— Значит, ты — водолей по натуре. А натура, гляжу, у тебя широченная.
Парень не спорил. Доказательства расплывались и по вертикали, и по горизонтали. Парень смущённо потел в полной неопределённости. Ириска видела, как он страстно пытался поверить, что будущее его светло и безоблачно.
Несмотря на омерзительность обстановки Ириске даже стало его жаль. За пределами этого вонючего подъезда мир был широк и бескраен. Мир блистал волшебными красками и фантастическими радугами. Душу радовал любой весенний ручей, любой летний луч, любой осенний лист, любая зимняя ночь, когда снег искрится миллиардами блёсток под прекрасным, но холодным светом огромной Луны…
Но этот мир не для таких, как ты, хмырь. Тебя сюда заходить не просили. С тобой снег тает, луч прячется за облаками, лист гниёт и крошится в мёртвую пыль, а ручей… Ручей, вот он, а рядом стоишь ты и надеешься, что тебе за это ничем не сойдётся. Но так не бывает, мальчик. Тем более, когда мы тебя уже нашли.
— Я… это… пойду, — проявил инициативу парень.
— Куда? — Рауля мягко подался вперёд, улыбка не сходила с губ, но что-то в выражении лица заставило парня дрогнуть.
— А… чего… — парень недоумевал, а Рауль не спешил.
Рауль предоставлял ему возможность построить одну за другой тысячи картин возможного будущего. Судя по жалкому лицу парня, картины получались не героические. Ириска ощупывала лицо взглядом, но, отвернувшись, тут же теряла его из памяти. Бледное было лицо, невыразительное, худое, измученное неудачной жизнью, изъеденное проблемами и комплексами. Сбежать, сбежать хотелось хозяину лица, да только в каждой из картин ловили его чужие безжалостные руки. Вот и не слушались ноги, превращаясь в два ватных комка в джинсовой обивке.
— Снимай куртку и вытирай, — бесстрастно сказал Крушило.
— Че-его? — протянул парень.
При виде очкарика на голову ниже его он на секунду обрёл бодрость духа и, видимо, позабыл о Рауле. Но Рауль не любил, когда о нём забывали. Пальцы сжались сильнее, и парень сник, но продолжал трепыхаться. Крушило ещё поиздевался бы, но на крыше его ждал Третий Министр. Поэтому Крушило ухмыльнулся и просто снял очки. Увидев стальные глаза, парень испугался по-настоящему. Ириска почти ощутила этот кисловатый запах чужого страха. Кисловатый и чуть смешанный с дерьмом.
— Не хочешь? — ласково спросил Рауль. — А почему не хочешь?
— Дак это… кожа ведь… типа, вонять будет.
— Точно, — кивнул Рауль, не переставая улыбаться.
Парень загрузился. С одной стороны ему явно сочувствовали, с другой издевались.
— А… это… по-другому…
— Что по-другому? — в голосе Рауля прорезались нотки заботливого папаши, не желающего наказывать сына, и всё же склоняющегося к мысли, что от неизбежного не уйти.
— По-другому никак?
— Почему никак? — Рауль делано удивился.
Теперь его вид говорил, что в мире есть тысячи, миллионы мест, куда рабочий человек может немедленно приложить свои трудолюбивые руки.
Парень осклабился. Ему казалось, что жизнь начала налаживаться.
— А чо надо-то?
— Да вот хотя бы на чердаке прибраться, — Рауль наморщил лоб. — Слабо?
— Не-е-е, — обрадовался парень. — Чё там, не курткой ведь, а?
— Веничком, — подтвердил его догадку Крушило. — Смогёшь?
— Только вот одна проблема, дружок, — в голосе Рауля наметилась тревога. — Документ какой-нибудь у тебя есть?
Парень затоптался на месте. Даже Ириска поняла, что документ у него, несомненно, имеется, вот только светить его ужас как не хочется.
Крушило не терял время понапрасну. Он ловко скользнул пальцами во внутренний карман чужой куртки и выудил паспорт. Двуглавый орёл смотрел гордо и вызывающе. На уголке обложки с наклейки сквозь очки "Матрицы" взирал мертвенно-бледный Кину Ривз, стараясь не замечать опасную птицу. Небо за ним отливало кровью и апельсинами.
— Пазычев Виталий Иванович, — огласил Крушило имя героя нашего времени.
— Так вот, Виталий Иванович, — Рауль начал отведённую ему партию, — вы ведь не возражаете, что вас по отчеству?
Виталий Иванович не возражал. В знак невозражения он остервенело мотал головой.
— Вот и отлично. Видели крылечко у торца соседнего дома? — голос Рауля звучал отчётливо, словно у ведущего программы "Время", но на повторе заметно крепчал. — Крылечко видели?
Виталий Иванович кивнул.
— Там домоуправление. Зайдёте, получите ключ от чердака четвёртого подъезда. Скажете, кот, мол, за решётку пролез, а достать никак. Паспорт в залог, ключ нам, и чем скорее, тем лучше.
— Раньше сядешь, раньше выйдешь, — захыхыкал парень, но под удивлёнными взглядами смолк и больше не пытался проявлять чувство юмора.
— Тогда вперёд, — руки Рауля обхватили плечи кожаной куртки и мягко, но настойчиво развернули несчастного в сторону выхода.
— А мы рядом па-ада-аждём, — протянул Крушило, отсекая возможные пути к отступлению.
Окружив бедолагу, Клан Мёртвого Кота проводил его до нужного крыльца. Вжав голову в плечи, парень засеменил по ступенькам, поминутно оглядываясь. Рауль и Крушило приветственно махали ему вслед.
— А он вернётся? — тревожно спросила Ириска.
— Куда ему деться, — мрачно усмехнулся Крушило.
Ириска старалась не глядеть в его детские незащищённые глаза за толстыми линзами.
— Мы дали ему шанс, — заметил Рауль. — Даже последний кретин цепляется за надежду. Он теперь весь чердак языком вылижет, только бы выслужиться перед нами.
Глава 35. Промежуточный финиш
Кот бы ушёл. Несомненно. Ему оставалось только юркнуть в щель. Он обманул и Крушилу, и Рауля.
Но на пути стояла Ириска, сжимая обломок черенка от лопаты. Сама лопата, усеянная застывшими комьями цемента, валялась неподалёку, у перекрученных носилок с расщепленными ручками.
Кот на миг замер, оценивая ворогиню. Потом зашипел.
"Не тронь", — предупреждал он.
"Разорву!" — обещал он.
"Прочь с дороги", — приказывал он.
"Уходи!" — требовал он.
А глаза слезились. А из глаз скатывались прозрачные дрожащие бусины.
Ириска впервые видела, как плачут коты. Причём, не мягкие пушистые комочки, что появились на свет три месяца назад, а здоровенные уличные котяры весом в несколько килограмм.
— Ириска, — раздался из-за будки голос Крушилы. — Отгоняй его к краю. Не бойся, он тебе ничего не сделает.
Ага, сказал один такой. Вместе с шипением кот распушил шерсть и казался теперь огромным меховым шаром. Хвост напряжённо постукивал. Зад ходил ходуном. Кот готовился к прыжку. Черенок стал скользким, от волнения дико потели руки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});