Настойчивость Куратова позволила найти если не самих строителей лабиринтов, то, по крайней мере, их ближайших родственников.
3
Каменные лабиринты были наиболее загадочными из всего многообразного наследства, оставленного древними обитателями Беломорья. В проблеме лабиринтов главным был вопрос: для чего создавали эти сооружения? С какой целью? Что они обозначали? Если выкладка небольшого лабиринта из прибрежных камней на ровной поверхности скалы представляла известный труд, то что сказать о тех лабиринтах, которые сохранились на Соловецких островах? Там каждая спираль представляла собой гряду из камней, достигающих в ширину 30–40 сантиметров, а в высоту не менее 20–25 сантиметров. И это при диаметре в 20–30 метров! А если учесть, что лабиринты составляют целую группу, то в создании их должно было участвовать значительное количество людей.
Задача усложнялась тем, что сами лабиринты нельзя было назвать «беломорскими» и этим сразу определить сферу поисков. Сейчас наука располагает данными почти о полутора сотнях подобных памятников, находящихся на обширнейшем пространстве — от Белого моря до Исландии включительно. Они известны в Англии, Швеции, Норвегии, Финляндии, на всех берегах Кольского полуострова, в Кандалакшском заливе, на Карельском берегу. Есть они и на северных берегах Балтийского моря, и в Ботническом заливе. Археолог, привыкший к тому, что определенный вид памятника указывает на определенную археологическую культуру — племя, народ, существующие в столь же четких и определенных границах, — при взгляде на карту лабиринтов, разбежавшихся на тысячи километров по извилистым берегам северных морей, невольно приходит в недоумение. Еще удивительнее тот факт, что даже наиболее далекие друг от друга каменные спирали на самом деле не разнятся, а повторяют друг друга. Огромные расстояния и различные страны не позволяли принять единственно возможный вывод, что все лабиринты выложены руками одного народа. В первую очередь требовалось найти такой народ — многочисленный, освоивший морские просторы Севера не хуже легендарных викингов. Но где его искать? На всей территории, отмеченной лабиринтами, в эпоху неолита и позже, в эпоху бронзы, жили самые различные племена, оставившие на местах своих поселений предметы столь же отличающихся друг от друга культур.
Предположение представлялось настолько абсурдным, что всерьез никто не пытался его защищать. А если прибавить, что на некоторых древнегреческих монетах изображение лабиринта, который построил Миносу Дедал и в котором Тезей убил Минотавра, полностью повторяет северную спираль, выложенную из камней на берегу моря, то остается лишь развести руками…
Чем труднее задача, тем она привлекательнее. Куратов был далеко не первым, кто поднял копье и затрубил в рог, вызывая на бой сказочных обитателей этих «заколдованных замков». В каждой из северных стран народные поверья по-своему объясняли появление лабиринтов, сообразуясь и со своей историей, и с древним преданием, мимо которого археолог проходить не в праве. Если верить сказителям, в Ирландии и в Англии на этих спиралях в лунном свете танцевали феи; в горной Норвегии каменные гряды выкладывали йотуны — ледяные великаны, которых Тор крушил своим каменным молотом; в Швеции лабиринты отмечали входы в подземные дворцы карликов-двергов, владевших драгоценными камнями, рудами, изготовлявшими для героев саг волшебные мечи, щиты и копья… Приход христианства в суровые страны Севера, где царствовали неприхотливые языческие боги, не гнушавшиеся для ночлега и трапезы ни хижиной охотника, ни домом крестьянина, вступавшие в перебранку, а то и в прямую драку с хозяевами, ознаменовалось крещением не только людей, но и окружающего мира. Древние замки двергов и фей, лишь кое-где в воспоминании о прошлом сохранившие название «девичьих плясок» или «дороги великанов», оказались переименованными в «вавилоны», «падение Иерусалима», «игру святого Петра». «Илиада» и «Одиссея», столь полюбившиеся воинственным скандинавам, для которых древнегреческие герои были всего лишь «добрыми викингами», передававшиеся — в кратком пересказе — из уст в уста, дали повод назвать крупные лабиринты «троянскими замками».
У нас на Севере — в Карелии, на Соловецких островах и на Кольском полуострове — только две исторические личности были удостоены чести стать общепризнанными «строителями» лабиринтов: Петр I и Пугачев. Если верить соловецкому преданию, следует признать, что царь-геркулес Петр Алексеевич во время двухдневного пребывания на Соловках только и занимался тем, что в поте лица сооружал эти монументы, понуждая к тому же и свою многочисленную свиту… Естественно, такая легенда уже никак не могла помочь исследователю лабиринтов. Однако обитатели легенд и сказок, уходящие во времена язычества, давали пищу для размышлений и могли привести к интересным заключениям.
И все-таки что такое лабиринт? Для чего он был создан?
Чтобы решить подобный вопрос, обычно археологу достаточно исследовать загадочный памятник, в первую очередь его раскопать. В случае с лабиринтом такой путь оказывался невозможен. Раскопать центр лабиринта или часть его спиралей пытался почти каждый новый исследователь, а таких было немало. В середине прошлого века лабиринты и легенды, связанные с ними, отметил замечательный этнограф и исследователь Севера С. Максимов; их изучали А. В. Елисеев и К. П. Рева, собравший многочисленные коллекции вещей с неолитических стоянок южного побережья Белого моря. В начале нашего века лабиринтами интересовался А. А. Спицын, первым из археологов обследовавший некоторые стоянки, которые мне пришлось раскапывать на Плещеевом озере. Наиболее серьезные работы по лабиринтам провел Н. Н. Виноградов, а за ним А. Я. Брюсов и отчасти Н. Н. Турина. Я привожу эти имена для того, чтобы показать, какое количество археологов, причем далеко не рядовых, пыталось разрешить эту загадку, достаточно сложную, и как всякий последующий исследователь оказывается в науке всего лишь «правофланговым», даже если своей работой он и докажет полную ошибочность взглядов предшественников.
Ведь путь для него прокладывали именно они, даже если он им и не воспользовался…
Раскопки каменных лабиринтов на Соловецких островах, на Мурманском побережье и в Кандалакшском заливе не принесли никаких результатов. Обычно под каменными спиралями оказывалась скала; в ином случае — галечник, недвусмысленно свидетельствующий, что строителями лабиринтов он потревожен не был. Таким образом, надежда найти под лабиринтами какие-либо погребения, тайники, разлеталась дымом. Самые тщательные изыскания не обнаружили среди камней лабиринтов ни каменных орудий, ни осколков сосудов, ни костей. Впрочем, две последние категории находок здесь были почти невероятны. Суровый, крайне тяжелый, сырой и морозный северный климат за тысячелетия надежно и без следа уничтожил на местах древних поселений не только всякие органические остатки, но даже черепки от сосудов. Если порой они встречались археологу при раскопках, то в крайне неприглядном состоянии. Да и мастерством своим древние гончары Заполярья похвастаться не могли…
Итак, археологи убедились, что сами лабиринты — не погребальные сооружения и не