта обернулась к своей спутнице, уже вышедшей за дверь террасы.

– Пожалуйста, простите! – крикнула она вдогонку. – Мне нужно поговорить с Томасом кое о чем срочном. Извините, пожалуйста.

Кезия улыбнулась, подняла руку в знак согласия и зашагала прочь по траве.

– Ну, что такое? – быстро заговорила миссис Питт. – Я вижу, это нечто неприятное.

– Расследовать, кто убил, – всегда неприятно, – ответил полицейский несколько холодно, но затем, увидев, как широко она распахнула глаза, добавил: – Нет, я не о том, что уже все узнал, – просто у меня появилось одно прекрасное свидетельство благодаря зоркости и наблюдательности Грейси. Она кое-что вспомнила о той якобы горничной, которую видела на лестничной площадке примерно тогда, когда Гревилл был убит.

– Что? И кто же это был? – захлебнулась от удивления Шарлотта, и ее лицо внезапно стало печальным. – Это не Долл?

– Нет, – поспешно заверил ее муж, – нет, это не Долл. Это была женщина в простроченных туфлях с синими каблуками.

– Что?

Миссис Питт растерялась, но в следующее мгновение все поняла. Томас знал, что она тоже подумала о Юдоре. Он смотрел на борьбу чувств в ее лице: облегчение и даже удовлетворение, быстро уступившее место жалости, а затем опять – просто внимание и сосредоточенность. Суперинтенданту показалось, что он понял, в чем дело, – вернее, он подумал, что ему так кажется. И удивился. Неужели его супруга гораздо уязвимее под своей внешней оболочкой независимости, чем он представлял себе раньше?

– О, – сказала Шарлотта сдержанно, – ты хочешь сказать, что это кто-то из приехавших сюда дам, надевшая платье горничной поверх собственного? Но тогда, значит, она причастна к убийству!

– Поверх своего? – удивился Питт.

– Ну, разумеется, – поспешно стала объяснять его супруга. – Томас, чтобы надеть или снять вечернее платье, нужна уйма времени. Начать с того, что они все застегиваются сзади. Так что ей надо было найти достаточно большое платье горничной, чтобы надеть его поверх своего, и достаточно длинное, чтобы подол ее вечернего туалета не был виден. Одна только полоска шелка, торчащего из-под юбки, выдала бы ее через секунду. Ведь то, что Грейси увидела часть туфли и запомнила ее, – это удачное совпадение. А вот ткань под юбкой заметил бы каждый.

Полицейский задумался над ее словами:

– Это означает, что та женщина, очевидно, тоньше, чем это показалось Грейси, раз на ней было сразу два платья… Но синие каблуки?.. Ты не помнишь, кто в тот вечер был в синих туфлях?

Миссис Питт чуть заметно улыбнулась:

– Нет, но Эмили могла это заметить. Я ее спрошу. А если она не знает, тогда надо начать розыск. Мы придумаем, как это сделать.

– Но только чтобы никто ничего не заподозрил, – предупредил ее суперинтендант. – Если эта женщина подумает, что мы ее ищем, она спрячет или уничтожит свои туфли. В зимнем саду, например, есть топка для поддержания постоянной температуры. И мы потеряем доказательство.