Кладовая и все полки на стене большого погреба были вскоре уставлены банками с вареньем, желе, соленьями, консервированной морковью, злаками и тыквой. На полу погреба стояла огромная бочка с залитой рассолом капустой. Весь урожай гороха и бобов был тщательно высушен, засыпан в мешки и уложен на хранение. С низких стропил погреба свисали связки лука. Вскоре Эймосу и Итану предстояло выкопать картофель, который должен был занять большую часть свободного места в погребе, за исключением тех углов, куда обычно складывали поздние сорта тыквы.
Осматривая свое хозяйство, Джульетта чувствовала себя образцовой женой. Сильно побаиваясь, как бы не испортить по незнанию приготовляемые на зиму припасы, она старалась изо всех сил, но результаты стоили таких трудов. Джульетте нравилась ее нынешняя жизнь и казалось даже, что с каждым днем становится все лучше.
Вскоре появились наемные рабочие для уборки урожая. Они расположились на земле Моргана и продвигались постепенно по полям пшеницы со своими огромными молотилками. Джульетта несказанно удивилась, обнаружив, что среди них были и женщины, а также заметила, что одна из них окликнула Эймоса и помахала ему рукой. Он неохотно махнул рукой в ответ, но тем же вечером Джульетта выглянула из окна кухни и увидела, что Эймос стоит во дворе и разговаривает с той же самой женщиной. Спустя некоторое время женщина ушла, напоследок взглянув на Эймоса с улыбкой, которая Джульетте показалась довольно унылой. Эта женщина выглядела весьма привлекательно, хотя и была заметно старше Джульетты и имела, в отличие от ее небольшой и изящной фигурки, плотное тело и массивную грудь. Джульетта сразу поняла, что раньше эта женщина и Эймос были любовниками. Она хотела расспросить его об этом, однако решила, что лучше будет не ворошить прошлое.
Джульетта больше никогда не видела их вместе и была уверена, что ее мужу вполне хватает удовольствия в постели с ней, чтобы еще интересоваться или просто посматривать на других женщин. Она часто тайком улыбалась, с гордостью думая, что каких бы женщин ни знал Эймос в прошлом, женой его стала именно она, и теперь все свое внимание он обращает к ней.
Дни постепенно становились холоднее. Остатки урожая были убраны в главный погреб, в том числе и огромные яркие тыквы, правда некоторые из них пришлось размещать прямо на кухне, так как в погребе не хватило места для них. Рано утром и поздно вечером уже было приятно погреться у кухонной плиты. Выходя во двор, чтобы покормить птиц и собрать яйца, Джульетта должна была надевать накидку. В октябре наступило время для убоя свиней. Эймос с Итаном закололи и разделали одну свинью и повесили мясо в коптильне. Итан частенько стращал Джульетту рассказами о суровых зимах в Небраске, стараясь удивить ее историями о необычайно глубоких сугробах и яростных метелях. В результате Джульетта уже и не знала, какие из его рассказов были просто выдумками, а какие соответствовали действительности.
Однажды утром, проснувшись, они увидели, что на земле лежит тонкий слой снега, но к концу дня он растаял под лучами солнца. После этого дни стояли холодные, хоть и солнечные. Джульетта, улыбаясь, думала, что она-то уж точно не будет скучать зимой, даже если придется из-за снегопада подолгу отсиживаться в доме. Если оправдаются ее догадки, то работы у нее будет немало: вязать маленькие одеяльца и носочки, шить крошечные детские одежонки. Опасаясь ошибиться, Джульетта пока хранила эту новость в тайне. Она думала, что ее жизнь могла бы быть совсем идеальной, если бы Эймос сказал о своей любви.
Уже много раз Джульетта хотела сказать Эймосу, как сильно она его любит, но всегда что-то удерживало ее в последний миг, и слова застывали у нее на губах. Она говорила себе, что не хочет заставлять Эймоса говорить вынужденные слова любви только для того, чтобы ответить на ее признания, Но в глубине души знала, что просто боится вместо желанного ответа столкнуться с непонимающим молчанием Эймоса.
Все-таки даже и такая ее жизнь была восхитительна, словно мечта, но… так было лишь до тех пор, пока в доме не появилось новое действующее лицо.
Однажды ясным морозным ноябрьским утром Джульетта услышала звон лошадиной упряжи во дворе и поняла, что к ним кто-то приехал. Она выглянула в окно над раковиной, но ничего не увидела. Что-то произнес мужской голос, потом послышалось ржание лошади. Поставив стакан, который она только что прополоскала, Джульетта вытерла руки о фартук и поспешила на крыльцо дома.
Еще на середине коридора она услышала короткий громкий стук молоточка, прикрепленного к двери. Гадая, кто это может быть, она испытывала смешанное чувство любопытства и беспокойства, неизбежное при любом появлении гостей на одинокой ферме. Джульетта надеялась, что приехала Генриетта.
Она открыла дверь, уже улыбаясь. На маленьком крыльце перед ней стояла какая-то совершенно незнакомая женщина.
— Ой, — заговорила Джульетта в замешательстве, — я… Здравствуйте, чем могу помочь вам?
Джульетта с любопытством глянула мимо женщины в сторону стоявшего во дворе кабриолета, загруженного чемоданами. На месте возницы восседал пожилой человек, который показался Джульетте знакомым. Он приподнял шляпу, приветствуя ее:
— Доброе утро.
Джульетта кивнула в ответ:
— Доброе утро.
Она вновь перевела взгляд на гостью. Незнакомка была, что называется, шикарной женщиной, высокой, с величественным видом, с белокурыми волосами, убранными под широкополую шляпу, богато украшенную цветами. На плечи ее был накинут плотный длиннополый черный плащ, скрепленный спереди плетеными застежками. Широкая шляпа затеняла ее лицо и не позволяла определить цвет глаз, смягчая также цвет кожи, однако Джульетта могла достаточно хорошо рассмотреть ее, чтобы сразу узнать, что эта женщина старше ее и довольно красива.
Женщина оценивающе смотрела на Джульетту. Затем она произнесла:
— Я хочу видеть Эймоса Моргана.
Значит, ее догадка оказалась верной, сразу же подумала Джульетта.
— Это его дом. Но, к сожалению, его сейчас нет. Он работает в поле возле ручья и вернется только после полудня.
— О, — женщина огляделась по сторонам, — понимаю. Ну, ничего.
Джульетта заколебалась. Было бы вполне естественным пригласить гостью в дом, чтобы та подождала Эймоса. Но Джульетта почувствовала в этой женщине что-то неприятное. Во всем ее облике преобладали кричащие тона и детали, вся она была какая-то чрезмерная и нарочитая. Джульетта заподозрила, что цветущий румянец на щеках незнакомки был не вполне натуральным. Она немало повидала в своей жизни и сейчас могла поклясться, что эта дама была отнюдь не настоящая леди. И ей никак не удавалось найти подходящее объяснение этому странному визиту к Эймосу. Джульетта ничуть не удивилась бы, если бы Эймос рассердился на нее за то, что она вообще впустила эту женщину в дом. Но, с другой стороны, ей невозможно было и оставить незнакомку ждать возвращения Эймоса на улице в этот холодный ноябрьский день. Это было бы откровенно грубо.